Роберт Янг - У начала времен (сборник)

— Старфайндер, да на тебе лица нет, как ты измучен, — сказала ему Кили, усаживаясь за стол, чтобы съесть тарелку кукурузных хлопьев на завтрак. — Ты что, не спал всю ночь?

Подкрепившись парой чашек кофе, Старфайндер заказал себе тост и омлет из синтетических яиц. В обзорном экране висели звезды Андромеды, напоминающие Рождественские гирлянды на черных ветвях космической ели. Ниже, под их ногами, медленно и величественно обращался вокруг своей оси Ренессанс, его дневная сторона была залита зеленовато–золотистым, с искрами синевы, светом. Орбитальные Доки, видимые поблизости от ночной стороны, напоминали мерцающие брелоки в форме половинок круга.

— И откуда эти «куриные лапки», что появились в уголках твоих глаз? — спросила затем Кили, после того как Старфайндер ничего ей не ответил. — Вчера вечером их не было.

— Понятия не имею, что за курица прошлась по углам моих глаз.

— Тем не менее, это так.

Старфайндер не стал спорить. Вместо этого воздал должное своему тосту и омлету из синтетических яиц. На нем уже красовалась капитанская форма. Форма была белая с золотым шитьем. На левой стороне груди его куртки имелось семь рядов разноцветных ленточек, к каждой ленточке была прикреплена ничего не значащая, но весьма эффектно выглядящая медаль. Эполеты вполне соответствовали остальной позолоте и стилю как в блеске, так и во всем прочем. Довершением всему была белоснежная фуражка, сейчас покоившаяся на столе слева от Старфайндера, близ его локтя. Околыш фуражки цветом был очень близок к омлету из синтетических яиц, который Старфайндер в настоящий момент поглощал. Белые отлично отутюженные брюки с тройной стрелкой были аккуратно заправлены в черные высокие сапоги из искусственной кожи, начищенные до такого блеска, что в них запросто можно было увидеть собственное отражение. Форма досталась Старфайндеру вместе с китом.

Кили вгляделась в обзорный экран. На ней было неопределенного покроя платье цвета хаки, вылинявшее от многочисленных стирок и выдающее прибавку в весе, которую Кили приобрела за время совместных со Старфайндером путешествий во чреве кита.

— Ты будешь навещать меня, после того как меня посадят в тюрьму, Старфайндер?

— Никто никуда тебя не посадит, Кили. Обо всем уже позаботились.

Она словно бы и не слышала его.

— По крайней мере мне сохранят жизнь. То–то мои мать и отец потешатся. «Значит, стащила 10 миллиардов?» — «Прекрасно, ты получила по заслугам».

— Кили, еще раз повторяю, никто не посадит тебя в тюрьму.

— Но мои «высшие буржуа» — они все именно такие, понимаешь? Им наплевать на своих детей. Все, о чем они могут думать — это полторы ставки в субботу и двойная ставка в воскресенье.

— Кили, послушай меня…

— Мой отец так алчен, что выходит на работу каждое воскресенье и субботу, когда только это возможно. И он так угождает начальству… На каждое Рождество он отвозит начальнику смены ящик скотча.

— Кили, у меня нет другого выбора, я должен отвезти тебя домой.

— Я знаю. Мой долг перед обществом должен быть оплачен.

— Это не имеет никакого отношения к твоему долгу перед обществом. Тем более, что ни о каком долге речи больше не идет. Но я все равно должен доставить тебя домой. Ты должна жить со своими родителями и общаться с детьми своего возраста. Ты не можешь расти и взрослеть на космическом ките, где некому составить тебе компанию, кроме тридцатитрехлетнего старика.

Кили начала плакать. Забытая ложка продолжала торчать из ее чашки с хлопьями. Ее стакан молока стоял нетронутый рядом с сахарницей, полной искусственного сахара.

Старфайндер всегда славился своим умением успокаивать расстроенных детей. Но сейчас этот великий мастер обращения с детьми застыл столбом в своей ослепительно белой капитанской униформе, словно увешанный медалями чурбан.

Разрядил ситуацию не кто иной, как кит. С обычной своей прямотой и откровенностью, он сотворил следующее:

означающее, по последовательности взаимоположения — «он сам» (*), Кили (

) и

 (пространство–время) - примерно следующее: он и Кили навсегда останутся друзьями, как бы далеко в пространстве и времени не разбросала их судьба.

— Я знаю, Чарли, — прошептала Кили. Потом утерла платком глаза и поднялась из–за стола. — Я готова, Старфайндер. Я люблю тебя, Чарли , — добавила она в заключение. — Прощай .

Их шлюпка опустилась на просторном заднем дворе загородного дома рядом с открытым плавательным бассейном. Утро еще не наступило, и в воздухе стоял отчетливый запах скошенной травы.

— Где это мы, Старфайндер? Чей это дом?

— Мой, — ответил Старфайндер.

Кили уставилась на него, широко распахнув глаза. Потом повернулась к дому. Трехэтажный, с крышей куполами, с бессчетным количеством окон. Рядом с домом гараж на две машины. Вокруг дома — подъездная дорожка, через большой луг устремляющаяся к недалекой роще, где впадает в главное шоссе. На несколько миль вокруг не было никакого другого дома — только поля и деревья. В отдалении горизонт горел заревом большого города.

Старфайндер открыл ворота гаража и отбуксировал внутрь шлюпку, устроив ее рядом с парой больших черных лимузинов. Кили по–возможности помогала ему.

— Как я понимаю, ты сейчас скажешь мне, что эти машины тоже твои?

— Одна из них сейчас полностью в моем распоряжении. Другую я на время одолжил своему адвокату.

— Ты сводишь меня с ума, Старфайндер. Каким образом оказалось, что у тебя есть собственный загородный дом, да еще и два лимузина в придачу? И это при том, что ты первый раз ступил на землю Ренессанса только пять минут назад?

— А почему ты решила, что я ступил на эту землю впервые?

Кили охнула.

— Ты был здесь в прошлом?

Старфайндер кивнул.

— И не один раз. Я пытался рассказать тебе все за завтраком, но ты не хотела слушать. Пошли, посмотрим дом внутри.

Как только они подошли ближе к дому, внизу автоматически зажглись фонари, подсвечивающие ступени. Высокий плечистый мужчина, в пижаме, халате и шлепанцах, встретил их на пороге задней двери, через которую они вошли в просторную, отлично освещенную кухню.

— Это Артур, мой механик, — представил мужчину Старфайндер. — Артур, это моя племянница, Кили Блю.

Артур кивнул. Потом зевнул.

— Я услышал, как кто–то открыл дверь гаража, и решил, что это, наверное, вы.

Он снова зевнул.

— Пойду досыпать.

— С каких это пор я стала твоей племянницей? — прошипела ему Кили, после того как Артур вышел из кухни.

— Ты стала ею две недели назад, после того как я породнился с твоей семьей.