Связанные (СИ) - Ярвинен Олли

— О, так вы всё ещё с нами, капитан? — Дух слегка поклонился в сторону Эйдона. — Отдаю должное силе вашей воли. Что ж, боюсь, это ненадолго…

— Я хочу задать ему вопрос! — поспешно вставил Герран.

Эйдон тут же покачнулся и резко вдохнул, будто человек, поднявшийся с большой глубины. От сковывающего его оцепенения не осталось и следа. Он откашлялся и хрипло заговорил:

— Не слушайте его, Ваше Величество. Форстен и его армия движутся к Больфано, нужно…

— Уверяю вас, эта армия не увидит даже очертаний вашей столицы.

— Да-а? И что же ей помешает? Она что, просто растворится в воздухе?

— Можно и так, — хищно оскалился Дух.

— Ваше Величество, подумайте ещё вот о чем, — Эйдон опустился на колено и заглянул в лицо своего сюзерена. — Объединение всего континента, может, и выглядит заманчивой идеей — Великие силы, да я и сам этого хочу! — но как, как он это сделает? Ни один король не отдаст власть добровольно, а значит, вам останется только один способ — взять её силой. Но нельзя же воевать со всем миром!

— Война — только одна из множества возможностей. Печально, что вы не способны их увидеть.

Но капитан только раздраженно передернул плечами и заговорил ещё быстрее:

— Соседи быстро поймут, что вы собираетесь сделать. Стоит им почувствовать угрозу, они разом позабудут старые обиды и выступят против вас единым фронтом. А сколько авантюристов попытаются ловить рыбу в мутной воде? Разве вы не видите? Этот дух безумен! Вашими руками он собирается погрузить половину известного мира в хаос — и кто знает, где и чем всё это закончится!

— Может ли дерево, которому суждено прорасти ввысь, избежать непогоды и бурь?

— Стоит ли это дерево того, чтобы сжигать целый лес? — капитан сверкнул глазами и снова повернулся к королю: — А как же великие дома? Что они скажут через несколько лет беспрерывной войны всех против всех?

— Они скажут: «Слава королю Геррану!». А те, кто не скажут — пожалеют, что не сказали.

— Да, — тихо выдохнул Герран.

Его капитан был прав: это опасная авантюра, и малейшая ошибка может стоить Геррану жизни, а его королевству — шанса на существование. Но разве у них есть другой путь? Разве бывает иначе?

Эйдон не знает и не понимает, каково чувствовать себя хлипким суденышком посреди бушующего океана, чувствовать, как злая стихия бросает тебя с одного борта на другой, грозя в любой момент опрокинуть и отправить ко дну. Но теперь — теперь всё изменится. Теперь Герран ясно видит цель, и уже ни за что не свернет с курса. Сама судьба привела его на этот холм; он станет правителем половины мира, просвещённым и добродетельным монархом, не хуже своего отца — нет, гораздо лучше его.

Самым великим королем в истории.

— Чего ты хочешь взамен? — глухо спросил Герран.

— Ну, разумеется, я хочу всё! — расхохотался Дух. — Однако возьму лишь самую малость — слово. Вы поклянётесь мне в том, что не отступитесь и исполните своё намерение.

Герран в недоумении посмотрел на Эйдона, но тот только задумчиво пригладил и без того идеально лежащие усы.

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — наконец сказал он.

— Неужели вам не читали сказок, капитан? Духи не лгут.

— Но и всей правды тоже не говорят.

— Хватит, — Герран прервал начавшийся было спор.

Он давно принял решение.

— Я дам тебе такую клятву.

— Ваше Ве…

Эйдон замер на полуслове, превратившись в безмолвную и бесстрастную скульптуру. Дух лукаво улыбнулся и неторопливо направился на середину поляны. Герран покосился на неподвижные статуи своих солдат и проследовал за ним. Остановившись в паре шагов от Духа, король вытянул левую руку и торжественно заговорил, медленно сжимая её в кулак в такт словам:

— Я, король Герран II, законный правитель Эм-Бьялы, герцог Бьяла, граф Больфано и Монти, владеющий помимо перечисленных и другими титулами, клянусь тому, кого называют Сальвийским духом в том, что… — он запнулся, живо представив себе, насколько абсурдно прозвучат его слова. — Я клянусь в том, что объединю под одной короной все королевства Халитара. Я не допущу несправедливости по отношению к своим подданным. Я буду стремиться к миру и не начну несправедливой войны. Я буду думать о благополучии своих подданных прежде своего собственного. И если я нарушу эту клятву, пусть Сальвийский дух судит меня.

