Красная дорама 3 - Денис Георгиевич Кащеев

вообще такое происходит. Беспокойно одернула свой лав-отельный халатик — нарочито коротенький, там, в общем-то, и одергивать-то было, почитай, нечего… Испуганно вытаращилась на меня — заставляя тонуть в своих карих глазах и (я это сейчас точно знал) сама утопая в моих…

— Мун Хи… — прошептал я.

— Сун Бок… — выдохнула она.

Никаких других слов сейчас нам было не нужно, даже самых высоких — мы прекрасно понимали друг друга без них.

Я шагнул к Джу, она с готовностью подалась навстречу мне — и окончательно не стало ни «ее», ни «меня», осталось только единое «мы».

Если табличка на входе в номер таки обманула и скрытые камеры тут где-то все же стояли, в этот день — и в эту ночь — им было что заснять. Но ничуть не удивлюсь, если от бушующего пламени наших слившихся в одно сердец вся шпионская электроника в комнате напрочь сгорела — как подслушивающая аппаратура от ритуалов мансин.

49. «Ленточка»

Если все мои вещи — кроме тех, что было на мне или при мне во время встречи с Катей Кан — остались в «Сонгва Резиденс», то Джу свои пожитки из чимчильбан благополучно забрала. И среди них — небольшую сумочку, переданную моей спутнице Лим. А в ней, в этой сумочке, аккуратно свернутый, лежал тонкий тканевый бронежилет скрытого ношения, вроде как не слишком заметный даже под тонкой футболкой, не говоря уже полноценном костюме — штука в задуманной нами операции отнюдь не лишняя.

Конечно, степень защиты у него была не самая высокая, но, если все пойдет по плану (о котором — немного позже), ничего серьезнее пистолетной пули, нам, по идее, не грозит. И то — только со спины, поэтому бронежилет мы с Мун Хи смело между собой разделили — благо он и так состоял из двух самостоятельных половинок, соединявшихся с боков короткими ремешками. Джу оставила себе штатную заднюю секцию, мне же досталась грудная — кстати, чуть большая по площади.

Надежно закрепить ее на спине — так, чтобы не елозила и не сползала — оказалось, правда, не самой простой задачей. Если моя спутница без затей прижала бронеткань к лопаткам резинкой своего бюстгальтера, то мне пришлось что-то изобретать. Мун Хи даже в полушутку предложила поделиться со мной сменой белья, но я все же предпочел вариант с декоративной лентой, до того момента украшавшей покрывало нашей кровати.

Вроде нормально вышло.

Экипировавшись и одевшись, уже перед самым выходом я проверил заветный интернет-сервис — и последняя неопределенность снялась: нужный мне товар «имелся в наличии». То есть возвращаться мне предлагали уже официально. По второй же позиции по-прежнему стояла цена в 500.000 вон — значит, никаких экстренных сообщений так и не поступило.

Вот и ладушки!

На этом с последними приготовлениями было покончено, и в семь утра мы с Джу покинули отель. А через полчаса уже сидели в комфортабельном экскурсионном автобусе, направлявшемся в так называемую демилитаризованную зону, что разделяет две части Корейского полуострова в районе 38-й параллели.

Думаю, из сказанного общий смысл нашей задумки уже ясен: на Север мы выдвинулись, скажем так, кратчайшим путем. Но далеко не самым очевидным: пересечь нам предстояло едва ли не наиболее охраняемую границу в мире. На первый взгляд — затея совершенно немыслимая. Однако именно поэтому особых сложностей не ожидалось — если, конечно, действовать не наобум, а хорошенько побег организовав.

И если не случится чего-то совсем уж непредвиденного.

Но пока все шло своим чередом. Единственное — блок на вознесение сознанием у меня пока не снялся, но никаких гарантий, что так и продолжится до конца поездки, понятно, не имелось. Поэтому, мчась по скоростному шоссе в автобусе, мне приходилось постоянно быть начеку — в любой момент готовым «поймать» собственный вырвавшийся из тела дух на взлете и по-быстрому «запихнуть» его обратно в бренную оболочку, пока та не уехала слишком далеко. Это при том, что за каждую секунду мы сейчас уносились вперед приблизительно на 25–30 метров — уже критичное для меня расстояние!

То есть реагировать мне предстояло, прямо скажем, оперативно.

Все бы еще ничего, но сосредоточиться на задаче мешало шумное «многоголосье» вокруг. И речь не о досужей болтовне наших с Мун Хи попутчиков — ее как раз было почти не слышно. Но, в силу все того же моего блока и связанной с ним пресловутой «полупозиции», каждый из сидевших в автобусе безмолвно «орал» сейчас мне о себе, беззастенчиво вываливая наружу всю свою подноготную.

Конечно, таких сильных личностей, как Джу, среди экскурсантов не водилось, но в той или иной степени «фонили» абсолютно все. Например, немолодая и, с виду, благообразная семейная пара, сидевшая прямо перед нами, источала по отношению друг к другу крайнее раздражение, разве что не переходящее в откровенную ненависть. Студент в кресле через ряд истово страдал от невостребованности у женского пола — и немного с похмелья. Две девочки-старшеклассницы неподалеку пуще смерти опасались предстоявшего им через три месяца выпускного экзамена, так называемого сунын — и что тогда, спрашивается, на экскурсию поперлись, попусту меня отвлекать? Сидели бы себе дома, зубрили уроки!

К счастью, если какое-то время на человека не смотреть, его «голос» в этом хоре понемногу начинал для меня стихать — и я нашел выход: отвернувшись к окну, тупо уставился в него.

Мы как раз проезжали мимо линии из выстроившихся вдоль трассы на общем постаменте массивных бетонных блоков, раскрашенных коричневыми, желтыми и зелеными пятнами — такой вот своего рода камуфляж. Наш экскурсовод — кстати, армейский офицер в звании лейтенанта (судя по считанному мной «фону», отъявленный, но не слишком успешный карьерист) — как раз обратил на них внимание пассажиров и гордо пояснил, что это не просто какой-нибудь там арт-объект, а своего рода линия обороны: в случае войны с Севером основание блоков будет подорвано, они упадут на дорогу и надежно преградят путь грозным колоннам ржавой бронетехники проклятых коммунистов — передаю почти дословно.

Я покосился на Джу — к слову, ее «фон» меня ничуть не раздражал, скорее, воодушевлял. Поймав мой выразительный взгляд, Мун Хи загадочно улыбнулась: похоже, насчет перспектив прорыва танковых клиньев на Сеул у нее было иное, в чем-то отличное от озвученного лейтенантом южан мнение…

* * *

На самой экскурсии, рассчитанной аж на восемь часов (правда, это с учетом дороги туда и обратно), подробно останавливаться не стану — пробегусь по ней лишь, так сказать, крупными мазками.