"Фантастика 2025-60". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кипчаков Александр Заид Массани

— Отстань!

— И вот так всегда, — переведя взгляд на Луцыка, вздохнул Пашка.

— Не ладите?

— В последнее время не очень. Хотя Федот мне кровный брат вообще-то. Поддерживать друг друга должны, помогать. А стали как чужие.

— Так бывает. Время идет. Все мы меняемся.

— А ведь раньше были не разлей вода. А сейчас одна только видимость осталась.

— Жаль.

— Еще как! Ну мне пора. Будь здоров! — и пришелец исчез, словно его и не было.

Рядом нарисовался какой-то субъект. Присмотревшись, Луцык обнаружил, что это динозавр, похожий на тираннозавра, только размером с человека. Вместо коротких когтистых лапок у него имелись руки, мускулистые и обильно покрытые аспидно-черной шерстью, как у гориллы. Существо было прямоходящим, носило кожаный коричневый плащ, весьма потертый и старый.

— Ты кто? — обратился к нему писатель.

— Улугбекзавр узбекистанис, — низким бархатным голосом представился неожиданный собеседник. — Переводится как ящер Улугбека из Узбекистана.

— Как же, слыхал. Мне про улугбекзавра Кабан рассказывал. Только что-то ты как-то размером не вышел. Я слыхал, что улугбекзавр был в два раза больше тираннозавра.

— Я много болел в детстве.

— Сочувствую. Меня, кстати, Луцык зовут.

— А меня можешь назвать просто Улугбек.

— Скажи мне, дружище, а где мы находимся?

— У тебя в голове.

Луцык нисколько не удивился и констатировал:

— Тоскливо тут.

— И не говори, — согласился его собеседник.

— А ты что тут делаешь?

— Откуда ж мне знать? Это ведь твоя голова!

Вдалеке появились очертания человеческой фигуры. Субъект передвигался быстро, даже чересчур быстро. Словно его несли сапоги-скороходы. Расстояние он преодолел за несколько секунд и вблизи оказался невысоким широкоплечим человеком, закованным в латы, стилизованные под японские средневековые доспехи. Его лицо скрывал шлем, виднелись только глаза. Злые и пронзительные.

— Ты, наверное, Шреддер из «Черепашек-ниндзя», — догадался Луцык и процитировал фразу из мультфильма: — «Я — Шреддер, убийца черепашек-ниндзя. И если их уничтожение означает конец всего, то так тому и быть!»

— Я Валера! — грозно произнес незнакомец.

— Что еще за Валера?

— Жених Анжелики!

— А-а-а, желейный…

— Чего ты там вякнул?

— Я сказал, очень приятно. Меня звать Луцык, — он протянул Валере руку, но жених проигнорировал этот порыв.

— Говорят, ты подкатывал к моей невесте?

— Кто говорит? — Луцык обернулся к Улугбеку. — Ты?

— Ничего я никому не говорил, — отчеканил динозавр.

— Тогда кто?

Валера положил на плечо писателя свою тяжелую руку и прорычал:

— Не придуривайся, ушлепок, я все знаю!

Назревала разборка. По виду оппонент был крепким малым и вступить с ним в драку означало одно — отхватить нехилых люлей.

— В морду или в пузо? — спросил Валера.

— Это вы мне?

— Тебе.

— А можно как-то по-другому урегулировать это хм-м… недоразумение?

— Нет.

— Тогда в пузо.

Удар последовал незамедлительно. Луцык согнулся в три погибели и застонал.

— В расчете, — резюмировал Валера и предупредил: — Еще раз такое случится, ноги переломаю. Понял?

— Мне все ясно, — жадно хватая ртом воздух, просипел поверженный.

Жених в тот же миг испарился.

— Это кто был? — спросил Улугбек.

— Валера, — потирая живот, сообщил Луцык.

— Это и так понятно. А кто он тебе?

— Да так… никто…

— Удар у этого никого хорошо поставлен.

— Может, пройдемся?

— Давай, — согласился динозавр.

Широко раскинувшийся пейзаж был сир, тосклив и депрессивен. Сплошная пустыня и редкие кратеры.

— Как-то грустненько тут, — заметил Луцык.

— Все в твоих руках.

— Почему это?

— Ну это же твоя башка.

— А, ну да.

— А вообще ты прав, скучно здесь. Ты кто по профессии?

— Писатель.

— Ого! И про что твои книги?

— Ужастики, триллеры. Про маньяков в основном.

