Путь к Дюне - Херберт Брайан

– Хирокс обычно немногословен, – улыбаясь, произнес Норет. – Вперед, бей его. Но даже я не знаю, сколько именно сюрпризов у него в запасе.

Вергиль отступил, чтобы лучше рассмотреть и оценить противника. Он увидел, как сверкают сенсоры, внимательно смотрящие на импульсный меч.

Внезапно Хирокс дернулся вперед и с неожиданной быстротой и ловкостью сделал выпад своим мечом с шипами. Вергиль попытался уклониться от удара, но сделал это с опозданием, и на руке появилась мелкая рана. Он перекатился по полу назад, уходя от следующего удара, потом вскочил на ноги и бегло осмотрел рану.

– Неплохое движение, – сказал Норет небрежным тоном, словно ему было абсолютно все равно, убьет мек Вергиля или нет. Для этого наемника убийство, видимо, было как развлечением, так и профессией. Наверное, для того, чтобы стать гинацским наемником, надо иметь более грубую натуру. Но Вергиль, который не обладал и долей такой грубости, опасался, что попал в ситуацию только из-за мимолетного порыва, и может столкнуться с вызовом, принять который он попросту не готов. Робот тем временем продолжал наступать, меняя скорость и направление движений, проявляя необыкновенную быстроту. Действия боевой машины были непредсказуемы.

Вергиль, увертываясь от ударов, уходил то вправо, то влево, беспрерывно нанося ответные удары электронным мечом. Он весьма ловко перекатывался, кувыркался и даже хотел сделать сальто назад, но воздержался, так как не знал, что надо делать дальше. Каждое неудачное движение грозило смертью.

Одним из ударов Вергилю удалось попасть в панельный отсек на боку Хирокса. Панель вспыхнула красным светом. Робот остановился. Из корпуса выдвинулся тонкий стержень, который потянулся к панели и что-то в ней поправил.

– Он может себя ремонтировать?

– Да, как и большинство механических бойцов. Ты же хотел поупражняться с реальным противником, не так ли? Я предупреждал тебя о ловкости этого робота.

Внезапно Хирокс снова обрушился на Вергиля – на этот раз более жестко и быстро. Из корпуса выдвинулись еще две руки. В одной был длинный кинжал с зазубренным концом для того, чтобы можно было наносить рваные раны. В другой руке светился длинный брус раскаленного железа.

Зон Норет что-то произнес взволнованным тоном, но Вергиль не расслышал его слов. Все, что он до сих пор знал, съежилось в бесконечно малую точку, исчезли все ненужные и бессмысленные представления, сейчас важно было только одно – выжить.

– Я – солдат джихада, – прошептал Вергиль. Он покорился судьбе, но был полон решимости как можно дороже продать свою жизнь и причинить врагу столько вреда, сколько сможет. Он вспомнил слова присяги, которую приносили и солдаты строительных подразделений.

– Если я погибну в схватке с мыслящими машинами, то присоединюсь к тем, кто уже отправился в рай, и к тем, кто отправится туда после меня. – Он ощутил состояние какого-то транса. Чувство страха смерти исчезло.

Он бросился вперед, отскакивая от направленных в него ударов, увертывался, сам наносил удары мечом, постоянно разряжая оружие. Где-то сзади раздались громкие голоса, но Вергиль не различал слов. Потом он услышал громкий стук, увидел ослепительную вспышку, и все его существо затопил какой-то странный желтый свет. Это было как порыв северного ветра, который заморозил его и парализовал.

Обездвиженный и беспомощный, Вергиль вздрогнул и рухнул в никуда. Ему казалось, что он летит в какую-то бездонную пропасть. Зубы его выбивали дробь, он трясся всем телом. Кажется, он никуда и не падает.

Он очнулся от этого странного забытья и увидел, что смотрит прямо в сенсоры машины. Он был совершенно беззащитен и полностью уязвим.

– Сейчас я могу тебя убить. – Машина прижала к его горлу острие длинного кинжала.

Мек мог нанести удар и перерезать Вергилю горло в течение какой-нибудь микросекунды. Вергиль слышал крики, но не мог даже шевельнуться, чтобы повернуть голову. Он продолжал смотреть в неумолимые сенсоры, в лицо ненавистному врагу, мыслящей машине. Эта машина хочет его убить – и это произойдет даже не в реальной схватке. Каким же он оказался дураком.

