Кир Булычев - Галактическая полиция (Кора Орват 1)

Кора опустила босые ноги на остывший холодный пол. По коридору топали сапоги, шлепали босые подошвы. Дверь к Коре растворилась, залезла морда медсестры неизвестного пола и рявкнула: - Тебе что, особое приглашение! Кора натянула туфли - как хорошо, что она их сохранила! Умывальня и туалет обнаружились дальше, в конце коридора. Санузел был один на всех жителей этого коридора. У умывальника под портретом президента возился, медленный и уверенный в себе, Влас Фотиевич, совал палец в коробку с мелом и тер зубы.

Он обернулся - весь рот белый - к Коре и прорычал: - Зубного порошка нету.

- И туалетной бумаги тоже, - отозвалось из кабинки туалета.

Кора стала ждать своей очереди. Потом пришла принцесса, но, увидев мужчину, сразу убежала.

- Дура, - сказал Влас Фотиевич. - Думаешь, терпеть будет? Сейчас за угол побежит. Они все, татары, такие. Ох, долго еще приобщать их к цивилизации.

Из кабинки вышел Миша Гофман, поздоровался с Корой и сказал:

- Извини, что задержал.

Влас Фотиевич принялся полоскать рот. 0н отплевывался, урчал, притом не переставал говорить:

- Какие сегодня мучения будут? Вот уж не думал, что приму такой крест на склоне существования.

- Лабиринт, можно сказать, рассыпался, - сказала Кора.

- Значит, тесты, - сказал Влас. - Доктор Крелий еще на той неделе грозился про тесты. Ты знаешь, что это за чертовщина такая?

- Ничего страшного, - сказал Гофман, оттирая от умывальника господина Журбу. - Задают вопросы.

Гофман был такой же заторможенный и вялый, как вчера. - Зачем?

- Чтобы понять, кто умный, а кто дурак. - Это и без вопросов видно, - засмеялся Журба и отошел к перекладине, на которой висело большое общее полотенце, и стал искать на нем место почище и посуше.

Вошел белогвардеец Покревский. Он был бледен, отчего уродливый шрам через лицо казался еще более красным и ярким.

- Уже очередь? - спросил он зло. - Это основная черта нашего режима - всюду устраивать очереди.

- Как мы проходили в школе, - вспомнил школьный учебник Миша Гофман, - царское правительство было погублено именно очередями за хлебом в феврале 1917 года.

- Откуда вам знать? - воскликнул ротмистр и направился к кабинке, но тут Кора поняла, что она пропустит все очереди, и кинулась к кабинке первой. Внутри было густо насыпано хлоркой.

Хлопнула дверь. Кора догадалась, что ушел Миша Гофман.

- Не нравится мне этот Гофман, - сказал Покревский.

- Потише, ваше благородие, - откликнулся полицмейстер. - Они могут быть заодно. Пошли снаружи поговорим.

Когда Кора вышла из кабинки, у крана никого не было. Она решила воспользоваться коробкой смелом, почистила зубы пальцем и поразилась способности людей разных эпох одинаково приспосабливаться к невероятным обстоятельствам.

- Доброе утро, - сказал Эдуард Оскарович Калнин, который вошел в туалетную.

Кора передала ему мел, а Эдуард Оскарович снял очки и начал протирать их с мелом.

- Знаете, что любопытно, - сказал Эдуард Оскарович, отставив очки на вытянутой руке и проверяя, хорошо ли они очистились, - если бы нас подержать здесь с полгода, получилась бы славная коммунальная квартира! Вы знаете, что это значит? - Нет, а что это такое?

- Господи, как же это получилось! - воскликнул Калнин. - Мы одинаковые, но не имеем ничего общего.

И тут Коре показалось, что дверь чуть-чуть приоткрылась, - их подслушивали! Она подняла палец к губам, предостерегая Калнина.

- А я молчу! Хотя, впрочем, и не понимаю, кому здесь нужны доносы.

- Этот ужасный Гарбуй хочет все знать о нас и устроить вторжение на Землю.

- Не переоценивайте Гарбуя, - возразил профессор, - он пешка в чужой игре. - Вы с ним знакомы?

- Разумеется. Он, подобно мне, сделал ошибочную ставку. История непредсказуема. Угадать будущее хоть один раз - это все равно что выиграть в лотерею миллион рублей или автомобиль "Победа", понятно? Если бы я мог избавиться от гипноза бессмертия вождя, если бы я хоть раз остановился и трезво поглядел на то, что Сталин - это старик, который всю жизнь губил свой и без того некрепкий организм водкой, вином и распутством, что не сегодня завтра он гикнется, я бы все мои действия построил иначе. Но я был под тем же гипнозом, под которым находилась вся страна.

- Вы хотите сказать, что Сталин не должен был умереть, но умер? - Да. -А что вы сделали?

- Как что? Попал сюда! Эмигрировал. Скрылся. - Ой! - Кора была потрясена. - Значит, сто пятьдесят лет назад был человек, который догадался про параллельный мир и сюда перепрыгнул?

- До какой-то степени вы можете считать, что именно так.

Из кабинки вышел ротмистр Покревский и принялся умываться. Он не прислушивался к разговору Коры с Эдуардом Оскаровичем. А если и прислушивался, то ничем этого не показал.

- А вы кто по специальности? - спросила Кора Калнина.

- Я физик. Физик-экспериментатор. Это вам что-нибудь говорит, моя дорогая прапраправнучка?

- Разумеется, - сказала Кора. - Вы делали атомную бомбу.

Снова зазвенел колокол, к нему присоединилась отвратительным звуком сирена. - Зовут на завтрак, - сказал Эдуард Оскарович. -А вы не очень молодой... - осторожно произнесла Кора.

- Я был профессором, - сказал Эдуард Оскарович. - И даже должен был баллотироваться в члены-корреспонденты Академии наук. Но не успел. - Потому что перешли сюда?

Профессор ничего не ответил. Он смотрел на спину ротмистра, который дожидался, пока тонкая струйка воды наполнит горсть, и плескал в лицо. Они пошли на завтрак.

За завтраком Кора оказалась рядом с Покревским.

- Мне не хочется есть, - сказала Кора, когда медсестра кинула перед ней миску с кашей, на кучке которой чуть набок сиротливо лежала котлетка.

- Мне тоже, - ответил Покревский. Но взял тарелку Коры и подвинул ее сидевшей рядом чернявой принцессе.

- Бессловесным животным хуже всего, - сказал он. Птичка сказала что-то ротмистру. - Вы ее понимаете? - спросила Кора. - А чего ее понимать, - лениво ответил Покревский. - Она говорит, что эту дрянь есть не хочет, но из уважения ко мне слопает котлету.

Медсестра поставила перед Корой кружку с чаем. Чай был на удивление крепко заварен. Но без сахара.

- Они на нас экономят, - сказала Кора. - Воруют. Все тащат.

Покревский щелкнул пальцами. Медсестра принесла сахарницу. - Вас слушаются?

- Меня боятся. Я этот долбаный лабиринт прошел с первой попытки и прикончил ихнего солдата, который изображал дракона или еще какую-то нечисть.

Так как Кора не ответила и ничем не показала своего восхищения или недоверия, ротмистр агрессивно спросил:

- Вы мне не верите? Конечно же, вы не верите! А я знаю почему - вы селениты. Вы знаете о таком писателе - Герберте Уэллсе?

- Я его любила, когда была девочкой, - сказала Кора. - У нас была одна кассета в библиотеке. "Война миров".