Юрий Блинов - Дверь в детство (СИ)

— Ну, ты тогда сыграй что-нибудь простое, что уже хорошо умеешь, — принялись наперебой просить дети, обращаясь к имениннице.

В конце концов, та сдалась и проиграла несколько простых мелодий одной рукой, отчего вызвала бурный восторг со стороны всех присутствующих.

— Это всё, что я пока могу, — стала оправдываться Полина за свою не очень правильную игру. — Я ведь учусь в музыкальной школе всего второй год, да и то весь прошлый год не в счет, так как тогда мы изучали только ноты и пение. На пианино нас учат играть, только начиная с этого года.

— Да все нормально, внучка, — успокоил Полю дедушка. — Год-два, и ты будешь не хуже Бетховена играть.

Дедушкина подбадривающая шутка возымела успех, да и гости тут же принялись с ним соглашаться, поэтому Поля просияла и еще больше засмущалась.

Ситуацию немного разрядила супруга Анатолия. Как оказалось, она в свое время тоже училась в музыкальной школе, и неплохо помнила кое-какие классические произведения из своей программы. Сев за инструмент она с вдохновением сыграла несколько потрясающих композиций Баха, Шуберта и еще какого-то малоизвестного композитора, про кого Егор даже и не слышал.

Пока гости развлекались звуками электронного пианино, по звучанию которое нисколько не отличалось от обыкновенного классического рояля, Егор стоял, прислонившись к стене около серванта, и задумчиво наблюдая за происходящим.

Первый легкий шок после того, когда ничего из того, что он ожидал, не случилось, у него уже прошел. Пробный камень, который, как Егор думал, попадёт в самую точку, оказался пролетевшим мимо цели. А он ведь почти был уверен в том, что это сработает.

На мгновение, всего лишь одно мгновение Егор пожалел, что впустую потратил деньги. Однако, совсем немного погодя, он окончательно утвердился в мысли о том, что его решение купить пианино вместо компьютера не было напрасным. Видя то, какую радость он принес всем тем, кто находился сейчас в его квартире, Егор вдруг осознал, что счастье своих близких он ни за что на свете не променял бы ни на какие виртуальные миры, по которым он любил бегать в поисках несуществующих артефактов. Любые спасательные миссии на далекие планеты, от успеха или провала которых абсолютно никому, кроме него самого, не было ни жарко, ни холодно, не шли ни в какое сравнение с той радостью, которую он в данную минуту испытывал.

— Ты почему, вдруг, стал такой задумчивый? — Татьяна незаметно подошла сзади и тихонько обняла Егора. Ее голос был тихий, словно она хотела, чтобы никто не расслышал их беседы.

— Нет, нисколько я не задумчивый, — не оборачиваясь к супруге, просто продолжая смотреть на то, как веселятся гости, пробуя настроить пианино по тембру органа или клавесина, проговорил Егор. — Просто не знаю, как быть дальше.

Татьяна проскользнула вперед и встала к Егору лицом, стараясь при этом поймать его взгляд своими глазами.

— Не нужно об этом думать, родной, — ответила Татьяна так, словно прекрасно понимала, о чем именно думает Егор. — Ты всё сделал правильно, — затем она повернула голову в сторону резвящейся детворы и задумчиво добавила. — Меня больше беспокоит, сможет ли наша дочь и дальше выдерживать такой бешеный темп обучения. У неё ведь не только музыка на повестке дня. Есть еще танцы и гимнастика. Боюсь, как бы не заявила она через годик-другой, что ей все надоело, и не забросит ли она после этого свои занятия с пианино.

— А вот об этом, моя дорогая, не нужно думать, — с энтузиазмом ответил Егор. Он как-то особенно нежно посмотрел в лицо супруге и дополнил. — Знал бы, где упасть, соломки б подстелил. Это я к тому, что только от нас с тобой зависит, как она дальше будет учиться, да и вообще, каким человеком станет в жизни. Со своей стороны я свой выбор сделал, и нисколько о нем не жалею.

Татьяна прижалась к Егору щекой и прошептала:

— Люблю тебя, дорогой.

— Я тебя тоже, — так же шепотом ответил Егор, а потом немного подумал и добавил, — и Полю с дедом.

Внезапно, словно вспомнив нечто очень важное, Егор спохватился. Когда-то, будучи ещё там, в прежней своей реальности, он твёрдо пообещал Поле, что обязательно сыграет на гитаре, когда на её дне рождения соберутся гости.

Он полез в дальний угол за шкафом. Инструмент неизменно был там. Гитара находилась в мягком чехле и поэтому совершенно не запылилась. Это была та самая «Кремона», что и его собственная, правда струны её немного расстроились, и пришлось немного покрутить колки.

Все гости в зале притихли, ожидая папиного выступления, а Егор, обведя всех взглядом и улыбнувшись, запел:

Не секрет, что друзья не растут в огороде,Не продашь и не купишь друзей,И поэтому я всё бегу по дорогеС патефоном волшебным в тележке своей…

Когда песня была допета, все захлопали в ладоши, а Егор, слегка поклонившись благодарной публике, стал петь другую песню, потом третью…

Все были счастливы, и когда примерно через полчаса своего выступления Егор убирал гитару обратно, раздались возгласы сожаления по поводу окончания концерта.

Конечно, Егор мог бы петь ещё. Необычайное вдохновение владело им сегодня, но когда в зал внесли торт, гости резко переключились на чаепитие.

Полина задула девять свечей, и все потом еще долго сидели за столом, нахваливая теперь уже Татьянино кулинарное искусство.

Когда торжество подошло к концу, Егор отвез своего отца обратно к нему домой, гости разошлись, и в квартире не осталось никого, кроме его трех постоянных обитателей. Убирая со стола посуду, Татьяна вдруг всплеснула руками, словно о чём-то спохватившись:

— Ой, Егор, совсем забыла! Я ведь твои штаны заштопала!

— Какие штаны? — удивился Егор и отчего-то по его спине мгновенно пробежало целое полчище мурашек.

— Как, какие? Те, которые ты в лесу порвал, когда мы еще на прошлые выходные за грибами ходили.

— Ах, те… — с души, словно камень свалился, и Егор облегченно вздохнул.

Татьяна принесла плотные льняные штаны, на которых красовалась немного кривоватая, но, тем не менее, добротно пришитая заплатка. С гордым видом она протянула их главе семейства.

— Вот.

Это были те самые штаны, в которых Егор был в тот момент, когда катался один по стадиону. Он прекрасно помнил, что в тот раз послужило причиной его неудачного падения: тогда он увидел мираж, в котором сегодня без труда бы узнал очертания того самого стадиона, который красовался на месте прежнего, наполовину заброшенного, существующего в прежнем мире Егора.

В тот момент, когда Татьяна упомянула про порванные штаны, это почему-то сильно испугало его. Тогда на миг Егору вдруг показалось, что он вновь попал в заколдованный круг перемещений между различными мирами, и сильно заволновался, испугавшись, что этот добрый и уютный мир вдруг окончательно исчезнет в небытии. Сейчас он уже знал, что здесь, где никто никуда больше не исчезал, любой мираж, ранее увиденный им, никогда бы не смог произойти. Ведь тогда бы возникла бы полная путаница с причинами и следствиями в тех нескольких мирах, где Егор уже побывал, и, если бы такое всё же произошло, все его планы пришлось бы срочно корректировать.