— Получается, у тебя должен быть богатый внутренний мир.

— Получается.

— Тогда почему в твоей башке все так уныло?

— Я почем знаю?

— Повторюсь, это твоя башка.

— Слушай, я не знаю. Может, сезон такой. Я, кстати, по жизни тот еще весельчак!

— А с виду не скажешь…

Вдруг небо заволокло тучами. Засверкали молнии. И грянул проливной дождь. Слава богу, рядышком нашлась детская площадка с песочницей, посреди которой стоял деревянный гриб. Там они и укрылись от непогоды.

— Это, наверное, твой островок безопасности, — предположил Улугбек.

— Чего?

— Место, где можно укрыться от дурных мыслей.

Луцык подобрал лежащий в песке совочек и повертел его в руках:

— Да, наверное, ты прав…

— Слушай, а расскажи про Анжелику, — внезапно попросил динозавр.

— Ты ее откуда знаешь?

— Валера же про нее говорил.

— А-а-а, — писатель бросил совочек обратно. — Мы называем ее Джей. Да и сама она так себя называет… Я раньше ее сильно любил.

— А сейчас?

— Сейчас не так сильно. Но все еще люблю.

Мимо протопала компания гномиков в синих колпачках. Их было штук десять. Каждый размером с кулак, все как один бородатые. Они без умолку что-то лопотали. Один напевал песню «Проклятый старый дом», другой бубнил: «Все идет по плану», третий голосил: «Пришла и оторвала голову нам чумачечая весна». Речи остальных звучали неразборчиво.

— О, а это, кажется, мои навязчивые мелодии! — догадался Луцык.

— Неважный у тебя вкус, — оценил Улугбек.

— А сам-то что слушаешь?

— Я меломан.

— Дешевая отмазка! Назови хотя бы пару исполнителей…

— Мне «Кино» нравится, а еще Фил Коллинз.

— Чего⁈

— Ну Фил Коллинз из группы «Генезис».

— Я знаю о ком ты говоришь, просто впервые вижу его поклонника.

— Надеюсь ты не разочарован.

— Не-а, всегда говорил, что Фила Коллинза слушают одни динозавры.

Улугбек похлопал Луцыка по спине.

— А ты видать в рок-музыке шаришь!

— Я даже играл когда-то в группе… — не без гордости заявил писатель.

— Дай угадаю на чем! — оживился динозавр.

— Валяй, — пожал плечами Луцык.

— Басист!

— Не-а. И с чего ты так решил?

— В голове у тебя пустовато.

— Вообще-то я играл на барабанах.

— А кто любимый ударник?

— Дэйв Грол.

— Этот хороший. Лупил в «Нирване» так, что мама не горюй!

— Кстати, Фил Коллинз начинал как ударник.

— И как барабанил?

— Входит в десятку лучших барабанщиков всех времен.

Дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Вновь выглянуло солнышко. А вот новый знакомый из Узбекистана тоже исчез.

Луцык еще какое-то время побродил по пустыне, а после, умаявшись, заснул прямо в песочнице.

Разбудил его громкий рев. Оказалось, медвежий. Косолапый сидел недалеко, был величиной с быка и имел бурый окрас.

— Ты чего ревешь?

— Я не реву, а общаюсь со Вселенной, — спокойно ответил медведь.

— А можешь потише общаться, а?

Хищник враз притих и представился:

— Меня Алешей звать.

— Луцык. Это у тебя, что ли, шуры-муры с Дарьяной?

— У меня.

— А расскажи мне, что это за женщина.

— Суровая, но справедливая.

— Красивая?

— Чертовски!

— А где она?

— Ушла на шоколадное обертывание.

— Понятно. Слушай, меня что-то в сон клонит. Я тебя не гоню, но, будь добр, веди себя потише.

— Хорошо.

Писатель сомкнул веки и провалился в бездну сна.

Проснулся он в большом темном сарае. Все тело болело и хотелось пить.

«Сейчас бы кваса, — подумал Луцык. — Большую кружку холодного пенного кваса. Как в детстве».

И тут ум пришла старая городская легенда про бочку с квасом.

На одной московской улице стояла бочка с квасом. И такой вкусный был тот квас, что со всего города люди за ним приходили. Но однажды квас перестал через крантик течь. Как так? Ведь в бочке еще плещется. И так и эдак бочку трясли, а не течет квас через крантик. Тогда решили внутрь заглянуть, а как открыли, то увидали, что внутри труп лежит, у которого глаз из глазницы выпал и течь квасу не дает.