Юрий Петухов - Бунт вурдалаков

— Вы ждете момента?!

— Да! И они это прекрасно знают. И они знают, что такой момент рано или поздно придёт, и только я смогу уничтожить их мир, сокрушить Пристанище!

— Но ведь они…

— Они многое бы отдали для того, чтобы меня убить. Очень многое, они бы пожертвовали половиной Пристанища, больше! Но им это не под силу. Убивая меня, они нажмут кнопку самоуничтожения — здесь сложный, взаимоувязанный механизм. Но они могут убрать меня руками пришельца извне. Понимаете?

— Моими руками?! — Иван не верил ушам своим.

— Да.

— И эта бомба в моем мозгу предназначена вам?

— Да, это моя смерть.

— Тогда я ничего не понимаю! — воскликнул Иван. — Для чего им было сводить меня с вами? Устраивать эту встречу? Ведь проще… Я не могу постигнуть этой логики!

— И не постигните, — Первозург поглядел на Ивана печально, с прищуром тяжёлых век, из-под которых тысячелетней мудростью светились совершенно ясные, чистые глаза. — Я сам многого не могу постигнуть. Но я догадываюсь кое о чём…

— О чем же?

— Здесь действует какая-то третья сила. И она необычайно могущественна. Мне даже не представляются зримо рамки её могущества. Может, вам, Иван, удастся выяснить что-то. Может, только вам… Я почти поверил в Землю. В ожившую для меня Землю. И я бы хотел её увидеть своими глазами.

— Но ведь из Пристанища нет выхода?! — съехидничал-таки Иван…

— Можно выйти через вход, через стену, через крышу, можно, в конце концов, выброситься в окно, если дверь на запоре. А можно вместе с дымом просочиться в трубу. Те, кто прислал вас сюда посланцем смерти, могут очень и очень просчитаться. Но не будем спешить.

Иван тяжело вздохнул. Он начинал кое-что понимать. И теперь, когда столь могущественное существо предлагало ему союз, было особенно горько, обидно признаваться в своей собственной слабости.

— Я раб, — выдавил Иван. — Я продал самого себя, и теперь я во многом зависим от чужой воли.

— Это бред! Вы просто больны. Вы переутомились.

— Нет, это правда.

Иван неудачно повернулся, и три черепа с треском и скрежетом покатились вниз, в темноту. Чёрные своды стали ещё ниже. Что теперь говорить Авварону? Как оправдываться перед ним? Старец-монстр, Первозург не раскрыл ему никаких таких секретов, которые помогли бы разблокировать закрытый сектор. Воплощать Ивана он не собирается, понимая, что это смерть, та самая — единственная. Смерть Извне! И что дальше? Авварон в мозгу молчал или связь потерял, или боялся Первозурга, не нуждавшегося в советниках и посредниках.

— Как мне добраться до Алены? — неожиданно спросил Иван.

— Этому горю мы поможем, — ответил Первозург, — смотри!

— Куда?

— Не спрашивай ни о чём. Смотри.

Перед Иваном неожиданно возник небольшой кусок почти прозрачного «хрустального» пола. От него веяло холодом.

— Становись! Иван медлил.

— Не надо бояться. Это всего-навсего колодец. Он ведет к Д-статору, модель старая, вам знакомая. Ну, а дальше — сами знаете.

Иван встал на хрустальный пол. Тело прожгло ледяным покалывающим огнём. Он не хотел уходить отсюда, но идти было надо. Холод. Лютый холод!

— А кто такой этот грозный Балор со своими бойцами, — почему-то спросил он напоследок.

— А-а! Эка невидаль, — отмахнулся Первозург, — обычные биороботы из зоны отдыха или из Волшебных Миров, как вам больше нравится, там много всяких забав. Всё перепуталось, всё перемешалось.

— Но они ведь могли убить меня?:

— Нет! Это игра. Всё игра, поиски острых ощущений!

— Я не искал острых ощущений, — заметил Иван. И, чуть помолчав, добавил: — Я увижу вас ещё раз?

— Кто знает, — просипел еле слышно Первозург. — Идите, вам надо с ней повидаться… напоследок.

«Иван! Не уходи! Ещё рано, — прогремело гнусаво и картаво в голове, он обманул тебя, не показал входов-выходов. Не уходи! Ты должен с ним разобраться до конца!»

— Д-статор — это вход, и выход, — ответил Иван вслух.

— До встречи, — прошелестело в голове голосом Первозурга. Морщинистые губы старца были плотно сжаты.

Иван ничего не ответил. Он чувствовал, как погружается в колодец.

Хрустальный холод. Белое безмолвие, тишина, успокоение. Где он сейчас, за сколько верст и парсеков от Чертогов? Кто ответит… «Вы прошли через два подпространства и сейчас скользите по сфере-вертену вдоль направляющей оси третьего псевдопространства-уровня, молодой человек, не думайте ни о чём, не забивайте себе голову!» — скороговоркой, невероятно быстро прозвучало в мозгу. Иван всё сразу понял. Да, он многого не договорил, многого не разузнал, он не получил от Хранителя памяти ни волшебного клубка, ни ариадниной нити. Но тот будет рядом с ним, он укажет ему путь… «Да, я буду рядом… — пришло мысленное подтверждение, — но не всегда. Надейтесь прежде всего на себя!»

Ивана тряхануло так, что зубы клацнули, едва не прикусив языка. Он не удержался на ногах, повалился в пыль, паутину. Чулан, старый, грязный, пыльный, заброшенный чулан! Вставая, Иван ударился головой о что-то невидимое — искры посыпались из глаз. Он ощупал верх руками — камень, шероховатый камень. Вот подбородок, нос, губы, глаза, а вот… Иван вспомнил пустыню, неприступные горы, идолов с секретом. Всё очень просто, предельно просто! Эта часть Пристанища — зона отдыха, Волшебные Миры!

Здесь всё продумано: гуляй, развлекайся, щекочи нервишки, а надоело любой удобный миг — прыг в идола, который вовсе и не идол, а простейший, испытанный веками перебросчик Д-статор, и ты уже дома, на родной Земле, или ещё где-нибудь.

Иван вскарабкался на идола. Сдавил Контакты. Его втянуло внутрь, в ещё больший мрак. Вот теперь бы сигануть в Солнечную систему, мелькнула мысль, а почему бы и нет, чем чёрт не шутит, а вдруг Пристанище не настолько и замкнуто? Нет! Алена! Он сосредоточился, представил себе то подземелье, цепи, плиты, лик каменного жестокого бога… деталь! Позарез нужна была реальная деталь обстановки. Вот! Глаз! Халцедоновый глаз бога, чёрная щербина на зрачке, две трещины на веке — профессиональная зрительная память выручила Ивана. В голове помутилось. Кольнуло. И опять он упал, грохнулся на плиты с высоты метра в три, не меньше. Дьявол! Эти статоры совсем разболтались. Так они его и в лепешку могут расшибить при перебросе — о полы, об стены…

— Иван!

У него всё перевернулось внутри от этого родного, милого голоса. Она!

Алена! Он ничего пока не видел. Приходил в себя. Но она звала его.

— Иван!

Он побрел на звуки её голоса, на звяканье железа. И он почти тут же увидел её. О, это было печальное зрелище. У Ивана перехватило сердце.