Тактик.2 - Тимофей Кулабухов

этом все и закончится. Я уже собирался снова поблагодарить их за гостеприимство и откланяться, но Воррин Упрямец не был бы Упрямцем, если бы так легко сдался.

После недолгого молчания, во время которого он, казалось, что-то усиленно обдумывал, на его лице мимолётно промелькнуло хитрое выражение, а в глазах зажёгся знакомый мне по вчерашней стычке с разбойниками огонёк азарта.

— Хорошо, Рос, я понимаю, — сказал он, и его голос стал неожиданно вкрадчивым. — Ты не наёмник, готовый сражаться за звонкую монету, где угодно и за кого угодно. Ты человек чести, идущий к своей цели. Но… ты же не откажешься от единоразового выгодного контракта? Как охранник. Чисто деловое предложение, ничего личного.

Я насторожился еще больше. «Ага, — подумал я. — План „А“ провалился, переходим к плану „Б“. Этот гном явно не из тех, кто легко отступает. Интересно, что он задумал на этот раз?».

— Мы как раз собираем небольшой караван в город Узин, — продолжал Воррин, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Это торговый город на самой границе с Туманными горами Оша. Путь туда, сам понимаешь, неблизкий и весьма опасный в нынешние времена. Орки и разного рода отребье совсем распоясались, грабят и убивают всех без разбора. Нам нужен надёжный сопровождающий. Сопроводи наш караван до Узина. Мой караван, потому что я буду его возглавлять. Плата… — он сделал эффектную паузу, — десятикратная ставка лучшего воина-охранника в этих краях.

Я удивлённо вскинул брови. Десятикратная плата? Не то чтобы я нуждался в деньгах. Это было не просто много, это было абсурдно много даже для гномов, известных своей прижимистостью и любовью к торгу до последнего медяка. Тут явно был очень большой подвох.

— Почему такая щедрость, Воррин? — спросил я прямо, глядя ему в глаза. — Что за груз такой ценный вы везёте, что готовы платить такие деньги за его охрану? И почему именно я? У вас в клане хватает крепких воинов, ничем не хуже меня.

Глава 5

Нет ничего постояннее временного

Воррин, не моргнув глазом, ответил и его лицо выражало самую искреннюю озабоченность безопасностью:

— Потому что мы ценим безопасность нашего груза превыше всего, Рос. Там… там очень важные для наших сородичей в Оша вещи. Инструменты, лекарства, соль, специи, немного продовольствия. Ну, может быть, пара клинков и связок арбалетных болтов. А ты… — он широко улыбнулся, обнажив крепкие, желтоватые зубы, — ты один стоишь десятерых, мы это видели своими глазами в той стычке. Твоя репутация, подтверждённая знаком «Гве-дхай-бригитт», лучшая гарантия безопасности. К тому же, — он подмигнул, — мы надеялись поближе познакомиться с тобой в дороге. Узнать тебя лучше, как друга нашего клана.

Я усмехнулся про себя.

Хитёр Воррин, ой, хитёр. Пытается заманить меня поближе к Туманным горам, надеясь, что я передумаю или ввяжусь в конфликт уже на месте. «Простой контракт на охрану», как же. Но, с другой стороны, почему бы и нет? Не то чтобы меня интересовали деньги.

Было то, что Воррин при всём желании не мог знать. Во-первых, после Кайенна я был не то, чтобы сказочно богат, но уж точно не беден, хотя большинство рыцарей так активно просаживают свои доходы, что в массе своей ходят бедными, тем более что рыцарские кодексы в тех или иных формулировках запрещают рыцарям заниматься бизнесом. А во-вторых, в мире Гинн я был весьма одинок. И следование своему пути, в возможно пустой и разорённый домен Пинаэрри было моей целью не потому, что это так важно, а потому что другой достойной цели у меня не было. Я оторван в пространстве и времени от своей семьи, от приятелей, от всего своего прошлого мира. Я был буквально одинок и выражение «никому не нужен» стало мне сейчас как никогда понятно.

Никому не нужен может быть как проклятьем, так и благом, смотря от контекста. И иной раз лучше тяжело работать, потому что есть потребность, чем звенящее одиночество, как в моём случае.

И конкретно, если гномам так зудит меня вытянуть поближе к этим самым горам Оша, в чём вообще подвох? Ну, не влюбился же в меня носатый Воррин? Чего такого задумал предприимчивый гном?

Л — любопытство.

— Хорошо, Воррин, — я кивнул, принимая его игру. — Я сопровожу ваш караван до этого вашего Узина. Десятикратная плата, как договорились. Но только до Узина. Ни шагу дальше. И никаких попыток втянуть меня в ваши разборки с орками. Договорились?

— Договорились, Рос! — радостно пробасил Воррин, а его глаза хитро блеснули. — Клянусь своей бородой, только до Узина!

«Ну-ну, — подумал я. — Посмотрим, чья борода окажется длиннее в итоге».

Караван Воррина, оказался не таким уж и небольшим: шесть крепких, трёхосных, тяжело гружёных телег-фургонов, которых тянули двойки коней-тяжеловозов, так что сколько весит груз, остаётся только догадываться.

Караван сопровождали десяток гномов, которые были и охраной, и обслугой, и возницами. Все из клана Железного Молота, все как на подбор широкоплечие, бородатые, с топорами и щитами, суровые и молчаливые.

Я ехал верхом на Громе, Варранга, навьюченная моим скромным скарбом, следовала рядом. Гномы временами ехали в телегах, а кое-где и передвигались пешком, но их короткие ноги, казалось, не знали усталости. Они шли размеренным, упрямым шагом, от которого, как мне кажется, если они пойдут в ногу, будет дрожать земля.

То, что везли в телегах, меня несколько удивило.

Я ожидал увидеть оружие, доспехи или, на худой конец, слитки драгоценных металлов. Но под грубой тканью, которую Воррин приоткрыл, чтобы удовлетворить мое любопытство (или, скорее, чтобы продемонстрировать «ценность» груза), оказались тюки с медикаментами, бинтами, мешки с мукой и крупами, бочонки с солониной и какие-то инструменты, явно не боевого назначения.

— Это помощь нашим братьям в Оша, — пояснил Воррин, заметив моё недоумение. — Им сейчас нужнее еда и лекарства, чем оружие. Оружия у них хватает, своего, лучшего в мире. Как я и говорил, оружия немного. А вот с провизией и медикаментами там туго. Война истощает.

Этот факт несколько изменил моё отношение к «хитрому плану» Воррина. Одно дело тащить меня на войну ради захвата новых шахт, выгодной торговли или удовлетворения чьих-то амбиций, и совсем другое сопровождать гуманитарный груз для тех, кто оказался в беде. Мой внутренний циник немного поутих, уступив место чему-то вроде смутного уважения.

Путь наш пролегал через предгорья, которые с каждым днём становились всё более дикими, пустынными и