Фредерик Пол - Граница земли

Его лицо внезапно побелело от гнева.

- Думаешь, я этого не знаю? - прорычал он. - Мы не можем принимать во внимание такие вещи! Мы должны принимать решения, как взрослые люди - следуя не эмоциям, а доводам разума - доводам здравого смысла! Но неужели ты думаешь, что мне это безразлично?

- Разумеется, нет, - проговорила Грациэла, в тысячный раз делая попытку примирения. И, как всегда, это сработало. Он раздраженно кивнул ей. Разговор был окончен. Эти разговоры всегда заканчивались так. Когда Деннис Мак-Кен прямо спрашивал у нее, считает ли она, что ему безразлична его мать, она всегда отступала.

Но все-таки она не была абсолютно уверена в честности его ответа.

Сити Гауссберг был более чем гостеприимен к беженцам, и беженцы, в свою очередь, делали для города все, что могли. Деннис Мак-Кен и его жена работали так же, как и любой другой гражданин подводного города - на фермах, или совершая патрулирование, необходимое для того, чтобы предупредить вовремя жителей города о любой исследовательской партии, появившейся со стороны южной Атлантики - будь то корабли «Армии Вечного» или еще более страшные и загадочные существа, забравшие себе покинутые купола Восемнадцати Городов. Они плавали к подводным городам в западной части Тихого Океана, всегда тщательно обходя берега Северной Америки, они заплывали в лагуны Фиджи и проходили по опустевшим улицам Сингапура…

Они думали, что являются обычными гражданами Сити Гауссберг - до тех пор, пока Совет не набрался смелости послать экспедицию в Атлантический Океан.

Решение было принято не сразу. Весь совет города сомневался в том, стоит ли заходить в столь опасные воды, и более половины, включая мэра, возражало против этого плавания. Когда Деннис Мак-КейГ заговорил о необходимости установить немедленный контакт с теми, кто жил в данный момент на Мысе Канаверал, его призвали к молчанию. Когда Грациэла предложила выяснить, какое положение сложилось на данный момент в Сити Атлантика, мэр только покачал головой.

- Но мы знаем, что произошло с Сити Атлантика, - заметил он. - Их нет больше, Грациэла. Мы скорбим об этой утрате не меньше, чем вы, но теперь уже ничего не можем для них сделать.

- Но мэр! Мы не знаем наверное, что Сити Атлантика погиб! А даже если бы у нас была такая уверенность, откуда нам знать, не станет ли следующей жертвой Сити Гауссберг?

- Мы знаем это, потому что такого не случилось, - серьезно ответил мэр. - Со времен появления Кометы Сикара прошли годы. Все города, которые мы потеряли, погибли в первый же год, разве не так?

- Да, но это вовсе не означает…

- Это означает, - возразил мэр, - что нам ничто не угрожает. Почему мы должны начинать агрессию против того, что, по вашим утверждениям, появилось там? О, я вовсе не отрицаю, что там что-то произошло! Что-то

странное, согласен. Но это произошло там. Что бы за этим ни стояло, оно не угрожает нам, а потому зачем нам будить лихо?

Но когда проводилось голосование, мэр проиграл.

- Что ж, ладно, - сумрачно проговорил он. - Мы подчинимся воле народа… но я не стану притворяться, что считаю это решение мудрым!

Когда, наконец, была выбрана подводная‹ лодка и набрана команда, все беженцы из Сити Атлантика предложили свои услуги в качестве членов команды. Но на борт взяли только Грациэлу и ее мужа.

- Вы - только суперкарго, - объявил им мэр, когда они поднимались на борт. - Вы не будете отдавать приказаний - только следовать им.

И, обращаясь к Доминику Паглиери, капитану корабля, прибавил:

- Избегайте малейшего риска! Мы должны быть уверены в том, что корабль вернется назад. Выполните свою миссию. Выясните все, что возможно - и возвращайтесь. Что бы вы ни делали, не потеряйте корабль!

Когда купол Сити Атлантика вырос на экранах сонаров, «Гауссберг-три» начал медленно кружить вокруг города, по спирали приближаясь к нему и высматривая малейшее движение на экранах сонаров…

А получасом позже подлодка на полной скорости уходила от города. Команда была потрясена до глубины души. Деннис Мак-Кен хмуро бил кулаком в переборку НЕКСО. Грациэла плакала, не скрывая слез.

Ничто не двигалось на экранах. Двигаться было попросту нечему. Сити Атлантика стал чудовищным молочно-белым пузырем в глубинах моря, вода внутри него была столь же холодной, сколь и снаружи - и столь же безжизненной. От всех тех людей, которые когда-то жили в городе, не осталось и следа.

Глава 29

ри недели, сказала Дженни Сторм, три недели оставалось до запуска таинственного космического корабля. Она не видела необходимости в том, чтобы добавлять, что эти три недели будут переполнены работой. Сама Дженни Сторм была, казалось,, сразу в нескольких местах на Мысе Канаверал, подгоняя техников и инженеров, носивших во лбу звездное семя - тех, что работали непосредственно над отладкой систем корабля, и тех, кто достраивал заводы по производству жидкого топлива, подстегивая кибернетиков, которые работали днем и ночью, чтобы подготовить пусковой компьютер.. Ни Трегарт, ни сын ее почти не видели, но зато на Саймона Мак-Кена Кваггера у нее время находилось почти всегда.

Потому что тот мешок костей и дряблого жира, который остался от владетеля Дома Кваггера, умирал. С дюжину раз на дню Дженни заходила к нему - вне зависимости от того, насколько была занята, поскольку часть Анджи, которая жила теперь в оболочке Дженни Сторм, по-прежнему жалела и нежно любила это старое чудовище. И с каждым часом его конец приближался все более.

Смертное ложе Кваггера было лучшей постелью, которую только удалось найти в маленькой колонии на Мысе Канаверал. Он лежал в кровати, когда-то принадлежавшей Вернеру Риану, в те времена, когда Вернер Риан был единовластным правителем Мыса. Его кормили отборной пищей. Несмотря на то, что запасы медикаментов существенно истощились, для Кваггера ни в чем не было отказа; у его постели круглосуточно дежурили сиделки… и не из простых смертных. У каждой из сиделок Кваггера на лбу красовался сверкающий камень - звездное семя, и, хотя иногда они дремали, самое легкое движение Кваггера немедленно привлекало их внимание.

И Лорду Саймону Мак-Кену Кваггеру было страшно.

Когда он спал, то стонал и ворочался во сне. Когда он просыпался, то хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и вздрагивал, когда его касались прохладные осторожные руки сиделок. В тот день, когда Трегарт был освобожден от строительства бараков - теперь этим занимались новоприбывшие рабочие, -и у него в кои-то веки появилось свободное время, он из любопытства заглянул к Кваггеру. На страже у дверей стоял Макс Хаглэнд.