Ирина Белояр - Уайтбол

Ознакомительный фрагмент

— Не советую. Этот кофе — ароматизированный, фруктовый. На любителя. Возьмите лучше…

— Я и есть любитель.

Девица в блестящей половине платья подошла к стойке, но бармен чуть заметно покачал головой, и красотка удалилась восвояси. Понял. Звиняйте, батьку, в следующий раз пойду отдыхать в город. Сам виноват: о том, что в отеле не стоит пользоваться дополнительными сервисами, Вик предупреждал меня еще в день приезда.

Забрал рюмку и кофе, прошел в самый темный уголок зала. Здесь лампочка, похоже, на последнем издыхании: горит, но слегка подмигивает. Не как вчерашний циклоп, конечно… черт! Я достал из кармана телефон и визитку, набрал номер.

— Дмитрий Олегович? Вихорев Михаил, мы с вами утром беседовали по поводу ЧП в баре. Вы просили сообщить, если я еще что-нибудь вспомню. Была там одна, в общем-то, мелочь. Над стойкой висела кукла, изображающая циклопа. У куклы — фонарь во лбу. Накануне происшествия фонарь светил ровно, а вчера — пульсирующим светом. Такой свет у реальных циклопов означает сигнал тревоги.

— И?..

— И… все. Это все, что я хотел сказать. Извините за беспокойство, чепуха, наверно.

— Не чепуха, но мы уже в курсе. Спасибо.

Интересно, откуда он в курсе? Неужели Вик на нервной почве начал излагать этой публике свои завиральные идеи о мистической функции циклопа?.. Да ну, чушь. Мало ли кто заметил, что кукла кричит об опасности.

Меж тем девица в половине платья заинтересованно подползла к моему столику.

— Привет!

— Привет.

— Клубнику любишь?

— Люблю, но только свежую, — съязвил я.

— Вот хамло, — фыркнула бабочка. — Я, вообще-то про другую клубнику. Угощайся, — она подсунула мне плошку ягоды со сливками.

— Это за счет заведения?

— Фу. Это за мой счет. Присесть можно?

Я пожал плечами:

— Можно, если нужно.

— Я тут случайно услышала…

— Подслушивать — некрасиво.

— Ну, раз уж так получилось. Если я сделаю вид, что не слышала — это будет нечестно.

А еще говорят, любопытство — не порок.

— Чего ты хочешь?

— Ты там был?

— Где?

— В Городе циклопов.

Я мотнул головой:

— Не. Сколько себя помню, всегда жил на Земле.

— Ты что, дурак? Я про кафе спрашиваю.

— Ну, а если был?

— Как оно… происходило?

— Фильм «Гибель «Прометея» видела?

— Видела.

— То же самое, только народу поменьше.

— И что?

— И все.

— Все? Газеты только об этом и кричат, а тебе рассказать нечего?

— А я не газетчик.

— Там действительно была диверсия?

— …и не следователь.

В это время в зал вошло двое мужиков, и визави внезапно потеряла ко мне всякий интерес. Половина платья величаво поднялась со стула и волнообразно поплыла к стойке.

Стало как-то неуютно в этой нищей забегаловке для сказочно богатых людей. Я покинул бар, поднялся на четвертый этаж и позвонил в номер 45.

— Войдите, открыто.

— Не помешал?

— Нет, — ответил Ри. — Я еще не ложился спать. Никогда рано не ложусь.

В отличие от Вика и меня, наш космический партнер был совершенно спокоен. Будто угадывая мои мысли, сказал:

— Да, все понимаю. Головой — понимаю: произошла трагедия. Почувствовать — не могу. Отвык чувствовать такие вещи.

— Я увлекался в свое время Чужими. Немного помню, можете ничего не объяснять.

— Вы присядьте.

— Спасибо. Дело такое: я завтра буду встречать недостающую участницу проекта. Которую мы тут дожидаемся. Не хотите составить компанию? У вас с ней общий менталитет, а я — дикий туземец.

Ри улыбнулся:

— Обязательно поеду. Нельзя же отдавать ее вам на съедение.

— Отлично. А еще у меня есть вопрос. Вернее, два.

— Спрашивайте.

— Во-первых, зачем Венский пригласил в проект ксенобиолога? Во-вторых, ради чего вы согласились оторваться от собственной темы?

Он кивнул:

— Отвечаю в том же порядке. Я все-таки в первую очередь биофизик.

— Биофизиков достаточно дома. Зачем выдергивать специалиста из космоса?

— Венский читал мою монографию. Говорит, отдельные проявления феномена схожи с некоторыми процессами, происходящими в Городах циклопов — так, как у меня эти процессы описаны.

— Существует желтая гипотеза, что уайтбол — рука космоса. Как вы к этому относитесь?

Отрепетированная улыбка снова появилась на лице ученого:

— Миша, паранойя — прерогатива политиков и военных. А я — исследователь.

— Я вас как исследователя и спрашиваю.

— Что значит — рука космоса? Земля для циклопов — слишком чуждая среда. У них другие интересы. Может быть, Луна. На худой конец — Марс, хотя и это уже экстрим… Но уж точно не Земля. Вы бы согласились жить на Юпитере? Или в Марианской впадине? Циклопы слишком прагматичны, чтобы тратить усилия на заведомо неподходящие миры. В их распоряжении целый космос подходящих… Вот где-то так, если буквально.

— А не буквально?

— А не буквально — другой разговор. Радикальные научные круги полагают, что циклопы если не предки, то кузены землян. Существенно меньше удалившиеся от прототипа, главным образом — за счет усиления защитных функций колонии. Исходно вся земная биосфера — рука космоса, так с какой стати уайтбол должен быть исключением, разве там биосфера отсутствует?

— Пфф… ответ из серии «все люди — братья по Адаму».

— А вы что хотели от ученого с Ганимеда? Только на Земле в порядке вещей противопоставлять «нашу планету» и «остальную вселенную». Пережиток тех времен, когда солнце, звезды и прочий небосвод вращались вокруг Земли.

— Гипотеза о едином предке появилась еще десять лет назад. Если не раньше. От нее же давно отказались, нет?

— О ней просто перестали говорить. Она непопулярна. Догадываетесь, почему?

— Почему?

— Сами посудите: есть некая раса, для которой перемещаться между звездами — как нам, землянам, в соседний город съездить. Дело нешуточное: у нас, ни много ни мало, оспаривают право считаться венцом творения… А тут еще некий яйцеголовый сукин сын заявляет: сверхраса, по факту — гораздо более ранний эволюционный этап. Это уж вообще беспредел, господа хорошие. Значит, мы не просто не венец, куда хуже: вырожденцы. В лучшем случае тупиковая ветвь. Ну, и с какой стати подобная крамола должна нравиться общественности? Она, общественность, себя весьма уважает. Одно дело — молиться на сверхрасу, другое — обращаться на «вы» к каким-то там слизням с ранней ступени эволюции… И уж тем более, квалифицировать самих себя как неудачный эксперимент.

— Вы действительно считаете всех землян тупыми снобами?