Здравствуй, пионерское лето! - Алексей Викторович Широков

энергета. Но это не значит, что я лучше тебя. Я бы вон никогда не взялся работать с детьми. Это же маленькие монстры, как вы с ними справляетесь!

— Ну не знаю, по-моему, у тебя хорошо получается, — пожала плечами Яна, — пацаны вон сидят играют и никого не трогают. А в прошлом году был кошмар просто. Они такое творили, мама дорогая.

— Да разве это моя заслуга? — я действительно считал, что не сделал ничего особенного. — Я их просто авторитетом задавил и дал новые задурялки. Такое себе воспитание, может, наоборот, жизнь им сломал, если они с головой уйдут в видеоигры и забросят учёбу. Но другого способа у меня нет, а вы вон и без этого с такой оравой справляетесь. Я так не могу, признаюсь честно. Так что как там у Маршака? Все работы хороши, выбирай на вкус.

— Это Маяковский, бестолочь! — меня шлёпнули по руке, но тут же чмокнули в щёку. — Спасибо. Ты хороший парень. Повезёт же какой-то девчонке.

— Чой-то одной? — я удивлённо поднял брови. — У меня широкая натура, меня на многих хватит. Так что соберу гарем, буду наслаждаться жизнью. Главное кандидаток подбирать с нормальным характером, а то попадётся как вон Сикорская, потом всю жизнь мучайся. А вот тебя бы я туда взял. Ты хорошая.

— Да? — на удивление Яна не стала ругаться, а вдруг покраснела. — Я подумаю. Но я для тебя уже старая.

— Пф… — отмахнулся я. — каких-то четыре года. Это не старая, это зрелая. Женщины, они же как вино. И молодое имеет свой вкус, но чем старше, тем лучше. Так… а вот это мне уже не нравится.

Мы как раз зашли в вагон-ресторан, где, собственно, два раза в день забирали обед и ужин, и увидели за одним из столиков вольготно развалившуюся компашку ребят в форме. Судя по обилию белых шнуров, аксельбантам и прочему — дембелей, недавно уволившихся со службы. А голубые береты, заботливо разложенные на соседнем столике, намекали, что перед нами десантники, широко отмечающие окончание срока службы. И нет, против Войск Дяди Васи я ничего не имел, но чуйка прямо завыла, предчувствуя проблемы.

— И вот, короче, я, значит, режу стропы основного парашюта на хрен! — эмоционально вещал один из них мужику за соседним столиком, явно не готовому к столь доверительному общению. — Дёргаю кольцо запасного, купол начинает раскрываться, и херак! Стропы тоже закручивает винтом! Чего делать⁈ А до земли всё ближе! Я тогда снова хватаю стропорез… оп-па! Ты смотри какая красота! Мадемуазель, не составите компанию усталым бойцам, честно отдавшим долг родине?

Последнее, понятное дело, было адресовано Яне, всё-таки девушкой она была видной, несмотря на лёгкую полноту. Как по мне это её ничуть не портило, а наоборот, придавало изюминки. Тем более что дембелям, по-моему, вообще было на внешность плевать. Там даже чтобы двигалась не обязательно, особенно учитывая, сколько они вылакали. На вскидку на столе стояло не меньше шести бутылок водки. Пустых. И пусть у всех десантников на груди имелась звезда Разрядника, я был уверен, что это не первая партия. А ведь в обед мы их тут не видели.

— Так, щаз всё будет! — тот же самый болтливый из них, что первым заметил Яну уже подскочил на ноги и подхватив наполовину полный стакан шагнул к девушке. — Мадемуазель, как насчёт выпить за лучшие в мире воздушно-десантные войска и их лучших представителей?

— Я не пью и мне некогда, — строго зыркнула на него вожатая, на что я мысленно поаплодировал и тут же всё испортила. — Мне нужно ужин детям отнести.

— Так вон малой сам всё утащит, вон он какой здоровый, — ткнул в меня пальцем десантник. — Да, малой? А ну раз, два, бегом марш! Мы пока с мадемуазелью…

— Тебе же сказали, отвали, — я задвинул Яну себе за спину, становясь прямо напротив дембеля. — Или уже мозги пропил, русский язык не понимаешь?

— Чего⁈ — изрядно удивился тот. — Ты это мне, щенок⁈ Да я тебя…

— А ну руки убрал!!! — в диалог вступила официантка, она же кассирша, и прочая, крепкая дородная тётка лет сорока пяти. — Я вам чего сказала⁈ Сидеть тихо или выкину на хрен! Сел на место!!! И бутылки со стола убрали, пока наряд не вызвала!!! Быстро я сказала!!!

