"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

– За-ме-ча-тель-но…

Фин благостно улыбнулся – а потом Ильнар ощутил, как в бок ткнулось что-то твёрдое. Скосив глаза, он уловил тусклый металлический блеск.

Пистолет. Вряд ли парализатор – в Диких землях с ним почти нечего делать. Значить, лучевой, значит, на кристаллах.

Долбаные блоки, не дающие вовремя уловить намерения.

Долбаный обочечник, на которого пришлось тратить силы – в кончиках пальцев до сих пор звенели отголоски плетений, снижая чувствительность дара.

Долбаная ситуация.

– Ты совсем псих?

– Спроси у Алтины, – посоветовал Фин, не переставая улыбаться. – Врать, говоришь, нельзя? Вот и отлично. Давай, включай свою магию. А то сдохнешь. И не пытайся меня вырубить, выстрелить я успею.

Губы у него вздрагивали – а рука нет. Ильнар глубоко вздохнул и подумал, что вырубить его нужно было раньше. Кажется, с сумасшедшими надо разговаривать медленно и спокойно…

– Не сдохну. Во всяком случае, не сразу – успею сломать тебе вторую руку. Да ты и не выстрелишь.

Фин помедлил, потом улыбнулся шире.

– Прав, зараза. Не выстрелю.

Он медленно отвёл руку – а в следующую секунду приставил пистолет под подбородок.

– Вот так – выстрелю. Помешаешь сейчас – выстрелю в другой раз. Не могу больше. Не могу, понимаешь ты?!

По спине прошёл холодок, сбивая дыхание. На этот раз Ильнар не сомневался – выстрелит. Нет, если прямо сейчас прижать его резонансом, потом сдать Алтине, запереть в лечебнице и накачать лекарствами…

Но ведь мёртвую клятву не вылечить лекарствами, даже самыми сильными. Что лучше – мёртвый друг или друг, превратившийся в овощ под действием антидепрессантов?

– Так и так сдохну, – прошептал Фин словно в ответ на его мысли. – Но ты… Будешь знать правду. Пожалуйста. Ты мой лучший друг, я прошу тебя, умоляю, Змей тебя забери!!!

Он всхлипнул и зажмурился. Ильнар осторожно забрал пистолет, проверил предохранитель, кинул на заднее сиденье. Он знал, что пожалеет, он уже жалел, но…

У каждого интуита, а тем более мага, иногда случаются моменты предвидения.

Это был один из них.

Он протянул руку – болезненно холодные пальцы вздрогнули от прикосновения и тут же сжались вокруг запястья. Фин вскинул голову – в глазах недоверчивая, сумасшедшая надежда, – и тут же вырвал ладонь, дёрнул висящую на шее цепочку, сорвал амулет.

Ладонь в ладонь. Глаза в глаза. Физический контакт, зрительный, энергетический.

Ре-зо-нанс…

Образы мелькают перед глазами, словно кто-то прокручивает фильм на огромной скорости от конца к началу – собственное лицо, пистолет, дорога, портал, полковник. Монастырские розы роняют лепестки, движение замедляется, чужие эмоции бьют в голову – страх, злость, обида, нотка нежности, приправленная жгучим чувством вины. Ворох взглядов и прикосновений – тонкие пальцы, горячие губы, и собственная ярость поднимается изнутри, подкатывает к горлу и разбивается, стоит лишь задать один-единственный вопрос.

Глаза.

Змеевы потроха, почему у неё синие глаза?!

Полупрозрачный силуэт среди роз – и проступающая сквозь него злорадная ухмылка на лице Фина, и сгущающиеся вокруг него акварельные тени.

Чары почуяли опасность. Нужно прервать контакт, прямо сейчас, в конце концов, ответ на один важный вопрос у него уже есть, а чужие эмоции сильны настолько, что трудно дышать – страх, отчаяние, безысходность, ненависть, беспомощность перед чужой магией и чужой властью…

– Не смей, – прошипел Фин. Его пальцы стиснули запястье так, что Ильнар скривился. – Давай дальше!.. В последний раз… И никогда больше…

«Будем любить Родину со страшной силой...»

«Ты же идеальный друг, правда? И не предатель».

«И не надо врать, будто она тебе совсем не нравится – иначе никакое воздействие не сработало бы...»

Кошмарные сны. Мысли, пытающиеся сожрать изнутри. Попытки объясниться – и приступы удушья за ними.

– Хватит, я всё понял!..

