О бедном мажоре замолвите слово 3 - Виталий Сергеевич Останин

потолком. — Они из темноты на свет будут палить, мы у них как на ладони будем.

— Ты что, предлагаешь внутрь лезть? — Воронина нахмурилась.

— Я за, — телохранитель кивнул. — Нужно найти хорошее место для засады за дверью. В темноте, чтобы не стать мишенями.

— Что я вообще тут делаю? — под нос себе пробурчала начальница. Повернулась к постовому. — Ладно. Иди наверх, встретишь спецназ, проводишь сюда. Стой! Рация есть? Давай. Связь через нее обеспечишь. Все, вперед!

Пока она командовала, Игорь уже тянул на себя тяжелую металлическую дверь. За ней зияла непроглядная темень, лишь крохотный пятачок перед проходом, куда падал свет, можно было хоть как-то разглядеть. А еще тянуло сыростью, ржавчиной и чем-то сложно определимым, но однозначно неприятным.

— Здесь небольшой спуск, осторожно, — предупредил Игорь, ныряя в темноту первым. Фонариком он не пользовался, что давало возможность предположить, что видит он с помощью магии.

Мне же пришлось светить под ноги телефоном, чтобы не споткнуться. Такое себе решение, конечно, при обустройстве засады. Но какой выбор? Да и телохранитель пока ничего не засек.

— Если мы здесь погибнем, Шувалов, я тебя уволю, — пробормотала за спиной Воронина дрожащим голосом.

— Интересный страховой случай получится, — в тон ей отозвался я. — Уверена, что трудовая инспекция это пропустит?

— Или убью.

— Это более реально.

Темнота казалось почти физически ощутимой, густой и давящей на мозги. Особенно после того, как выбрав место для засады, мы отключили источники освещения. Я приложил руку к холодной, чуть влажной бетонной стене, чтобы иметь в этом пространстве хоть какой-то якорь. И тут же наткнулся на теплую ладошку Аники.

Она вздрогнула, я успокаивающе похлопал ее пальцами. Она в ответ сжала их своими. Все это без слов — просто поддержка. Ничего больше.

Сколько мы так просидели — не берусь сказать. Время во тьме ощущалось совершенно иначе, мог и час пройти, и пять минут. Телефоны по понятным причинам не включали. Можно было бы у Ксюши спросить, но без необходимости мы старались не открывать рта.

В какой-то момент моего плеча коснулась чья-то рука, а возле уха послышалось дыхание. Игорь как единственный, кто видел в темноте.

— Идут, — едва слышно прошептал он. — Только вошли в зону…

Аника тоже услышала, напряглась еще сильнее. А вскоре мы уже услышали приближающиеся шаги. Быстрые, уверенные, звучащие в темноте особенно громко.

— Двадцать метров, — сообщил телохранитель. — Я первый, потом вы.

Хотя и сидели мы большей частью молча, план действий обсудить успели. Строился он на том, чтобы застигнуть противника врасплох, для чего Игорь планировал ударить светом. По его словам, неважно, что похитители будут использовать для движения в темноте: приборы, артефакты или заклинания, позволяющие видеть, вспышка электрического света, на секунду-две ослепит их. Такой вот вариант светошумовой гранаты.

А щиты никто в походном режиме не держит.

— Пятнадцать, — в последний раз доложил он.

Мы с Аникой тут же закрыли глаза и уткнулись лбом в сгиб локтя. И яркую бело-синюю вспышку не увидели, хотя и почувствовали несмотря на предосторожности. Но, в отличие от противников, не ослепли.

«Сто двадцать один», — начал я внутренний отсчет, и открыл глаза.

Свет уже гас, но его остатков хватало на то, чтобы разглядеть три человеческие фигуры метрах в десяти от нас. Двое стояли сами, третий висел у одного из них на плечах, как куль с мукой. Туров. А где остальные? Бросили? Разошлись? Идут чуть поодаль, не выдержав темпа? Неважно, действовать нужно сейчас!

«Сто двадцать два».

Остатков вспышки хватило, чтобы сориентироваться и пустить в сторону боевиков «поток». Решили, что использовать лучше его, чем электрические и не такие безопасные техники Воина. А вслед за мощной стеной воздуха помчался и сам Игорь. По всей вероятности еще и усилив мышцы маной. Я только и успел про себя произнести «сто двадцать три», когда он уже налетел на похитителей, выдав две синевато-белых искры на подходе.

«Поток» сработал, как надо. Сбил противников с ног и протащил с метр по бетону. А Игорь уже закончил дело — всадил в каждого из них по мощному разряду электричества, и подхватив безвольную тушку Саши, сразу же помчался обратно. Предусмотрительно повесив за спиной что-то вроде шаровой молнии — небольшого шарика, дававшего достаточное освещение.

— По конечностям! — напомнил я окриком, одновременно с тем, как разум отсчитал пятую секунду.

И сразу же начал стрелять. Нога. Предплечье. Нога. Пули впивались в плоть, не встречая никакого сопротивления — поставить щиты боевики так и не успели. Но сами тела даже не дергались, судя по всему удары охранника вышибли из них сознание. А то и жизнь.

Но, как говориться, лучше перебдеть, чем недобдеть и потом расстраиваться. Избыточно, зато надежно. Выпустив четыре пули, я принял у Игоря тело Турова, и тут же приложил пальцы к его шее. Жив, чертяка! Без сознания, но жив! Значит, все не зря!

— Один выжил! — крикнул телохранитель, сразу же после передачи груза, вернувшийся к боевикам, и проверив их. — Второй мертв.

Ну, неплохой расклад, я считаю. Есть кого допросить…

— Ах тыж! — в сердцах воскликнул Воин.

И прежде, чем я успел голову поднять, рванул куда-то в сторону. Почти сразу же подземное помещение вздрогнуло и потолок обрушился мне на голову.

Несколько секунд понадобилось, чтобы понять — нет, именно этого не произошло. Просто взрыв гранаты в замкнутом пространстве оглушил и слегка контузил. Хотя в моем случае, несколько больше чем слегка — последствия сотрясения тоже сказались. От этого я и подумал, что мне на голову потолок упал.

— Аника! — проорал я. — Игорь! Живы?

В уши словно ваты натолкали — сплошной белый шум. Но вот в лицо мне ударил свет, за которым скорее угадывалось, чем виделось лицо Ворониной. Она зачем-то тыкала мне в лицо раскрытой ладонью. А-а! Спрашивает, сколько я вижу пальцев! Надо же, нифига не слышу.

— Нормально все! — отозвался я. — Не слышу ниче! Где Игорь?

Странное это ощущение: говорить и не слышать собственного голоса. Подозреваю, из-за этого я орал во всю глотку. Однако, судя по тому, что Воронина смотрела на меня вопросительно, она даже так меня не слышала.

Телохранитель появился в поле зрения спустя, наверное, минуту. Весь помятый, присыпанный пылью, со всклокоченными волосами, но целый и невредимый. Принялся что то говорить, эмоционально размахивая руками — подозреваю, рассказывал, какие боевики сволочи, не пожалели себя и гранату подорвали, чтобы в плен не попасть. Это по контексту было понятно, хотя я по прежнему не слышал нифига.

Кивнул ему на всякий случай, и показал большой палец, молодец, мол. А сам еще раз тронул бьющуюся