Циклы "Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов

— Это может быть! — убежденно сказал Кедрин. Слова вырвались неожиданно для него самого.

— Вам трудно об этом судить, — не поворачиваясь к нему, бросил Меркулин, и Кедрин потупился: Учитель просто-напросто ставил его на место.

— Нам тоже не легче судить об этом, — проговорил Велигай. — Но чудо? Не знаю… Так ли уж хорошо нам известно все, с чем можно столкнуться в пространстве? Такое ли ручное мироздание, как нам иногда кажется? А если нет? Если на орбите Транса действительно существует какая-то объективная опасность? Не забывайте: авария произошла с диагравионным реактором. Такой же стоит и на «Стрельце». На звездолетах иные двигатели и гораздо более мощная защита. У них — максимум шансов выполнить задание. Ведь нам нужно спасти не свою совесть, но людей, и полумерами мы здесь не обойдемся.

Меркулин печально кивнул.

— Я знал, с самого начала был уверен, что мне не убедить вас. А жаль. Это дорого обойдется планете. Самый мощный институт автоматики, по сути дела, на два месяца выйдет из строя. Не говоря уже о том, что мы перегрузим людей до предела. Нарушатся все ритмы. Не только у нас, но и у тех, кто ждет наших конструкций. И все — ради того, чтобы уберечь людей от опасности, которая — будем откровенны — существует лишь в вашем воображении…

«Кажется, сейчас что-то начнется, — подумал Кедрин. — Вряд ли Велигай перенесет…»

— Что же, — сказал Велигай. — В таких случаях приходится считаться и с воображением. Итак, будем думать, что мы договорились.

— Да. Потому что основная ответственность, к сожалению, лежит на вас, и, следовательно, вы имеете право на последнее слово. Будь право решать у меня — я пошел бы иным путем.

— Не сомневаюсь, — кивнул Велигай. — Вы, возможно, любите рисковать. Я — нет. Теперь поговорим о деталях.

— О деталях, — сухо проговорил Меркулин, — вы будете договариваться главным образом с коллегой Коренюком. Он всегда руководил работами, связанными с заказами Приземелья.

Меркулин повернул переключатель, что-то негромко сказал в микрофон. Коренюк появился на экране — кажется, неожиданно для самого себя. Удивленно поморгав, он торопливо произнес:

— К вашим услугам.

— А для постоянной связи, — сказал Меркулин, — у нас есть Кедрин. Не знаю, что привело его к вам. Но, пожалуй, пока он там и должен остаться. Если, разумеется, это не идет вразрез с его планами.

Кедрин молча кивнул. Нет, это не шло вразрез с его планами.

— Ну вот, — Меркулин тяжело поднялся с кресла. — Вопрос решен. Надеюсь, что люди будут спасены. И все-таки… бы выбрали не самый короткий путь и не самый простой. Я понимаю, почему. Конечно, приятно построить еще один корабль; да еще в таких условиях, когда вся планета смотрит на тебя. И приятно настоять на своем, это я тоже знаю. И, наконец, ваше предубеждение против полной автоматизации… А подумайте: если бы и на «Гончем псе» не было людей — насколько спокойнее жилось бы сейчас нам с вами!

— Да, — усмехнулся Велигай. — Потому что тогда мы вообще ничего не знали бы о гибели «Пса».

— Ну, пусть. Но люди были бы вне опасности. Нет, людей надо беречь. И будущее — за мной, а не за вами. Информацию столь же успешно могут получать роботы. Даже в пространстве. Особенно в пространстве, скажем так.

Меркулин подошел к окну; постоял, барабаня пальцами по стеклу. Затем кивнул головой в сторону вздымавшегося за лесом старого корабля.

— Это уходит в прошлое, Велигай. И не вернется. Как больше не взлетит в космос вот этот ваш «Джордано».

Кедрин проснулся, когда в лицо ему ударил мягкий свет разгорающейся зари. Принял душ. Прохладная, насыщенная газом ионизированная вода прогнала остатки сна и даже заставила запеть какую-то незатейливую песенку

— из тех, что поешь не думая.

Внезапно прервав мелодию, он подбежал к видеофону. Набрал номер. Экран оставался пустым, никто не отвечал. Кедрин пожал плечами и попробовал запеть снова. Но песня перестала получаться.

Потом он вынул, из камеры бытового комбайна вычищенный и отглаженный комбинезон. Оделся и вышел из каюты на упругий пол улицы Бесконечных Трасс. Утренний прохладный свет заливал и ее. Такими бывают на планете утра, обещающие длинный день, полный чудесных событий.

Монтажники в серебристых костюмах, шли в одном направлении. Кедрин двинулся следом, внешне уже неотличимый от них. Его узнавали и приветствовали так же, как и всех: не поворачивая головы, лишь поднимая руку или дружески касаясь плеча.

Поток вливался в кают-компанию, разбивался на ручейки и оседал за накрытыми столиками. Кедрин услыхал свое имя и оглянулся. Длинное лицо Гура улыбалось ему, рядом он увидел острые скулы Холодовского и круглую физиономию Дугласа. Кедрин подошел, и внезапно ему показалось, что продолжается тот вечер на острове, в Архипелаге, и только столик перенесся вдруг в Приземелье, в мир, обладающий гораздо большей степенью странности.

— Что на Земле? — спросил Холодовский.

— Как всегда, — сказал Кедрин, принимаясь за еду.

— Видите? — провозгласил Гур, поднимая вилку. — Он становится монтажником. Прилетел с Земли, но не потерял от расстройства чувств желания позавтракать.

Кедрин кивнул.

— Здесь такой воздух! Подложи-ка еще…

Он протянул тарелку, и Гур наложил на нее побольше поливитаминного салата. Потом медленно допил кофе.

— Ну, я готов.

— Сейчас, сейчас, — проговорил Дуглас. — У меня еще есть аппетит.

— Это именно в честь Дуга назван проспект Переменных Масс, — серьезно пояснил Гур. — После завтрака его масса ощутимо увеличивается. В пространстве нашего Дуга придется раскачивать, чтобы ранец-ракета взяла с места.

Дуглас прищурился и методично доел завтрак. Вставая с места, он промолвил:

— Зато «отсутствующее звено», в честь которого назван переулок, — это здравый смысл нашего Гура. Что отсутствует, то отсутствует, ничего не поделаешь.

— Готовы? — сказал Холодовский. — Пошли.

Вслед за другими монтажниками они направились в гардеробный зал.

Размерами он не уступал кают-компании. Громадное, хоть и низкое помещение казалось пустым, только в полу виднелось множество расположенных по определенному узору круглых люков, прикрытых пластиковыми створками. Монтажники встали каждый около своего люка. Кедрин тоже отыскал свой номер. Светящаяся цифра эта была врезана в пол. Затем створки с коротким рокотом разъехались, исчезли в своих гнездах, и из люков медленно выдвинулись скваммеры.

Смена начиналась. В спинах скваммеров распахивались люки, люди исчезали в них. Массивные чудища заглатывали монтажников, сыто захлопывали дверцы, умиротворенно встряхивались и неторопливо, вразвалку, уходили к выходной камере. В зале становилось все просторнее.

Кедрин вздохнул, заглянул в открытую дверцу. В скваммере царили сумерки. Кедрин потрогал холодную металлическую броню.

— Пластмассовый был бы теплее, —