Крестоносец - Андрей Львович Астахов

две гавани, куда заходят наши корабли. Это имперские гавани, где мы можем закупить необходимое нам снаряжение, пресную воду и припасы. Но Варин может бросить якорь в любой бухте отсюда и до Фор-Авек.

- Капитан, я должен знать точно.

Брискар снисходительно улыбнулся, но тут подошла Элика – она уже обходилась без помощи Домаша.

- Enne Salard a`ditet a verien, noe Glennen aiette uthar Laenne ap`Flamenier, - сказала она на своем языке, но я понял смысл фразы – Элика говорила, что я сказал правду, и молодая магичка действительно влюблена в этого фламеньера. Брискар снова странно улыбнулся.

- Я слышал эту историю, - сказал он. – Новости о виари, их врагах и друзьях разносятся быстро. Однако я в затруднении. Варин рассказал мне о предложении найти и передать вербовщикам Суль беглую арас-нуани. Его корабль получил повреждения на блуждающей мели недалеко от мыса Лапа Тролля, и ему нужны деньги на ремонт. Саларды дорого просят за лес, металл, паклю и смолу. Варин получил от имени магистров Суль тысячу золотых – это огромные деньги. Магистры будут очень недовольны, если поймут, что Варин их обманул.

- Вы и впрямь собираетесь отдать мою невесту этим отродьям, да еще за деньги?

- Ты не понимаешь, фламеньер. Варин просто исполняет свой долг перед нашим народом. Сотни лет виари вынуждены платить дань Суль, потому что такова плата за нашу свободу и наш нейтралитет. Плата кровью спасает нас от окончательной гибели.

- А если Империя протянет вам руку дружбы?

Брискар посмотрел на меня с недоумением и внезапно расхохотался.

- Se ma nuin, salard! – воскликнул он. – Ты сам веришь в то, что говоришь? Когда мои предки сражались с полчищами нежити, ни один салард не пришел к нам на выручку. Мы погибали на полях сражений, вампиры пили кровь наших женщин и детей, мы теряли наши земли – город за городом, дом за домом, - и никто не поднял меч и голос в нашу защиту! А наши островные братья и вовсе поплатились за свою честность и сострадание: они помогли презренным хойлам истребить нежить, но неблагодарные саларды после этого обратили оружие против них и изгнали с родной земли.

- Я немного знаю историю твоего народа, капитан Брискар. Элика мне рассказывала об этих событиях. Но не считаешь ли ты, что пришло время собирать камни, а не разбрасывать их?

- Твои речи пафосны, туманны и лишены смысла, - сказал капитан, и в его голосе прозвучало презрение. – И ты говоришь так, потому что любишь одну-единственную девушку из моего народа. Тебе все равно, что будет с остальными. Когда ты получишь Брианни, ты забудешь свои обещания и свои громкие слова.

- Почему ты так решил?

- Потому что за тобой нет силы. Ты говоришь не от имени своего братства, от своего имени. Голос любви никогда не перекричит голос алчности и холодного расчета.

- Все может измениться. С моим участием или без.

- Идите вниз, - неожиданно сказал Брискар. – Хватит пустых разговоров.

- Ты очень дерзко говорил с ним, - сказала Элика недовольно, когда мы спускались по лестнице на нижнюю палубу корабля. – И запомни, что виари не приветствуют друг друга рукопожатием. Этот обычай нам неведом.

- Ах, простите! – Я со злости пнул лежащую у низа лестницу бухту канатов. – Дерзко, говоришь? С недостаточным политесом? А девушку, почти ребенка, продать за деньги вампирам – это как?

- Никто никого никому не продал. Конечно, Варин выполнит обязательство перед Дуззаром, если найдет Домино раньше нас – у него просто нет выбора.

- Так просто? Вы позволите магам заполучить волшебницу, обладающую Нун-Агефарр? Да еще и с этим вашим яйцом Перводракона?

- Тихо! – Элика сделала страшные глаза. – Давай зайдем в каюту и там поговорим.

- А заодно и поспим, - заявил впервые за все это время подавший голос Домаш. – У меня глаза слипаются. И поесть бы чего.

Отведенная нам каюта была маленькой и темной, но в ней были четыре гамака, стол и лампа, заправленная китовым жиром. Признаться, после всего, что нам пришлось пережить этой ночью, я ужасно хотел спать, но мне было интересно, что собирается сказать нам Элика.

- Итак? – Я сделал многозначительную паузу.

- В замке я говорила тебе о книге, что показывал нам Дуззар, но ты не соблаговолил меня выслушать до конца.

- Ну, книга. Ну пытался нам Дуззар доказать, что твоя сестра искала что-то именно в Айлифе, но мы это и без того знали, верно?

- Знали. Но не все. Этот книжник, Прусташ, признался мне, что продал Дуззару только первую книгу «Подлинных историй…», а там их две. Есть еще и второй том, и я его купила и прочитала.

- Второй том? Почему же Дуззар не купил его?

- Потому что пожадничал. Крупный негодяй всегда прокалывается на мелочах, мой милый. А во второй книге, между прочим, есть перевод одной из местных виарийских хроник, датированной как раз правлением короля Ллаиндира. И там написано, что, узнав о решении Ллаиндира восстановить сожженный узурпатором Лавис-Эрдал, старейшины всех домов воспротивились ему. У них был один аргумент – прежнее место осквернено кровью невинных, и жить на нем нельзя. Ллаиндир сам родился в Лавис-Эрдале и не хотел, чтобы название его родного города навсегда исчезло с карты мира. Поэтому он принял компромиссное решение – город был восстановлен в другом месте. В хрониках сказано: «Король повелел заложить Лавис-Эрдал Новый к югу от пепелища, в устье реки».

- Так, - я почувствовал, что у меня волосы на голове зашевелились. – Это значит…

- …что город Фор-Авек построен на месте города, воссозданного Ллаиндиром. Когда мы ехали в день прибытия по улицам, я еще обратила внимания, что многие дома имеют фундаменты, сложенные в древневиарийском стиле. Оказалось, это не простая случайность. Но главное не это – Ллаиндир построил на месте погибшего города мемориальный храм, как и хотел, а вот все святыни из него наверняка были перенесены в новый город.

- Сосуды покоя и Харрас Харсетта?

- Точно, - тут Элика улыбнулась мне задорной девичьей улыбкой. – Видишь, какая я умная!

- О, паненка эльфка сама мудрость! – пророкотал вышедший на мгновение из дремоты байор Домаш.

- Кара наверняка знала об этом и потому пошла на очень рискованный шаг. В таком важном и опасном деле, как