Право победителя (СИ) - Романов Герман Иванович

— Они заслужили награды, Хуго, теперь дело за моими танками — один предатель получил по заслугам, теперь очередь за Салазаром. С Португалии нужно как можно быстрее скинуть англичан в море, затем займемся американцами — те зацепились за Касабланку, а у нас там всего одна дивизия.

— Там три испанских дивизии, да еще «Иностранный легион» и марокканские таборы — наш фюрер теперь пользуется у них немалым авторитетом, словно стал их племенным вождем.

Шперле хмыкнул, усмехнулся и Гудериан — какая Испания, Гитлер вовсе не собирался передавать Марокко каудильо Франко, как и другие северо-африканские владения Франции. Просто даровал им всем независимость по примеру Египта, под протекторатом Германии на время войны, естественно. Понятно, что «коротышка» после этого обиделся, и, поддавшись на посулы англо-американцев, изменил, когда счел момент подходящим, в чем был поддержан пробритански настроенным генералом Варела и монархистом генералом Кинделаном. Однако именно в этот момент шурин Франко, один из руководителей «Фаланги» и глава МВД Рамон Серрано, опираясь на поддержку генералов прогерманской ориентации, которых возглавили Кейпо де льяно и Хуан Ягуэ, имевшие к каудильо личные счеты и обиды, осуществили переворот, начав решительные действия.

При помощи немцев фалангисты и жандармы схватили прибывшего в штаб 3-го ВФ по приглашению Шперле «коротышку», и тут же расстреляли диктатора, объявив по радио, что «дорогой каудильо» скончался от внезапного «сердечного приступа». Казнь невольно одобрил Гудериан, прилетевший в этот день, и сам стал ее свидетелем — фельдмаршал прекрасно понимал, что это наилучший выход из ситуации, и сам присутствовал на панихиде и похоронах, вместе с прилетевшим из Берлина Риббентропом. К власти пришла Хунта из пяти лидеров, включая трех генералов, возглавил ее самый старейший, а им оказался «севильский мясник», пользовавшийся немалым авторитетом как традиционный соперник Франко.

Так что все обошлось — из «Еврорейха» Испания не вышла, наоборот, наступил самый благоприятный момент присоединить к нему Португалию, для чего и началось вторжение пяти испанских пехотных и двух германских панцер-дивизий, а четыре сотни танков вполне достаточно для сокрушения англичан, еще не вполне закрепившихся на берегу. Высадившиеся в Марокко американцы «большой любовью» испанцев не пользовались, те хорошо запомнили данный им сорок пять лет тому назад урок. К тому же там имелись две германские дивизии, и в полной готовности в Кадисе находилось пять линкоров, которые под прикрытием береговой авиации готовились выйти в море, хотя союзникам сам Гудериан не слишком доверял, особенно итальянцам. По уму бы выкупить у них все линкоры, но гросс-адмирал Редер прямо сказал, что для них нет экипажей, подготовка которых занимает долгое время. Зато теперь есть очень эффективное оружие, которое покажет, что время «владычицы морей» окончательно прошло…

— К тому же, Хайнц, у нас пять авиагрупп с «фрицами» — и три переброшены в состав моего «воздушного флота», одна в Норвегии, а еще одна отправлена на Цейлон. Оборудование для оснащения тридцати самолетов и сто планирующих бомб мы отправили японцам вместе с нашими пилотами, взамен получим авианосцы, столь необходимые нам в войне. Именно так — мы недооценили эти суда, которые наши враги начали массово строить уже десятками. Теперь рейхсмаршал считает, что без побед на морях, невозможно одолеть наших врагов, которые на них господствуют. Ничего, у нас есть возможности, нужно только их использовать с наибольшей пользой.

— Все правильно, Хуго, Испания пролог к будущей победе — эта страна богата сырьем и рудами, которые настоятельно нужны нам. Не только самолеты в небе, но и танки на земле — вот где залог нашей общей победы. Ничего, теперь ясно, каким путем мы пойдем к успеху!

