Город, которого нет 3 - Артемис Мантикор

— Выглядит лучше, чем на моей третьей.

— У меня отец в больнице… По лору я присматриваю за ним, как и на двойке. Но здесь он может со мной говорить и сохранил осознанность.

Зашипел электрочайник, а девушка стала разливать чай по чашкам.

— У меня только вафли и юбилейное печенье. Ещё не успела закупиться нормально. Будешь?

— Спасибо, — кивнул я. — Ты это так спокойно говоришь… насколько ты веришь что Город действительно воскрешает наших близких?

— На все сто.

— Почему?

— Сложно сказать. Сначала радовалась, потом сомневалась, а потом просто взяла и начала проводить опросы. Их и других людей. Я люблю логику и факты и умею складывать одно с другим. Вот, например, подумай, что первично, эхо или личность?

— Что ты имеешь ввиду?

— Город старается обслуживать наши желания, но наши близкие часто ведут себя вопреки им. На третьем эхо мои родители могли обижаться на меня, ссориться со мной — так же, как это было бы в реальности. Чистые спрайты так не могут.

— Спрайты?

— Люди, которых никогда не было в нулевом мире. У них сценарий остаётся главенствующим, и они будут стремиться вести себя так, чтобы сделать твою жизнь интересней. Как твой Полоскун.

Я кивнул. Действительно, хороший пример. Полоскун был неким собирательным образом идеального друга. Любопытный, умный, позитивный, всегда с юмором.

— В любом случае, решаешь во что верить ты сам, — сказала Тень. — А я видела так много чудес Города, что не стану сомневаться и в этом. Готов увидеть вместе со мной ещё одно?

— Ты о себе? — улыбнулся я.

Девушка отвела взгляд.

— Я старая неудачница, закончившая свою жизнь в грязной квартире на окраине, в одиночестве.

— Ты — это не обстоятельства вокруг тебя, Таня. Ты сейчас — это тоже настоящая ты. Там нашу судьбу предопределил апокалипсис, забрав мечты и надежды. Но мы больше не там. Мы свободны.

— Мы свободны, — завороженно прошептала она одними губами.

Мы застыли в паре сантиметров друг от друга.

Она взяла меня за руку.

— В последнее время я думаю о тебе… откуда ты такой взялся здесь и думаю… ты ведь не можешь быть моим эхо? Почему ты повторяешь мои мечты? Почему всё время спасаешь? Почему приходишь во снах?

— А может быть это ты — моё? У меня интеграция выше. А ты — слишком напоминаешь мне те сны, которые удерживали меня среди живых перед концом мира.

— Почему мы не встретились там?

— Потому что никакого «там», сдерживающего нас, больше не существует.

Я почувствовал её горячее дыхание. В воздухе стало прохладно, убежище Тани находилось на крыше и продувалось всеми осенними ветрами.

— Что ты почувствовал, когда передавал мне время на крыше? — прошептала она.

— Что наконец-то по-настоящему живу, — ответил я и повторил ритуал, только на этот раз уже без передачи времени. Хватило и просто долгого поцелуя.

Сперва она замерла, будто боялась пошевелиться, а затем ответила с неожиданной страстью, будто в последний раз и потянула за собой на ковры. Я почувствовал сладкий аромат леса с лёгким оттенком керосина от её крафта.

Крепко обнял, наслаждаясь этим дурманящим ароматом, и в этот момент зажёгся свет. Девушка случайно оказалась на кнопке включения ещё одной гирлянды, и перед нами предстало последнее чудо сегодняшней ночи.

Мы обернулись в сторону единственной стены убежища Тани. Теперь оно было ярко освещено и можно было рассмотреть огромную картину на всю стену.

Картину, от которой радость и вожделение сменились ужасом и трепетом перед тайной, что связывала нас с такой же попаданкой из нулевого мира в рай.

На стене красовалась картина Красноглазки, перешедшая за Таней в новый дом. Но теперь она выглядела иначе.

Издали я вдруг уловил глубокий концепт, который никак не ожидал от кого-то вроде стирателя-аутиста.

Изображение было связано по форме в четырёх всадников апокалипсиса, внутри силуэтов которых угадывались последние счастливые картины умирающего мира. Вырвавшийся на свободу смертельный вирус, коронованный всадник Чумы. Кровавая мировая Война, столь бессмысленная сколь и беспощадная. Наступившая вслед за ней экологическая катастрофа, породившая Голод…

И четвёртый всадник, находившийся в тени.

Его красноглазка дорисовать не успела…

4. Воля партии

Утро пахло корицей и кардамоном.

Запах молотых кофейных зёрен, смешанных со специями. Я вовремя снял турку с огня. Таня сладко потянулась и прикрыла глаза, наслаждаясь запахом кофе.

— Значит, в кофе ты тоже разбираешься, спрайт? Что дальше? Умеешь сказочно готовить?

Я пожал плечами.

— Ты будто в последние времена не жила. Я думал, готовить умеют все.

— Я просто запихивалась тем, что под руку попадёт. Вот такая вот я хреновая хозяйка. Даже толстеть к сорока начала, несмотря на хорошую генетику худышки. Просто от того что, ела что ни попадя, ибо лень… Но тебе могу и борщи варить, я не против.

— С таким подходом точно ничего делать не нужно. Кулинария — это искусство. Художник рисует красками, музыкант создаёт миры звуками. А повар творит вкусами. Просто представь, что это это краски или звуки, и нарисуй себе вкусный завтрак. Думаешь, хорошая картина или музыка получится, если ты говоришь «ну, так и быть, ради тебя я пойду на жертвы».

— Не могу не задаться вопросом, зачем ты всё-таки со мной возишься…

— Это прозвучит странно, но… когда-то давно в мире, о котором не принято говорить, у меня была… скажем так, образ идеальной девушки, который я сам себе выдумал. В основном, собирал по кусочкам из снов…

— Вспомнил наш первый трамвай и мою историю? — она улыбнулась — Один — один. Став первоуровневой НПС я видела тебя во снах, но это не удивительно. Остаточная память.

— Ну вот, а я уже начинал считать тебя идеальной. А тут сны обо мне оказывается не знак судьбы свыше! Всё, мне пора.

— Просто пытаюсь понять тебя и твою мотивацию.

— Она проста, как дверь. Нафармить время, стать вечным, жить.

— Это понятно, у всех примерно так же. Но ведь есть ещё и личные желания, верно? Или постой… — она усмехнулась. — Мамочки, я всё поняла!

Она сделала испуганное откровением лицо.

— На самом деле ты — изварщенец, которого тянет к несчастненьким! А я — бинго эталонной неудачницы!

— Поражаюсь твоей способности в