– Не всё…

Кеара – растрёпанные волосы, дорожки слёз на щеках, тонкие дрожащие пальцы. Яркие синие глаза.

Неподвижное тело на снегу.

Заклинание – певучее, звенящее в ушах колокольчиками.

– Вашу ж…

– Не дёргайся! Смотри!

Провидица в истерике, полуразрушенный храм, чёрные птицы, падающий айринг, ужин у Магистра, каюта, платья, серебряный перстень с синим камнем, окровавленная рубашка, узкие коридоры, зал портала…

Фин коротко застонал и откинулся на спинку кресла – его пальцы вздрогнули и попытались разжаться, но Ильнар не отпустил.

– Ног не чувствую, – прошептал друг. – И рук… Смотри… До конца…

Выстрел. Дарея – ещё жива. Лейро с перекошенным яростью лицом.

«Что вы можете сказать о том, где сейчас ваши друзья?»

Резкая боль. Рукоять стилета, торчащая из плеча.

«Вы согласны выйти за Тео? А это ваш свадебный подарок?»

Снова Кеара – бледное лицо и решительный взгляд.

«Трижды произнесенная, становится необратимой…»

Маг сбрасывает капюшон, протягивает когтистую руку…

Фин выгнулся и захрипел.

– С-с-с… С-с-смотри, чтоб тебя…

Кровь на чешуйчатой ладони…

Слова, значение которых раненый пленник не понимал – но запомнил накрепко…

Узлы, вплетающиеся в ауру – теперь он чувствует и их, и тёмную тень под рёбрами…

Он сможет это сделать. Он должен это сделать. Он знает, как.

Чёрные щупальца потянулись к лицу – медленно, осторожно. Ильнар едва не отшатнулся, но мысль о том, что резонанс разрывать нельзя, удержала. Фин бессильно обмяк в кресле, но пока ауры связаны, пока чары считают их одним целым – клятва не нарушена до конца…

– Только попробуй сдохнуть, слышишь меня?!

Он не слышал – но это было уже не важно. Ильнар прошептал короткую молитву, на секунду задержал дыхание – и снял блоки, позволяя магическому паразиту прикоснуться к ауре.

Если они и сдохнут – то вместе.

Но ему нельзя, совсем нельзя умирать.

Схемы. Формулы. Слова. Аура Фина, наконец-то видимая полно и ясно – и все чужеродные плетения в ней. Узел-ловушка пульсирует оранжевым – слабенький, едва затянутый, и маг явно не ждал, что кто-то начнёт расплетать его творение. Узел на горле, синий, сложный, из множества петель – он ещё не затянулся, и можно расплести, разворошить, освободить дыхание. Узел в груди, тёмно-зелёный, похожий на звезду, не желает распускаться, он оплетён тонкими чёрными паутинками, и спешить нельзя, да и куда им спешить, вся ночь впереди… Узел в животе, красный и горячий, развязывается почти что сам…

Чёрная тварь мечется в панике под рёбрами, уже не тянет щупальца – наоборот, пытается спрятаться, уползти, и натягиваются до предела серебристые нити, уходящие…

Куда?

К кому?

От чьей ауры пытается подпитаться эта дрянь?

Ильнар искривил губы и накрыл тень рукой.

– Сдохни, – прошептал он с удовольствием, почти что с нежностью.

В следующий миг оранжевый узел стянулся заново – и чёрные щупальца вгрызлись в ладонь.

Сознание на миг померкло, перед глазами поплыли пятна. Два слова из заклинания развернулись в многомерную паутину в тёмно-красном тумане, серебристые нити прошивали тело насквозь, пульсировали, вытягивали силы. Ильнар чувствовал в этой паутине Фина, Алтину, Кеару – на краю был ещё кто-то смутно знакомый и пока живой, но присматриваться некогда. Несколько светлых силуэтов – мертвы. Один почти чёрный – тоже мёртв. Ещё один, когда-то бывший живым и привязанным, разорван в клочья, и нити, проходящие сквозь эти клочья, тянутся к тому, неопознанному…

Лейро? Его новый носитель?

Паутина завибрировала, вызывая тошноту и озноб. Тёмная тварь, что прежде помещалась в ладони, проявилась совсем рядом, громадная и жуткая, потянулась к Фину длинными паучьими лапами…

Он ближе всех. Он нарушил клятву. Он должен умереть. А потом умрёт и случайный свидетель, всё ещё связанный с нарушителем – и чары станут сильнее…