Ник Перумов - Сборник "Похитители душ"

– Сейчас подчеркнем нужное и просуммируем. Оперативно-розыскные мероприятия… визуальное обнаружение… преследование… физический контакт… задержание… конвоирование…

– Вы слишком низко оцениваете свои услуги! – негодующе заявил карлик Алексей Иванович, пристально следивший за составлением калькуляции. В руках его невесть откуда появилась карманная «Электроника». – Я потерплю бесчестье, если заплачу вам так мало. Позвольте мне самому вручить вам гонорар… – С этими словами он запустил пятерню куда-то в недра могучего черного пиджака, вытащив на свет Божий внушительную пачку купюр достоинством в сто рублей. Саша вытянул голову – это оказались знакомые «павловские рушнички».

– Раз, два, три, четыре, пять… да, я знаю, что на эти деньги я могу купить целый вагон простынь и наволочек, но честь дороже… и не возражайте мне, гражданин сыщик… шесть, семь… восемь, девять, десять…

Отсчитав двадцать сторублевок, Алексей Иванович встал:

– Соберите мое имущество, уважаемый Дмитрий. И помогите мне донести его до моего дома. А потом мы отправимся к господину Крюкову, и я помогу вам получить с него долг…

Когда за стремной парочкой, доверху нагруженной постельным бельем, наконец-то закрылась дверь, Валера Дрягин с круглыми, точно юбилейные рубли, глазами плюхнулся в кресло, оторопело уставившись на пачку купюр, словно это была мина-ловушка с запалом, установленным на неизвлекаемость.

– Ты что-нибудь понял? – Руки Дрягина бессознательно шарили по карманам в поисках отсутствующего «Беломора».

– Нет, – честно признался Саша. – Я сперва подумал – это по нашу душу… Ан нет – карлик как карлик, ничего странного… кроме поведения, конечно. А как ты взял этого шалопая?

– М-м-м… Как взял… побегать пришлось. Он шустрый такой оказался. Норовил спрятать всю кипу в пустом помойном баке. Меня увидел – и деру. А белье не бросает. Ну я его и скрутил… Блин, ну и совпадения!.. Мне в такие что-то слабо очень верится…

– Мне тоже, – пожал плечами Саша. – Только… я вот думаю… в том мире я умел рвать провода в гиперпространстве… плиты броневые дырявить… а тут, может, могу такие вот случайности устраивать?..

– Да?.. Ну тогда это нам очень кстати. Пошли купим чего пожрать…

– Начнем сначала. – Валера Дрягин прикончил последний бутерброд. За окнами медленно гас осенний вечер. Их первый вечер в новом, незнакомом Петербурге. Они сидели в конторе. Мерцал экраном небольшой телевизор. – Что мы имеем? Светлана Вениаминовна Жукова, одинокая женщина, очень богатая, владеет солидными пакетами акций целого ряда предприятий. В последнее время отошла от дел. Образ жизни: светский. Размеры состояния: не установлены. Велики, но не астрономические. Никаких проблем. По крайней мере, всплывших на поверхность. Не замешана в скандалах, бракоразводных процессах и тому подобном.

Саша с облегчением вздохнул. Очень не хотелось, чтобы и здесь Света оказалась вместе с каким-нибудь жлобом.

– Тишь, гладь да Божья благодать, – резюмировал Валера. – Зацепиться почти не за что.

– А что будем искать?

– Если она такая особенная… – Валера задумался. – Наверное, ее могут постараться вообще вытянуть прочь с Земли – сюда…

– Но она тут-то уже тоже есть! – возразил Саша. – Все, кто прошел через аппарат, – все в двух экземплярах.

– Игорь говорил – при переброске человека от нас туда личности не то сливаются, не то соединяются, – задумчиво проронил Валера, с наслаждением затягиваясь вожделенной папиросой. – Так что, может, здешняя Света вообще ничего не заметит…

– Стой! – Сашу внезапно осенило. Так бывает, когда долго ходишь вокруг да около, а потом вдруг внезапно – р-р-раз! – и тебе все становится понятно, хотя строго доказать ты все равно не можешь… – А может… может, ОНИ над Светой там, у нас, не властны? Потому что будь ОНИ у нас такими крутыми – на фига ИМ все эти аферы с аппаратами и прочая мутотень?

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Дрягин, зажигая новую папиросу от скуренной.

– Да, так вот. – Саша летел, подхваченный крыльями вдохновения. – В нашем Питере ОНИ бессильны. Здесь – могут куда более. Значит, надо Свету сюда. А потом вокруг нее создается нечто… нечто такое, отчего она окажется в ИХ полной власти…

– «Нечто такое»! – хмыкнул Валера. – От чего нам девушку сберегать прикажешь? От изнасилования в темном подъезде? Так это ей не грозит. Убийство? Если она такая особенная, то с ее головы не упадет ни один волос. Согласен, Саша?..

Саша был согласен. Да и то сказать – трудно рассуждать о том, что предпримут существа, не имея ни малейшего понятия об их целях и логике.

– Стали думать и гадать, как же вора наказать, – прокомментировал ситуацию Дрягин. – Ну что, ничего в голову не приходит, Арчи? Тогда давай запрем контору и прошвырнемся до Суворовского. Сиднем сидеть причин не вижу. Осмотримся на месте… с соседями потолкуем… с дворником… должны же быть здесь дворники! Не до конца спившиеся.

Накинули куртки, горделиво привесили к плечам «беретты» и двинули. Оказалось, что в ЭТОМ Питере ходят автобусы – по давно закрытым в родной реальности Саши и Валеры маршрутам. На углу Пантелеймоновской и Моховой, возле редакции журнала «Звезда», приятели загрузились в 14-й маршрут.

Да, изменился город, изменился. Вывесок куда больше, ларьков и грязи куда меньше. Реклам с импортными названиями мало, все больше отечественные: начиная от видиков «Позитрон» и кончая джипами «Кировец».

Вышли на Суворовский. Повернулись спинами к Смольному, пошли.

Дом Светланы Вениаминовны Жуковой имел номер 52. В Сашиной реальности на этом месте совсем иное здание. А тут – аккуратный трехэтажный особняк, обнесенный чугунной решеткой художественного литья (и ни один завиток не отбит, отметил про себя Саша), за решеткой – небольшой скверик. Заметьте – открытый для всех. Старушки на скамейках сидят, голубей кормят, детишки по дорожкам носятся… Правда, торчат в скверике три здоровенных лба-охранника. При таких не очень-то разбалуешься.

– Заходим, – Валера толкнул Самойлова в бок. – Посидим на лавочке, покурим, покумекаем.

Охранник недовольно покосился в их сторону, но, заметив, что парни в добротных куртках и чистых ботинках не собираются распивать из горла «смирновскую», позыркали-позыркали и отвернулись.

– Н-да. Хорошо живет человечек, – заметил Дрягин, аккуратно бросая окурок в урну.