Когда мы впервые встретились с Сикорским, тот пытался давить на меня с помощью способностей энергета, но честно скажу, до этой монументальной женщины ему далеко. Та была обычным человеком, я не почувствовал ни капли энергии в её словах, но зато эффективность их превосходила возможности полковника на порядок. Казалось бы, пьяные дембеля были полностью неуправляемые, но послушно заткнулись, сели на место и даже порядок на столе навели. Хотя возможно это был рефлекс на командный голос, всё-таки два года службы просто так не проходят.

Но всё равно, пока нам собирали ужин в судках я краем глаза следил за уже тёплой компанией. Те тоже косились в нашу сторону, но молчали и не двигались с места. Ну и я нагнетать не стал. Разобрались и разобрались, хотя в глубине души было предчувствие что просто так этот конфликт не закончится, слишком выразительные взгляды кидали десантники в нашу сторону. И всё же на удивление, когда мы направились к выходу нам никто и слова не сказал. Проводили взглядами и всё. Яна облегчённо выдохнула, а я сделал себе пометку ночью быть настороже. Не нравились мне эти десантники хоть тресни.

Нет, к солдатам в целом и ВДВ в частности я не имел никаких предубеждений, как и к армии в целом. Тут скорее неприязнь отдельного вида личностей. Тех самых, кто больше всех кричат, а по факту оказываются хлеборезами да киномеханиками. И пусть сам я не служил, у меня было достаточно знакомых военных, в том числе прошедших самые разные горячие точки. Кто-то из них был спокойным, кто-то дёрганным, с расшатанными напрочь нервами, но никто из них никогда не понтовался своей службой. Все эти «не служил — не мужик», удел именно таких вот людей, которым чтобы казаться себе лучше и сильнее надо кого-то унизить. И очень не любят, когда их обламывают с любимым занятием, так что запросто могут прийти мстить.

— Семён, спасибо, — Яна была на удивление тихой с того момента как мы зашли в вагон-ресторан, хотя обычно эту болтушку-хохотушку ещё суметь заткнуть надо. — Но… это неправильно. Это я должна тебя защищать. Я старше…

— А я сильнее, — я даже не обратил внимание на этот лепет. — И орден у меня не за красивые глаза, хоть тот факт, что я весьма даже ничего собой, не отнять. Так что расслабься. Я мог бы положить их там всех в одиночку, не особо напрягаясь.

— Хвастун! — фыркнула девчонка. — Там трое десантников, Разрядников первого ранга, и ещё один — второго. А знаешь, как их готовят? Я сама с Бердска, мы в училище ездили как-то. Так там бойцы, даже Юниоры, бетонные блоки голыми руками крошили.

— Дурное дело не хитрое, — я пожал плечами, — я тоже так умею. Но, видишь ли, дело в том, что их готовили сражаться не просто с людьми, а такими же солдатами. А значит упор делали на современные средства войны, оставляя рукопашный бой на остаток. Одни мой знакомый говорил, что в современной войне, чтобы солдату вступить в рукопашный поединок, надо прое… пролюбить автомат, штык-нож, каску, бронежилет, лопатку, найти ровную площадку, где нет камней и веток, и ещё одного такого-же долбодятла как он сам. Во всех других случаях решает огнестрельное оружие. Даже энергеты до Кандидата в Мастера включительно ничего противопоставить ему не могут. Поэтому упор подготовки делается именно на стрелковый бой, тактику перемещения, применение разных видов оружия и так далее. А вот меня натаскивали на демонов. И там совсем другие условия.

— Так ты из этих! — выпучила глаза Яна. — Из инквизиторов!

— Ну до них мне ещё далеко, — я улыбнулся удивлению девушки. — Мне всё-таки шестнадцать ещё. Просто тренируюсь в подготовительной группе так сказать. И нет, служить в КГБ, скорее всего, не пойду. Не люблю подчиняться. Ходить строем и надевать сапоги на свежую голову это не моё. Я лучше вон производством игр займусь. Это у меня получается. Глядишь выйду на мировой уровень, буду зарабатывать для страны валюту и славу. Организую лигу киберспорта, начну соревнования устраивать. Планов у меня громадьё.

— Ты молодец! — похвалила меня вожатая. — Обычно парни в твоём возрасте только и думают о том, как девок за сиськи полапать, а ты прям планы на будущее строишь!

— Это потому, что я не думаю, а сразу лапаю. — я пожал плечами. — Как сказал один умный человек — бог создал сиськи, чтобы ты их тискал. Чего тут