Тимоти Зан - Удар кобры

Но теперь пути назад не было.

Первым тишину нарушил Стиггур, и произнес он именно те слова, которые Джонни ждал от него.

– Есть ли у кого-нибудь какие-либо предложения?

Вартансон обвел взглядом всех собравшихся за столом, сжал губы и кивнул головой.

– У меня есть, Бром. – Он сделал глубокий вздох. – Я предлагаю согласиться с предложением владения Балью получить пять миров в обмен на уничтожение квасаманской угрозы.

Стиггур кивнул.

– Какие еще будут предложения?

Джонни облизнул пересохшие губы, но перед его глазами уже вставала картина, как квасамане со своими моджои устремляются к Чате, Кубе и Такте, а уже оттуда и к самим Мирам Кобр. «Мы пойдем и найдем вас», – сказал Мофф, и Джонни хорошо знал, что тот действительно говорил то, что думал. И возражение, готовое вот-вот сорваться с его языка, так и осталось не произнесенным.

Вероятно, остальные тоже увидели аналогичную картину, и, конечно же, никто не сказал ни слова.

Три минуты спустя предложение Вартансона стало официальной рекомендацией Совету.

Уже прошло много времени с тех пор, как Юстин в последний раз был в своей квартире в Капитолии. Стоя у окна в гостиной и разглядывая огни города, он попытался посчитать, сколько раз побывал здесь с тех пор, как прошел подготовку Кобры. – Четыре месяца назад? Пять?

Вздохнув, он отошел от окна и, подойдя к письменному столу, сел на него. Чистые листы бумаги и магнитные диски, которые он положил сюда час назад, все еще лежали нетронутыми. В глубине души он знал, что еще некоторое время они будут оставаться все в том же состоянии. Сейчас перед его глазами все еще стояли лица тех трех человек, которых они похоронили сегодня утром, тех Кобр, которые помогли «Капле Росы» взлететь с Квасамы. Тогда, в той сумятице, Юстин даже не знал, что были жертвы, не знал до тех пор, пока они не прибыли на «Менссану» и он не увидел тела, которые внесли товарищи погибших.

Сегодняшний вечер не мог стать началом подготовки к войне.

Задребезжал дверной колокольчик. Скорее всего, это пришла губернатор Телек поинтересоваться, как продвигаются его дела.

– Войдите, – крикнул он.

Дверной замок открылся, и дверь отворилась.

– Здравствуй, Юстин, – сказал Джонни.

Юстин почувствовал, как внутри у него все сжалось.

– Привет, папа, почему ты так поздно не дома?

– А под холодным дождем? – добавил Джонни, слегка улыбнувшись. А потом, стряхнув с пальто последние капли дождя, переступил порог квартиры и закрыл за собой дверь. – Я хотел, чтобы ты сегодня зашел к нам, но твой телефон не работал. Так что, на мой взгляд, эта альтернатива вполне закономерна.

Юстин уронил взгляд на крышку стола.

– Прости, но я должен был работать… кое над чем.

– Над планом сражения? – мягко спросил Джонни. Юстин поморщился.

– Это губернатор Телек сказала тебе?

– Дословно нет, но понять это было не так трудно. Ты уже зарекомендовал себя как человек с исключительно блестящими тактическими способностями, а она должна была что-то представить завтра полному Совету.

– С тактическими способностями, – горько заметил Юстин. – О да, это был действительно великий план, не так ли? За исключением того, что Майклу и Декеру пришлось как следует попотеть, чтобы в конце вызволить нас оттуда. Но мы все равно потеряли троих.

Джонни минуту помолчал.

– Это обычная ситуация, большая часть военных планов в ходе их осуществления претерпевает различные изменения, – наконец сказал он. – Мне хотелось бы найти слова, которые могли бы стать для тебя утешением и по поводу потерь, но на ум ничего не приходит, кроме тех избитых слов, что они пожертвовали собственными жизнями ради спасения других. Но такое утешение меня самого никогда не удовлетворяло.

– Итак, они пожертвовали собой ради миссии, а следующие тысячи пожертвуют собой ради Миров? Ты так это себе представляешь? – Юстин покачал головой. – Где проходит эта грань?

– Где ты сам проведешь ее, – сказал Джонни. – И чем скорее ты определишься, тем лучше. Именно поэтому я хочу, чтобы сегодня вечером ты пришел к нам.

– На семейный круглый стол?

– Точно. Нам нужно к завтрашнему Совету найти какую-то альтернативу войне.

– Типа блокады или еще что-то? – со вздохом спросил Юстин. – Это – выход, отец. Я уже пытался придумать что-то в этом духе. Но планета слишком велика, чтобы ее можно было окружить. – И он посмотрел на свои руки. Они были сильными, эти руки Кобры, сильными, несущими смерть. – Другого выбора у нас просто нет.

– Разве? – сказал Джонни с небывалым жаром, и Юстин поднял на отца глаза. – Люди говорили это с самого первого момента, как только трофты втравили нас в это дело. По правде говоря, люди говорили мне похожие вещи всю мою жизнь. С большой осторожностью Джонни поднялся на ноги и подошел к окну. – Мне говорили, что Адирондак и Силверн нужно освободить от трофтов. Может быть, тогда они и были правы. Потом говорили, что Кобры должны оставаться в Армии, потому что они не впишутся в гражданскую жизнь общества Доминиона. Но вместо этого мы прибыли на Авентайн и построили общество, которое без нас существовать не может. Потом нам сказали, что мы снова должны сражаться с трофтами или Авентайн будет разрушен, но немного постаравшись, мы в тот раз доказали им, что они были не правы. Никогда не соглашайся, Юстин, с тем, что что-то плохое непременно должно быть совершенно. Во всяком случае до тех пор, пока сам не проверишь все возможные пути. – Он два раза кашлянул, и когда снова повернулся лицом к сыну, то Юстину показалось, что отец весь как-то ссутулился. – Именно поэтому я и прошу тебя помочь мне сегодня.

Юстин тихо выдохнул из груди воздух.

– А как мама?

– Что мама? Естественно, что и она не хочет войны.

– Ты знаешь, что я имею в виду. – Юстин хотел еще было что-то добавить, но язык словно отказался повиноваться ему.

– Ты имеешь в виду твое добровольное участие во второй миссии без совета с семьей? – Джонни вернулся к своему креслу и погрузился в него. – Конечно, это очень обидело ее. Как и всех нас, хотя, мне кажется, что я понимаю, почему ты поступил так. Но смотреть, как уходят каждый своим путем твои собственные дети, испокон веков было невысказанной болью матерей. – Он вздохнул. – Если тебе это поможет, то я скажу, что ее страхи и волнения о тебе основываются не только на том, что ты сделал или делаешь. Ее преследуют, как я понимаю, воспоминания и горечь той тропы, которой довелось пройти мне, пока я служил Коброй.

Юстин нахмурил брови.

– Ты имеешь в виду политику? Я знаю, мама политику не слишком жалует, но…

– Ты страшно недооцениваешь ситуацию. – Джонни покачал головой. – Политику она ненавидит. Ненавидит украденное у нас за последние два десятилетия время. Ненавидит то, что она называет пожирающей время «работой до получения результата».