Гудериан еще раз взглянул на фотографии, которые так его потрясли, и с хищной улыбкой аккуратно сложил их и засунул обратно в конверт — фельдмаршал теперь оценил в полной мере, какую роль начинает играть в войне технологически новое оружие…

Так выглядело в 1943 году попадание полуторатонной планирующей бомбы в современный линкор, причем первой жертвой «фрица» стали вчерашние союзники…

Глава 12

— Гирин нужно удержать — это ключевой для нас город. Как и для японцев, впрочем — в уличных боях наши танки уже не играют особой роли, все решит огонь артиллерии. Бои предстоят жестокие, на легкие победы теперь не стоит рассчитывать, закончились они безвозвратно. Теперь все решается исключительно тем объемом стали и взрывчатки, который мы вывалим на самураев. И не дадим им вывалить на нас, соответственно.

Маршал Кулик говорил сдержанно — что японцы попытаются перехватить инициативу и войти в «клинч» было понятно с самого начала, не те они люди, чтобы признать поражение. Да и Квантунская армия начинает увеличиваться, несмотря на непрерывные бомбежки железнодорожных станций союзной авиацией. Из Китая подкрепления перебрасывались уже не батальонами, дивизии пошли, так что скорое наступление в южную часть Маньчжурии обернется большой кровью. Сейчас не август сорок пятого года, а начался апрель сорок третьего, страна Восходящего Солнца на пике своего могущества, политическое и военное руководство настроено решительно.

— В Токио прекрасно понимают, что вопрос о победителе стал ребром — как только мы займем южную часть Маньчжурии, война для японцев проиграна окончательно и бесповоротно. Самураи одномоментно потеряют половину выплавляемой стали и добываемого угля, не говоря про прочее снабжение, которое идет отсюда, начиная от бобов и кончая синтетическим топливом. А нет стали в прежнем объеме для их заводов, то не будет ни новых кораблей, ни пушек, ни снарядов. Сейчас исход войны решается исключительно экономическими возможностями противостоящих сторон. А они у нас значительно больше, и уже начинают играть свою роль.

Сейчас Григорий Иванович нисколько не преувеличивал — несмотря на «длинное плечо» доставки, что с запада, что с востока, войска Дальневосточного направления уже представляли для противника серьезную угрозу, особенно в небе, несмотря на развернувшееся ожесточенное сражение в воздухе. Тут «первую скрипкой» играли американцы, перегоняя через Аляску ежемесячно уже несколько сотен самолетов, своих бомбардировщиков, истребителей, штурмовиков и разведчиков, и это не считая потока авиационного ленд-лиза, который зависел только от пропускной способности маршрута «Алсиб». Второй поток шел через Камчатку на Сахалин, который потихоньку превращался в огромный непотопляемый авианосец — по обе стороны Татарского пролива имелась сеть аэродромов, действующих и лихорадочно строящихся, не взирая ни на какие трудности. Противовоздушная оборона нефтепромыслов и Комсомольска на Амуре сейчас является мощнейшей в мире, столько туда было стянуто советской зенитной артиллерии и американских истребителей, установлено множество новейших радаров, проложены новые линии связи. И это только силами транспортной авиации с белыми звездами на фюзеляжах, а ведь когда начнется навигация, всевозможные грузы в устье Амура пойдут на транспортах. Речники уже приготовились к авральной разгрузке, всю зиму делались баржи, ремонтировались буксиры и пароходы. Железная дорога тоже спешно переоборудовалась к чудовищному объему перевозок — ведь Транссиб станет единственной живительной пуповиной, по которой через всю Сибирь хлынет после долгой паузы ленд-лиз. Поставки из США значительно возрастут в отличие от реальной истории — Рузвельт четко дал понять, что на войну со странами «оси» он для России ничего не пожалеет. Просто и рационально — ведь Британская империя потеряла свою прежнюю мощь, и враги бьют «владычицу морей», причем бьют жестоко, стараясь как можно быстрее вышибить из войны «господина Черчилля».