Уолтер Уильямс - Дни искупления

— Откуда ты знаешь?

Лорен перечислил ему необычные изменения в расписании дежурств охранников и сообщил об отмене на эту неделю дежурств Назарета, тем не менее продолжавшего следить за Лореном на «блэйзере».

— Но откуда ты это знаешь? — удивился Киприано.

— Не важно.

— Шеф, ты должен мне сказать. Как я могу принимать эти факты во внимание, если даже не знаю, от кого поступили сведения?

— Я не выдам моего осведомителя.

— Ну ладно. — Киприано нервно забарабанил пальцами по креслу. — Но хотелось бы, чтобы ты информировал меня о ходе своего расследования. Боюсь, ты будешь орудовать, как слон в посудной лавке.

— Я буду осмотрителен. Не сомневайся.

Такой уверенности, однако, у Киприано явно не чувствовалось. Некоторое время Лорен колебался, не рассказать ли заместителю о человеке из Эль-Пасо, который отбуксировал «тандерберд» из ЛВТ. Наконец пришел к выводу, что не стоит. Тем более что кабинет Киприано может быть нашпигован «жучками».

— Послушай, — сказал Лорен, — я хочу позвонить кое-куда из своего кабинет. Не возражаешь?

— Нет, но я хотел бы присутствовать при этом, шеф.

— Слушай, пожалуйста, — усмехнулся Лорен, вдохновленный обращением «шеф».

Из своего кабинета Лорен прежде всего позвонил Говарду Мортону.

— Я ждал твоего звонка, конь, — отозвался Говард.

— Как поживают мои земляки?

— Сидят. Судья отказался выпустить их под залог на том основании, что они террористы.

— Даже Небесная?

— А, эта, — хихикнул Говард. — Взбрело же в голову ее родителям придумать такое несуразное имя.

— Мало ли на свете чудаков.

— Это точно. Но ты не особо беспокойся, Небесная не в общей тюрьме, она в изоляторе для несовершеннолетних. Есть надежда, что ее скоро выпустят. Ее адвокат поднимает большую шумиху, мол, малолетнюю по дурости причислили к террористам.

— А кто ее адвокат?

— Он та еще птица, — двусмысленно хохотнул Говард. — Рой Фридман.

Лорен присвистнул. Блестящий голубоглазый адвокат с дорогими зубными протезами, Рой Фридман из разряда тех акул, которые шутя перемалывают кости окружным прокурорам. Его жена, бывшая фотомодель, купалась в роскоши. Такие пройдохи, как Аксельрод, по сравнению с Роем просто-напросто косноязычные жалкие недотепы.

— Когда террористов доставили сюда, Фридман уже поджидал их у федерального здания, — рассказывал Мортон. — Наверно, кто-то из оставшихся экотеррористов вовремя сообщил ему об арестах. Фридмана нанял «Экоальянс», он прибыл сюда из Сан-Франциско на личном самолете.

— Вот будет потеха на суде.

— Да, цирк начнется что надо. Мой шеф от страха чуть в штаны не наложил. Благодарю Бога, что мне не придется участвовать в судебных заседаниях. За каких-нибудь три месяца Фридман выиграет дело.

— Не хотел бы я оказаться на месте Киллена, — засмеялся Лорен.

— Еще бы, конь. Такие поспешные аресты сильно облегчают задачу Фридмана. Наше обвинительное заключение в его руках окажется филькиной грамотой.

— У вас там, наверно, и работают одни фильки.

В ответ Говард зашипел, одновременно негодующе и дурашливо. Затем друзья еще немного поболтали об охоте и об их школьной некогда выдающейся футбольной команде, и Лорен положил трубку. Потом позвонил домой, к телефону подошел Джерри и выслушал новости о Небесной. Лорен также сообщил номер телефона изолятора для несовершеннолетних. Пусть Катрина и Келли после школы позвонят своей подруге.

Минутой позже Лорен принялся обзванивать хозяев котов. Окрепло убеждение, что телефон прослушивается. С огромным удовольствием Лорен представил себе, как Пашиенс и компания слушают всю эту малозначительную и многословную ерунду о несчастных котах. Идея об объединении усилий владельцев котов с успехом претворялась в жизнь. Несколько любителей домашних животных охотно откликнулись на призыв Лорена подать иск в суд. Над головами Боннивела и Данлопа нависла неплохая дубина.

После удачных переговоров Лорен открыл большой сейф, где хранились всевозможные конфискованные вещи, в том числе и отобранные у охранников ЛВТ автоматы «узи». Чем все это закончится?

«Это зависит от меня», — решил Лорен.

— Я выяснил историю узоров на том покрывале, — начал Амардас Сингх.

После трех часов езды в «Таурасе» у Лорена ныла спина, рубашка пропиталась потом. Серая лента шоссе с белой полосой посредине до сих пор стояла перед глазами. Сжимая в руке холодную банку с кока-колой, Лорен прошел за физиком в гостиную.

— Каком покрывале? — не понял Лорен, занятый другими мыслями.

— На том, которое вы видели в мотеле. Помните, я подумал, что это пакистанские узоры, а вы сказали, что племени навахо?

— А, да. Вспомнил. — Лорен опустился на диван с рисунком в виде голубых цветков, куда любезно предложил присесть Сингх.

— В девятнадцатом веке английские переселенцы решили научить индейцев вышивке, чтобы покупать у них вышитые покрывала и коврики. — Сингх примостился на легком стуле, разрисованном синими маками. По-видимому, цветочные украшения популярны на востоке, и Сингх придерживался этой традиции.

Лорен вспомнил, как он по пути в Сокорро остановился у станции Шелл спросить дорогу. Неприглядного вида индеец покосился на ружье «ремингтон» на переднем сиденье, но все же показал дорогу к профессорскому городку Фэкалти-Хилл, расположенному на плоской возвышенности рядом со студенческим городком политехнического института штата Нью-Мексико. Когда Лорен добрался до дома Сингха, навстречу вышла улыбающаяся блондинка двадцати с небольшим. Лорен сразу решил, что это жена Сингха, из студенток. Она радушно пригласила Лорена в дом, предложила ему, вспотевшему и измученному, кока-колу из холодильника, позвала из домашнего кабинета Сингха и удалилась к себе, оставив неуловимое ощущение уюта и безмятежности.

— И вот индейцы навахо, — продолжал Сингх, — справились у бледнолицых, какие узоры на покрывалах и ковриках их интересуют. Английские купцы показали индейцам модные тогда на Западе покрывала и гобелены из Восточной Индии. Они в ту пору пользовались большим спросом. И индейцы навахо начали копировать узоры. Таким образом, то, что здесь считается традиционными узорами племени навахо, на самом деле было изобретено за тысячи километров от их родины.

— Интересно.

Сингх заулыбался. Он недавно вернулся из института, с занятий, и был в желтовато-коричневых плисовых штанах и фланелевой рубашке с закатанными рукавами. Совсем непохож на прежнего человека в тюрбане и с подвязанной бородой.

— Впрочем, вы не за этим сюда пожаловали, — сказал Сингх.

— Да. Меня занимает другое.