Великий диктатор. Книга четвертая - Alex Berest

Скорее, всё-таки для деда, чем для меня. Все эти отчёты я просматривал в процессе их составления управлением моего кузена. А вот наш дед, ветреная натура, предпочитал получать итоговый отчёт раз в год. Избавившись от болей в спине и даже, кажется, помолодев, дед Кауко вернулся в столицу вместе со мной.

Хотя я собирался добраться в Гельсингфорс в одиночку, воспользовавшись тем, что дедуля отправился инспектировать новое месторождение глины. Но, столкнувшись со штабс-капитаном Артемьевым и выслушав его идеи, пришлось задержаться, чтобы отдать необходимые распоряжения и указания и отодвинуть на сутки запланированную ранее беседу со старшим Шмайссером и инженером-капсульщиком Кристоффером Бондером.

На эту парочку я свалил доведение до ума и изготовление простой противопехотной мины. Ну и изготовление взрывателя и запала. Как мог, объяснил на словах с показами эскизов, но для двух опытных инженеров, и этого было достаточно. За основу я взял старую советскую мину «ПМД-6», макет которой юзал несколько раз в клубе реконструкторов. Надо сказать, что за это задание датчанин и немец взялись с удовольствием, да ещё и поблагодарили меня, за то, что я не даю им закисать от однообразной работы. А самое главное, спихнув на них изготовление этого адского оружия, я был уверен, что вскоре у нас появится то, что сможет остановить ползучее наступление германцев на фронте.

- Скобяные товары? Неожиданно! А можно поподробнее, что именно из них принесло больший доход за этот год? - вырвал меня из воспоминаний скрипучий голос деда Кауко, сразу после монолога Микки.

- Деда, ну ты и вредный, - укорил старика Микка. - Всё же есть в отчёте. Лень прочитать?

Но, тем не менее, перебрав несколько листов, видимо нашёл нужный и ответил.

- Гвозди. Мы продали в этом году на внутреннем имперском рынке половину миллиона пудов гвоздей. И это не считая княжества. По договоренности с Матти гвозди для нашего рынка производят пионерские цеха и заводы других купцов.

- Не понял, - удивился дедуля. - А куда делись русские гвозди? Если мне память не изменяет, то русские почти полтора миллиона пудов гвоздей продали в 1913 году.

- Всё верно, деда, - вмешался я. - Просто с началом войны многие металлические и скобяные заводы переключились на оборонный заказ. За него больше платят. Шрапнели, картечь, болванки под снаряды, простая колючая проволока. Плюс, топорно проведённая мобилизация, когда с заводов на фронт отправляли даже опытных станочников и мастеровых. Вот их внутренний рынок и остался без гвоздей. А это ведь тоже оборонный продукт. Без гвоздя нельзя даже сколотить обшивку окопов. И так со многими потребительскими товарами. Простые и машинные иглы, стекла для керосиновых ламп, парафиновые свечи. А ещё одежда и обувь. Сейчас все шьют и тачают на армию, а на гражданском рынке цены примерно такие же. Новые сапоги двадцать рублей стоят, против семи — десяти до войны. Детскую обувь вообще не найти.

- Ясно, спасибо, внучки, буду знать, - кивнул нам старик. - Так, Микка, продолжим. Что по отчётам наших торговых представительств за границей?

Вот не было нам печали. Подлечил мой тонтту деда. Теперь не слезет с нас, пока мы ему за весь год не отчитаемся. Хотя, мне-то отчитываться не надо. Надо отсюда валить.

- Не, деда. По иностранным доходам ты к своему коммерческому директору обращайся. Его отдел весь десятый этаж в твоей высотке занимает. Вот пускай Аксель Леннарт Веннер-Грен и отчитывается. А мне домой пора. Супруга вот-вот родит, а я с вами тут сижу, - видимо думая схоже со мной, Микка решил увильнуть от общения с дедом Кауко.

- Понимаю. Это важно, - согласился с Миккой дедуля. - Беги, Микка. Я, вон, с Матти пообщаюсь.

- Не-не-не. Ко мне англичане приехали. Вместе с наследником британского престола. Некогда мне тут разговоры разговаривать, - расстроил я деда Кауко. - Ты, если реально хочешь нам помочь, то съезди в Сало к Томми. Помоги ему выбрать новый сорт ваксы. А то они три вида произвели и никак определиться не могут.

- Ну вот. Никому я уже и не нужен стал, - заворчал старик. - Все выросли и самостоятельными стали. Ладно, помогу я вам, съезжу в Сало. Мобиль с водителем хоть выделите своему деду или мне на поезде прикажете добираться?

- А куда ты свой со своим шофёром дел? - удивился я. - Забыл что ли про него? Сейчас я дам распоряжение Тойво, он позвонит в гараж, и минут через пятнадцать-двадцать автомобиль будет тебя ждать.

…..

- Скажите, господин барон, а представители компании «Рено» у вас уже были? — вкрадчив голосом поинтересовался у меня Альберт Стерн.

- Нет, сэр Альберт. От французов приезжал только Эжен Брийе, главный конструктор «SchneiderCo». А что? Вам известно, что моей гусеничной платформой заинтересовался и Луи Рено?

- У нас есть данные, что Луи Рено обратил внимание на североамериканский гусеничный трактор Холт (Holt). Но, как по мне, это полное убожество. Ваша гусеничная платформа куда практичнее, проще и надёжнее.

Когда я посещал в конце лета Лондон, у меня состоялась очередная встреча с Уинстоном Черчиллем. За прошедшие с нашей последней встречи годы этот аристократ сделал вполне успешную карьеру и сейчас занимал пост первого лорда адмиралтейства. Уж не знаю, моё ли влияние на это мир или нашлись люди, которые смогли образумить Черчилля, но «Дарданелльской операции» не было.

Вместо неё англичане провернули совершенно другую акцию. Захватив острова в Эгейском море и заблокировав подводными лодками турецкий флот в Мраморном море, они отправили все собранные броненосцы на помощь грекам. И при поддержке их огня сумели прорвать линию обороны османов, отбросив последних до довоенной границы. Благодаря этому успеху Черчилль и смог сохранить свой пост, а не лишился его, как в моём старом мире за провал «Дарданелльской операции».

Но, помимо того что он возглавлял морское ведомство Великобритании, он так же являлся председателем «Комитета по сухопутным кораблям», который занимался разработкой бронетехники. По настоянию короля Георга V мне пришлось с ним встретиться и пообщаться на тему продажи лицензии на мой гусеничный бронеход.

В начале декабря в Гельсингфорс прибыли представители этого комитета и всерьёз взялись за изучение выпускаемых мной гусеничных машин. Официально возглавлял эту комиссию принц Уэльский Эдуард. Уж не знаю, как его отпустил к нам король, но факт остаётся