Саймон Грин - Искатель смерти

Шрек оглядел шумно переговаривавшуюся толпу и нахмурился:

– Ты только посмотри на них: счастливы оттого, что праздно проводят время, и хотя бы один подумал, за чей счет? Едят мою еду, пьют мое вино, а мою несчастную племянницу превратили в безумную дикарку, прислуживающую Железной Стерве! Они без зазрения совести уплетают за обе щеки за мой счет, но никто из них не поддержит меня, если я захочу вызволить из рабства племянницу, как бы я ни просил об этом. Они не понимают, как много она для меня значила – почти столько же, сколько и ты, Еванжелин. Но когда-нибудь я все-таки заберу ее оттуда, а потом отомщу тем, кто отказался прийти ко мне на помощь.

Тут же тень, набежавшая на его лицо, исчезла, и он отпустил руку дочери. От этого безжалостного захвата рука Еванжелин онемела, но девушка не посмела даже потереть побелевшую кожу. Она боялась, что отец снова впадет в озлобленное состояние.

– И все же, – сказал он, расплываясь в улыбке, – я многого жду от этого брака. Летиция – просто очаровательная невеста, а Роберт Кэмпбелл, судя по его внешнему виду, – приятный молодцеватый кавалер. Я никогда не переоценивал Кэмпбеллов, никого из них, но они обладают хорошими связями с интересными и важными людьми. А когда два наших клана благодаря этому браку объединятся, нити этих связей попадут прямо мне в руки. За это мне придется всего лишь прикрывать им спину на случай непредвиденной атаки с тыла, пока они ведут борьбу за получение контракта на новый космический двигатель. Причем какая-то часть доходов непременно перетечет в мой карман. Дела не стоят на месте, Еванжелин. Скоро я смогу одарить тебя такими роскошными подарками, о которых ты даже не мечтаешь. Ты очень терпелива по отношению ко мне, выслушиваешь все мои обещания и ни на что не жалуешься, но когда-нибудь наступит и наш черед и твое терпение вознаградится, моя дорогая. Обязательно вознаградится. А все, что я прошу взамен, – чтобы ты любила меня. Разве это много?

– Нет, отец.

– Правда?

– Да, отец, – твердо повторила Еванжелин. – Вы знаете, что я чту вас как своего отца и беспрекословно вам повинуюсь. Мое сердце принадлежит вам.

Грегор Шрек блаженно улыбнулся:

– Ты все больше и больше становишься похожа на свою мать.

Еванжелин задумалась над подобающим и в то же время нейтральным ответом, и в эту минуту к ним подошел Джеймс Кассар, настоятель церкви Христа Воителя. Высокий, атлетически сложенный, излучающий чувство физического превосходства над окружающими, настоятель выглядел очень эффектно в черном, скроенном на манер военной формы стихаре и, конечно, знал это. Императрица стала официально поддерживать церковь, когда села на Железный Трон, а церковь в свою очередь употребила на пользу трона все свое огромное политическое влияние. Паства Джеймса Кассара была рассеяна по всей Империи, и церковь Христа Воителя была близка к тому, чтобы получить права официальной имперской конфессии. Ее стали называть «Надзирательницей за делом воздвижения креста», «воительницей за праведные души» и «защитницей веры». Под опеку церкви были переданы все военные училища. На практике это дало церкви Христа Воителя право подавлять все другие религии, открыто обращавшиеся к верующим. Ее влияние распространилось повсеместно. Императрица освободила церковь от всех налогов, позволила церковникам вмешиваться в судьбы своей паствы. Подготовленные в военных лагерях иезуиты-коммандос по приказу императрицы занимались выслеживанием и поимкой государственных преступников. Поэтому с церковью предпочитали не спорить. По крайней мере, публично.

Джеймс Кассар был восходящей звездой церкви. Он несколько лет прослужил в морской пехоте, с яростной настойчивостью преследуя врагов Империи. Он дослужился до майора, но потом прислушался к истинному зову души и пришел в лоно церкви, где стал проявлять усердие, выводя на чистую воду всех тех, кто противостоял истинной вере. И если его энтузиазм иногда переходил рамки закона и под карающий меч наряду с «козлищами» попадало несколько невинных «агнцев», то для этого всегда находилось оправдание: нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц, и т. д. Он был всеобщим любимцем, которому все прощалось. По крайней мере, ему все прощалось во дворце. Для Кэмпбеллов и Шреков было большой честью, что он согласился присутствовать на свадьбе. Лорд Шрек вежливо поклонился настоятелю, а Еванжелин сделала реверанс.

– Спасибо, что вы почтили нас своим присутствием, ваша милость, – вкрадчиво сказал Грегор Шрек. – Я надеюсь, вы всем здесь довольны?

– К сожалению, надежды вас обманывают, – резко ответил священник. – Никогда прежде не видел столько паразитов и дегенератов в одном зале. Ничего, наши проповеди помогут им встать на правильный путь. Я сомневаюсь, что половина из них хотя бы раз посещала церковь после обряда крещения. Или способна на память повторить главные заповеди катехизиса Христа Воителя. Но до тех пор, пока императрица – да продлятся ее дни! – не перестанет нянчиться с аристократами, они будут показывать кукиш церкви. Но вечно это продолжаться не будет!

– Правильно! – подтвердил Шрек. – Могу я предложить вам бокал вина или еще что-нибудь?

– Я никогда не соблазняюсь этой мерзостью. Тело – это храм и не должно оскверняться ядовитыми субстанциями. Лучше скажите мне, Шрек, вы тщательно продумали все детали этого торжества? У меня на сегодня запланировано немало других дел, и если мне придется нарушить график, я взыщу с виновных.

В этот момент посредине зала, как гром среди ясного неба, появился фанатик-зелот с исступленно горящими глазами. Его одежду составляло обернутое вокруг бедер рубище, а потемневшая кожа пестрела старыми и свежими шрамами. В лоб впились иглы тернового венца, и при каждом движении на его лицо стекали капли крови. Это был изможденный постом аскет, в глазах которого горел огонь фанатизма. По толпе пробежал удивленный шепот, а потом она снова замолчала: вокруг зелота, не причиняя ему никакого вреда, загорелся огненный круг. Аскет озирался по сторонам, и люди начали отступать к стенам, однако, когда он заговорил, его голос был на удивление мягким и ровным:

– Я пришел сюда, чтобы подать голос против продолжающегося рабства экстрасенсов и клонов! Я протестую против гонений на единственно праведную церковь – церковь Христа Спасителя! Христос заповедовал нам мир и любовь, но если бы он увидел, что вы делаете от его имени, то с презрением отвернул бы от вас свое лицо. Я не боюсь ваших охранников и судей. Я посвятил свою жизнь Господу и уйду к нему сейчас в доказательство того, что экстрасенсы и клоны обладают силой и верой и что они восторжествуют! – Он замолчал, оглядел жавшихся к стенам людей, а потом с легкой улыбкой заключил: – А вас всех ждет ад!