Где-то в отдалении раздались до боли знакомые голоса – их было два? – звавшие его.

– Вергиль! Вергиль! Да выключи ты эту чертову машину, Норет!

Он попытался поднять голову и оглянуться, но не мог пошевелиться. Хирокс продолжал прижимать острие кинжала к его горлу прямо напротив яремной вены. Мышцы Вергиля были парализованы, словно их заморозили в ледяной глыбе.

– Дайте-ка мне ружье! – На этот раз Вергиль узнал голос. Это Ксавьер. По какой-то непонятной, нелепой причине больше смерти он боялся разочаровать своего старшего брата.

Но в этот момент мек выпрямился и убрал острие кинжала от горла молодого Тантора.

Вергиль услышал еще голоса, грохот солдатских сапог, лязг оружия. Боковым зрением Вергиль увидел красно-зеленую форму джихада. Ксавьер что-то приказывал своим людям, но Хирокс убрал длинный зазубренный кинжал, а следом и все остальное оружие, а потом втянул руки в стальной корпус. Горевшие страшным огнем сенсоры погасли, в них остался только тусклый отблеск освещения.

Зон Норет встал перед роботом, словно желая защитить его.

– Не стреляйте, сегундо. Хирокс мог убить его, но не убил. Он запрограммирован пользоваться слабостью противника и наносить смертельные удары, но он осознанно принял решение не убивать.

– Я не желал его убивать. – Боевой робот включил себя в обычное стационарное состояние. – В этом не было никакой необходимости.

У Вергиля наконец настолько прояснилось в голове, что он смог сесть.

– Этот мек действительно выказал свое… сочувствие? – Он все еще был не совсем в себе после оглушающего удара. – Представляете себе – машина с человеческими чувствами.

– Это не было сочувствие, – произнес Ксавьер, скривившись в недоброй улыбке. Он наклонился, чтобы помочь брату встать на ноги.

– Это действительно было что-то странное, – настаивал на своем Вергиль. – Ты не заметил доброты в его глазах?

Зон Норет, озабоченный исправностью робота, заглянул в панель, прочел данные и сделал необходимые изменения.

– Хирокс просто оценил ситуацию и перешел в режим выживания. Но, должно быть, в него было заложено еще что-то при исходном программировании.

– Машины никогда не заботятся о собственном выживании, – мрачно отрезал Ксавьер. – Ты же сам видел их в колонии Перидот. Они бросаются в бой, не думая о собственной сохранности. – Он решительно покачал головой. – В программе вашего робота есть какая-то ошибка или неисправность.

Вергиль снова посмотрел на Хирокса, заглянул в его тускло горящие сенсоры. В глубине этого света молодой офицер, как ему показалось, уловил что-то одушевленное – и это заинтриговало и одновременно напугало его.

– Людям тоже не мешало бы научиться сочувствию, – неожиданно произнес Хирокс.

– Я произведу его полный ремонт, – пообещал Зон Норет, но в голосе его не чувствовалось уверенности.

Ксавьер встал перед Вергилем и посмотрел, нет ли у брата серьезных травм. Потом он повел брата из тренировочного зала, дрожащим голосом упрекая его:

– Ты не представляешь, как ты всех нас напугал.

– Мне просто захотелось сразиться… хотя бы один раз.

Ксавьер печально посмотрел в глаза младшего брата.

– Вергиль, боюсь, что у тебя будет такой шанс. Джихад не закончится ни сегодня, ни завтра.

Лики мучеников

Введение

События второго романа отделены от событий третьего романа трилогии о Батлерианском джихаде еще бо́льшим промежутком времени, который длится несколько десятилетий и в течение которого происходит множество важных изменений в ходе долгой войны против мыслящих машин. В последнем связующем рассказе «Лики мучеников» происходят разительные перемены в характерах уцелевших главных героев, и у нас появился шанс обрисовать основные события, приведшие к финальной битве между родом человеческим и его смертельными врагами, мыслящими машинами, – битве, описанной в романе «Битва при Коррине».