Герран произнес эти слова на одном дыхании, и, как того требовал обычай, резко разжал пальцы, демонстрируя Духу раскрытую ладонь. В прошлом на ней должно было разгореться белое пламя — знак искренности намерений и решимости исполнить обещанное. Теперь, когда следов магии в королевском роде почти не осталось, такого больше не случалось. Наверняка, Духу хватило бы и менее формального заявления, но Герран решил, что древняя формула придаст его словам больше силы и внушительности.

— Да исполнится всё по слову твоему, — не менее торжественно объявил Дух. — Я принимаю клятву.

Не успел он закончить, как Герран застонал от нестерпимого холода, охватившего левую руку. К счастью, он почти сразу перестал её чувствовать — иначе не удержался бы и закричал. На ладони выступило крохотное чернильное пятнышко, до того отвратительное, что у Геррана перехватило дыхание. К вящему его ужасу, эта вязкая субстанция шевельнулась и немного приподнялась над ладонью, будто с любопытством оглядываясь по сторонам. Герран содрогнулся от омерзения и хотел было стряхнуть ожившую кляксу, но та успела скользнуть по ладони вверх, к запястью. Добравшись до цели, чернильное пятно распалось на две половинки и тонкой нитью обхватило королю руку, мгновенно впитываясь под кожу.

— Ч-что э-это т-такое?

— Прошу прощения? О, не стоит беспокоиться. Небольшой подарок — и одновременно с этим напоминание о вашей клятве.

— Ты ничего об этом не говорил!

— «Так, как посчитаю нужным», стоит ли напоминать? Вы ещё успеете оценить полезные свойства моего знака. А теперь, если вы позволите…

Дух развернулся к костру и взмахнул рукой — в воздухе зажглась и сразу погасла тонкая, ослепительно яркая линия. Нисколько не смутившись первой неудачи, Дух повторил свой жест, затем ещё и ещё — и с каждым разом ярко-оранжевый росчерк сиял всё дольше.

Герран, как завороженный, следил за каждым движением.

Магия почти покинула мир, и люди, которые могли похвастаться хотя бы незначительными способностями, встречались нечасто. Это ремесло многое давало своему адепту, но и требовало немало: для успешного воздействия на мир требовалась огромное количестве энергии — своей собственной или полученной извне. Гораздо больше, чем может вместить или провести через себя человеческое тело.

Именно поэтому жизнь мага была яркой, но зачастую не слишком продолжительной, а обычной участью адепта была смерть от вышедшего из-под контроля заклинания или полный паралич от Истощения. Именно поэтому даже те, у кого способности были, предпочитали пользоваться ими с большой осторожностью и ограничивались простейшими воздействиями на мир: разжечь огонь, быстро свести синяки и ссадины или помочь охотнику выйти на ценного зверя. Были и те, кто бродил по деревням и развлекал толпу простыми, но от того не менее зрелищными, трюками. Герран и сам видел такое представление, когда в столицу заглянула труппа магического цирка. Вот почему он хорошо понимал, что Сальвийский дух занимается отнюдь не ярмарочными фокусами.

Тем времени Дух, оставив без внимания на обращенный к нему любопытный взгляд, методично вычерчивал в воздухе пульсирующий силой прямоугольник.

— Вашему наставнику будет интересно узнать, — вдруг сказал он, не оборачиваясь, — что некогда этим холмом и окрестными землями владел род Кале́. Они первыми заинтересовались мистическими Провалами и даже сумели открыть один из них. Искусственный Провал, можете вы себе такое представить?

Герран ничего не ответил, только покачал головой, как если бы Дух мог его видеть, но тому, кажется, и не требовался ответ. Закончив работу, он отступил на шаг и придирчиво оглядел горящие оранжевым контуры прозрачной двери. Недолго думая, Дух ухватился за угол и с усилием потянул вниз.