Бен Бова - Орион (Орион - 1)

- Все это правда, Орион. - Холодный голос Ани вернул меня к реальности, если так можно назвать то, что я видел вокруг.

- Теперь ты понимаешь, что все мои действия были оправданны? - услышал я голос Ормузда.

- Неандертальцы должны были умереть, чтобы мы могли жить и со временем превратиться в вас?

Ормузд мрачно кивнул.

- Все получилось несколько не так, как я планировал. Но думаю, что и этот вариант должен сработать.

У меня не хватило духу посмотреть на капсулу, в которой был заключен Ариман. Вместо этого я задал следующий вопрос:

- И что же теперь произойдет со мной?

Лицо Ормузда неожиданно просветлело. Он снова почувствовал себя всесильным и милосердным творцом.

- Я подарю тебе новую жизнь, Орион. В любой эпохе по твоему выбору.

- А затем смерть?

- Будь благоразумен. Чего тебе еще надо? Если ты выберешь соответствующую эпоху, твоя жизнь может продлиться несколько столетий!

- А ты? - спросил я Аню.

- Да, мы эволюционировали из людей, Орион, - ответил вместо нее Ормузд, - но мы уже не люди, как и вы - не человекообразные обезьяны.

- Следовательно, мне предстоит прожить жизнь без вас? - продолжал я, игнорируя слова Ормузда.

- Я могу дать тебе больше, чем одну жизнь, - продолжал уговаривать меня Ормузд. - Ты сможешь прожить несколько тысячелетий, если тебе захочется.

Аня продолжала молчать, и мое сердце упало.

- Одна жизнь или несколько, какая мне разница, если мне придется прожить их без вас?

Она сделала шаг ко мне, но я уже повернулся к вечной темнице Аримана.

- И ради этого я помог вам уничтожить целый народ? Ради этого я обрек Аримана на вечные страдания?

- Ты спас человечество, - резко возразил Ормузд.

- Я спас вас и вам подобных. Освободите его! Насколько я понимаю, это в вашей власти, - взмолился я, поворачиваясь к Ане.

Она непонимающе уставилась на меня.

- Что ты сказал? - яростно крикнул Золотой бог.

- Освободите Аримана, - повторил я. - Убейте меня, если я вам больше не нужен, но верните ему его жизнь и его народ.

- Никогда! - рявкнул Ормузд.

- Даже если это означает конец всего, освободите его, - продолжал умолять я. - Позвольте ему и его народу жить на Земле. Верните ему свободу, а им жизнь.

- Это уничтожит всех нас, - взревел Золотой бог. - Я не допущу этого.

- Если уж мы не можем жить вместе, - закончил я, обращаясь к Ане, давай хотя бы умрем вместе.

Ее глаза сверкнули. Она посмотрела на меня, затем на Ормузда и, наконец, перевела взгляд на Аримана.

- Нет! Не делайте этого, - крикнул Золотой бог. - Телепатия... Он уже знает все то, что известно нам... даже о континууме.

- Конечно, - согласилась Аня, - он знает все.

- Он использует свое знание, чтобы уничтожить континуум! - Голос Ормузда звучал уже на грани истерики.

- Орион прав, - возразила Аня так же спокойно, как если бы она обсуждала проблемы абстрактной философии. - Народ Аримана имеет право на жизнь. А мы... и без того существовали слишком долго.

- Я не допущу этого! - завопил Ормузд, вновь преображаясь в сверкающий золотой шар.

Но Аня, продолжавшая оставаться в человеческом облике, уже протянула руки в сторону кокона Аримана.

Раздался взрыв. Все вокруг нас мгновенно превратилось в огненный ад. Освобожденный поток энергии был настолько велик, что, казалось, само мое тело взорвалось, словно чудовищная термоядерная бомба.

Лишенный физической оболочки и, естественно, глаз, я каким-то образом сумел увидеть, что наша вселенная превратилась в черную дыру, в которой в один момент исчезли планеты, звезды и целые галактики...

Но тут же, вслед за чудовищным взрывом, где-то в глубине черной дыры возник бесконечно малый зародыш нового мироздания.

ЭПИЛОГ

(Эпилог первой книги из тетралогии об Орионе

одновременно является прологом ко второй)

Я не супермен, но обладаю способностями, превышающими возможности обыкновенного человека. Однако во всем остальном я такой же, как все, и смертен, как любой другой житель Земли.

Но я одинок. И прожил так всю свою жизнь. Сны мои туманят странные видения; а когда я пробуждаюсь, их сменяют неясные воспоминания о загадочных событиях и таинственных происшествиях, настолько фантастических, что породить их может лишь измученный одиночеством, углубившийся в подсознание разум.

В тот день я, по обыкновению, предпочел оттянуть мой ленч по меньшей мере на час и направился в небольшой ресторанчик, где обедал почти каждый день. В одиночестве. Я сел за свой любимый столик и не торопясь принялся за еду, нисколько не сожалея о том, что скорее всего это последний ленч в привычной для меня обстановке.

Мой столик находился прямо напротив входа в ресторан, и я, при всем желании, не мог не заметить ее, хотя и сомневаюсь, что нашелся бы мужчина, способный на такую рассеянность.

Она была прекрасна: высокая и грациозная, с волосами черными словно полночь и огромными серыми глазами, в которых будто бы притаилась загадочная бесконечность.

- Аня, - прошептал я, хотя минуту назад не имел представления, кто передо мной. И тем не менее нечто в глубине моего сознания подсказывало мне, что я знал ее целую вечность.

Я ничуть не удивился, когда она, улыбаясь, подошла к моему столику, и поднялся, ощущая одновременно и радость, и смущение.

- Здравствуй, Орион, - сказала она, протягивая мне руку.

Я галантно склонился, чтобы поцеловать ее изящные пальчики, и предложил ей сесть. Приблизился робот-официант, и она заказала бокал красного вина.

- Мне кажется, что я знаю вас всю жизнь, - пробормотал я.

- Больше, чем одну, - поправила она меня голосом мягким и мелодичным, от которого повеяло летним теплом. - Неужели ты опять все забыл?

Я озабоченно уставился на нее, пытаясь сосредоточиться... Вихрь воспоминаний закружил меня столь внезапно, что у меня перехватило дыхание. Я увидел сверкающий золотой шар, черного и грозного человека, лес гигантских секвой, пустыню, исхлестанную ветрами, мир вечных льдов, окутанный бесконечным мраком, и ее, эту женщину в блестящем серебристом костюме.

- Я помню... смерть. - Голос мой сорвался. - Пространственно-временной континуум перестал существовать. Земля... вся вселенная превратилась в черную дыру.

Она серьезно кивнула.

- Ты видел конец старого и начало нового цикла расширения вселенной. Случилось то, чего не предвидели ни Ормузд, ни Ариман. Континуум не разрушился, он только видоизменился.

- Ормузд, - повторил я, - Ариман.

Эти два имени вызвали у меня новую цепь ассоциации. Я ощутил гнев, смешанный со страхом и скорбью, но не мог вспомнить, кем были те, о ком упомянула Аня, и почему их имена вызвали во мне столь сильные чувства.