Олег Авраменко - Протекторат

— Что случилось, Алена? — немного оправившись от шока, спросил Конноли. — Кто эти девушки? Что они делают?

С некоторым удивлением я отметила, что он совсем не обращает внимания на то, что его дочка, которую он видел всего лишь четверть часа назад, сильно изменилась внешне, стала старше и зрелее. Он глядел на нее и видел маленькую девочку. Воистину для родителей дети не взрослеют.

— Это мои подруги, — ответила Алена. — Их зовут Ева и Виктория. Я их сюда впустила. Не беспокойся, они не причинят нам вреда.

— Они подстрелили Макги и Хатчесона. Они…

— Папа, не злись, я тебе все расскажу. Однако у нас нет времени объяснять это всем нашим. Сначала нам нужно спастись.

— От чего?

— От кораблекрушения. Террористы сумели проникнуть в систему безопасности и подложили на борт двести пятьдесят килограммов плутония, который наши датчики не засекли.

— О Боже! — потрясенно воскликнул Конноли. — Где эта гадость?

— На спасательном катере. Все детекторы радиоактивности выведены из строя, а бортовой компьютер катера эмулирует их исправность и выдает фальшивые показания.

Тем временем мы с Евой извлекли из кресел парализованных МакГи и Хатчесона и уложили их на пол под переборкой. Тори сообщила, что генератор захвачен, а старший механик с помощником обезврежены и следующие несколько часов проспят беспробудным сном. Остальные члены экипажа и пассажиры оказались замкнутыми в своих каютах. Теперь Генри Янгу оставалось пройтись по кораблю и через систему кондиционирования воздуха попотчевать всех его обитателей усыпляющим газом.

Я села в кресло шкипера и убедилась, что все системы функционируют нормально. Вмешательство диспетчерской не предвиделось, лишь перед самым запуском ц-привода предстояло передать отчет о завершении разгона — к счастью, не голосовой и не визуальный, а всего лишь текстовый.

Отцепив от пояса коммуникатор, я включила его и произнесла:

— Игорь, ты слышишь меня?

— Да. Как там?

— Все готово. Выбирайся из своей норы и ступай… сам знаешь куда. Когда будешь на месте, дай знать — я разблокирую дверь.

— Хорошо.

Игорь тоже участвовал в нашей операции, однако ни в одну из двух «групп захвата» мы его не включили, хотя первоначально я предполагала, что он войдет в нашу с Евой и Аленой команду. Импульсивность и невыдержанность, которую он продемонстрировал в инциденте с Келли Симпсон, могли помешать осуществлению нашего плана, поэтому я предложила ему остаться «в запасе» и взять на себя объяснение с Аленой-младшей, которая сейчас сидела замкнутая в своей каюте. Игорь, разумеется, все понял и в глубине души немного обиделся, однако вида не подал и в конце концов вынужден был признать, что лучше него никто из нас с Аленой-младшей не сладит. Все мы согласились, что самым худшим вариантом было бы послать к ней Алену-старшую — в этом случае истерика была бы гарантирована.

— Нужно немедленно поднять тревогу, — заявил Конноли, переварив услышанное, — Остановить разгон, вернуться на станцию и провести дезактивацию.

— Не все так просто, — ответила Алена. — Нам нельзя отклоняться от курса и посылать какие-либо сообщения. Мы должны перейти в овердрайв в точно назначенное время.

— Почему? Что, черт побери творится, дочка? И займись, наконец, моими ногами — я их совсем не чувствую. Подай мне вон ту аптечку.

— Ева, — сказала я, не оборачиваясь. — Запасной вариант.

Услышав эту условную фразу, Ева действовала без раздумий: выхватила из кармашка на своем комбинезоне инъекционную ампулу и быстрым движением прижала ее к шее Конноли. Отец Алены мигом обмяк.

— Девочки! — возмутилась Алена. — Мы так не договаривались! Вы обещали, что дадите мне возможность все объяснить.

— Такую возможность мы дали, — спокойно ответила я. — Но он не поверил… не поверил бы тебе.

— Откуда ты… А-а, твое чертово предвидение!

— Не только, еще и чертова телепатия. В «вон той» аптечке, которую просил подать твой отец, лежит лучевой пистолет. Он не поверил твоим словам о плутонии. Он решил, что мы террористки, а ты повинуешься нам под угрозой смерти. Или хуже того — мы сделали тебя своей сообщницей, захватив в заложники твоих деда с бабушкой.

— Ты могла бы просто предупредить о пистолете, — настаивала Алена.

— Да, могла бы. И был неплохой шанс, что ты убедила бы его. Но также существовала большая вероятность, что он попытался бы выкинуть очередной номер. Твой отец неугомонный человек, за ним нужен глаз да глаз. А у меня и без того полно забот, не хватало еще постоянно следить за его мыслями и оценивать вероятность его реакций. К тому же я еще не так четко, как Тори, вижу варианты будущего. Короче, когда закончим, тогда и займемся разъяснениями.

В этот момент на связь вышел Игорь. По его просьбе я разблокировала дверь, он вошел в каюту к Алене-младшей, после чего я вновь установила блокировку. Просто так, на всякий случай.

— Интересно, — произнесла Ева, — как она среагирует на его рассказ. Не дай Бог у нее тоже где-то спрятан пистолет.

— Она им не воспользуется, — уверенно сказала Алена-старшая, удобнее располагая своего отца на полу. — Против Игоря — ни за что. Даже если он бросится насиловать ее.

Ее сомнительная острота вызвала у Евы мимолетную улыбку, а меня вновь навела на грустные мысли о том, что какой бы из Ален ни достался в будущем Игорь, для меня он потерян навсегда. Мне было до слез жаль себя, а также жаль Юлю, которая сильно привязалась ко мне и теперь болезненно переживала наш с Игорем разрыв. Я, конечно, слишком молода, чтобы быть ее матерью, но тем не менее…

«Вытри сопли, сестренка, — вторглась в мои мысли Тори. — У тебя есть Мишель. Разве он плох?»

«Нет, он хорош, очень хорош, но… Ладно, ты права. Замнем это».

Над пультом вспыхнул один из экранов, и на нем возникло изображение Мишеля Тьерри. Немного в стороне маячила фигура Тори.

— Машинное отделение на связи, капитан, — отрапортовал Мишель. — Докладываю о промежуточной готовности к запуску генератора. Ходовые двигатели работают в плановом режиме предварительного разгона. Все системы функционируют нормально, никаких отклонений не обнаружено. Старший механик доклад закончил.

— Капитан доклад принял, — ответила я, не в силах сдержать улыбки.

Мишель улыбнулся мне в ответ. Даже при этих обстоятельствах он откровенно наслаждался своей ролью. Служить инженером на космическом корабле было мечтой его детства, и лишь медицинские противопоказания помешали ее осуществлению. В результате Мишель стал дипломатом, однако не забыл о своем прежнем увлечении и на досуге продолжал интересоваться всем, что связано с космосом и звездолетами. Помнится, во время путешествия на «Отважном» он то и дело разрывался между мной, машинным отделением и рубкой управлении, где был частым (и, надо признать, изрядно надоевшим) гостем. А сейчас он впервые в своей жизни стал, пусть и временно, полновластным хозяином всех механизмов настоящего космического корабля.