Борис Долинго - Аэлита. Новая волна /002: Фантастические повести и рассказы

Солнце поднималось все выше, сушило траву, и постепенно воздух наполнился дивными ароматами, сладкими и свежими, жужжанием, писком и чириканьем. Ян снял рубашку, подставляя спину пока еще ласковому солнышку. Как можно оставить эту землю, подумал он. Как можно поменять это утро на железные клетушки станций и астероидные города? Как можно поменять это поле на холодную мертвую планету? Завтра планета погибнет, шепнуло воспоминание, и захотелось плакать. Тот оборванец прав, наверное, они все-таки сумасшедшие, если решили остаться. Но никто не должен быть один. Даже Земля.

— Ничего. — Ян погладил землю рядом с собой. — Ничего! Они сказали, все случится мгновенно. Больно не будет. Даже не успеем ничего понять… Ничего.

Еда на тарелках заинтересовала какого-то жучка. Он деловито, не боясь, заполз на бутерброд. Скоро к нему присоединились два муравья и мелкая зелененькая мошка с прозрачными крылышками. Мальчик не стал их сгонять и лениво наблюдал за беготней насекомых. Сегодня, в последний день, грех было скаредничать и не поделиться.

Паренек сорвал синий цветок и, перевернувшись на спину, стал грызть стебелек. Небо совсем распрощалось с тучами, было ярко-голубым, солнышко припекало. К стебельку, привлеченные непонятно чем, то ли запахом, то ли цветом, прилетели две рыже-черные бабочки. Попорхав вокруг, они направились к другим цветам. Ян с восхищением и завистью проводил их взглядом. Он где-то читал, что бабочки живут совсем недолго, одни несколько часов, другие несколько дней. Интересно, для бабочки как время движется? Как для нас? Или быстрее? Но, наблюдая за неровным полетом, он в этом усомнился. Медленнее?

— Счастливые вы создания, — сказал им Ян. — Вы, наверное, сегодня столько успеете и умрете до взрыва… Счастливые. Я ничего не успею…

Ему стало себя жалко. Он ведь даже не целовался ни разу. В пятнадцать лет это уже начинает беспокоить. Но паренек отогнал грустные мысли. Он не поедет сегодня домой, а останется здесь, в поле.

Вдруг что-то произошло. Мир стал ярче, больше, вкуснее, а время растянулось до бесконечности.

Мальчик вскочил и… взлетел. Яркие лазоревые крылья, подхватив воздушный поток, подняли его над землей. От неожиданности Ян качнулся и опустился на стебель. Вцепившись лапками в травинку, паренек попытался оглядеть себя. Потом подумал, зачем? Он знал, что молод, он знал, что красив, и пахнет ванилью и земляникой. Что случилось? Но в его маленьком тельце не было места для сложных мыслей и глупых вопросов, и мотылек, расправив чудесные крылья, с робостью и восторгом сделал взмах, затем еще один. И еще. Он поднялся над травой, над цветами, над полем. Сколько звуков! Сколько запахов! Слышал, ощущал, воспринимал он теперь всем телом. Поток информации захлестнул, хотелось кричать, и он усилил свой чудный ванильно-земляничный аромат, заявляя гигантскому миру о своем присутствии.

Робость исчезла. Ян поднимался все выше, полет не был ровным. Солнце, огромное, яркое, сияющее, прогревало его, высвечивая лазурные чешуйки на крыльях. В маленьком тельце не умещались сложные эмоции. И сейчас мотыльком завладела радость. Он седлал небольшой круг, поднимаясь по спирали к ослепительному шару. Солнце исчезнет не скоро, и за это время надо столько успеть! Надо найти женщину, надо поесть… Нет, надо сначала поесть, а потом найти женщину… Да, да, еда и женщина, что может быть прекраснее? Только женщина и еда.

Огромными глазами Ян разглядывал огромный мир. Заметив внизу яркое пятно и неведомо как почувствовав, что там еда, он неуклюже спланировал вниз и опустился в чашечку цветка. Его лапки тут же увязли в чем-то сыпучем.

«Как сладко! — подумал мотылек. — Как сладко!»

Он какое-то время просто бродил по цветку, позволяя лапкам ощущать сладость нектара, удивляясь, как лапки могут чувствовать вкус, потом развернул длинный хоботок, сладкое вещество наполнило его брюшко, и он захотел вновь закружиться от удовольствия.

Ян перелетал к ярким пятнам, пачкаясь в пыльце, наслаждаясь нектаром. Пока не столкнулся с другими бабочками. Недавние знакомцы. Одна из них точно была женщиной, но почему-то не заинтересовала мотылька. Просто еще одно пятно, только движущееся, не представляющее опасности.

«Она — чужая».

Ян подлетел к бабочкам, намереваясь узнать о них побольше, но знакомцы не обратили на него внимания. Кружась, они скрылись в траве.

«Надо найти своих».

Ян сел на цветок, расправив крылья, и слегка покачивал ими. Одиночество, с которым он мирился, будучи человеком, просто убивало его — мотылька.

«Никто не должен быть один».

Теперь его тело заполнила тоска.

«Надо найти своих».

Захотелось стать маленьким, как гусеничка, свернуться в шарик и затаиться где-нибудь…

«Глупый».

Ян скорее почувствовал, чем услышал.

«Глупый, но пахнешь вкусно».

На соседнем стебельке сидела бабочка, меньше, чем он, но такая же.

«Ты — женщина».

Бабочка перелетела к нему, коснулась усиками.

«Глупый, сладкий, — протянула она. — Сладкий».

Мотыльку понравилось, что женщина называет его сладким. Он позволил ей исследовать себя тонкими усиками. Подруга развернула хоботок и собрала капельки нектара с его груди. От этой ласки Яну стало приятно.

Они, не сговариваясь, вспорхнули и, кружась вокруг друг друга, полетели над травами. Хотя Подруга была к Яну благосклонна, он все же стремился выглядеть лучше и сильнее, танцевал перед ней, он искал для нее самые вкусные цветы. Ухаживать за женщиной ему понравилось.

«Ты странный, — чувствовал он ее слова. — Будто только что появился. Смешной. Но пахнешь вкусно».

«Берегись!» — крикнул Ян.

Поздно. Подруга не заметала опасности сзади и едва успела повернуться, как влетела в гигантскую паучью сеть. Она запищала и забилась, ее лапки увязли.

«Не двигайся! Не шевелись! — Мотылек подлетел к ней, пытаясь успокоить. — Не шевелись!»

Его Подруга пахла страхом. Это плохо. Это очень плохо. Ян, в опасной близости к паутине, порхал рядом, касался ее усиками. Где-то рядом прячется чудовище. Оно может появиться в любой момент и убить его Подругу. Что же делать? Что же делать?

Яну с большим трудом удалось заставить Подругу не дергаться, ее крылья были свободны, но лапки и брюшко прочно прилипли к страшной сети. Ян был в отчаянии.

«Я умру, — прошептала она. — Я умру. Чудовище убьет меня».

«Я что-нибудь придумаю».

«Я умру. А я так хотела детей от тебя…»

Ян не в силах был смотреть на обреченную Подругу. Его наполнило горе. Как же так? Ну как же так? Он ведь только-только нашел ее! Он ведь только-только понравился ей! У них же впереди целая вечность! Как же так?