Александр Романов - Где-то у Проциона

Ознакомительный фрагмент

– Я не могу больше оставаться в одном помещении с этим неандертальцем! – заявил директор. – Да и остальным не советую! Делайте что хотите! Но я этого так не оставлю!

Он повернулся и быстро вышел, картинно хлопнув дверью.

Лунин крепко зажмурился. Немного погодя он почувствовал, что хватка на его руках ослабла. Вадим выдохнул, потряс головой и открыл глаза. Ему было стыдно.

Прямо перед Вадимом, внимательно глядя ему в лицо, стоял теперь Василий Витальевич.

– Извините, – сказал Лунин, чувствуя, что краснеет. Он снова начал разминать кисть, понимая, что делать этого не следует, но не зная, чем себя занять. – Если вам это, – вспомнил он, кивнув через плечо, – было нужно вчера, то можете не связываться. Там на несколько лет работы… Если не больше. Если вообще когда-нибудь можно будет восстановить…

– Да, неожиданный оборот, – заключил Василий Витальевич, и у Лунина возникло ощущение, что имеет он в виду вовсе не блоки координации.

– А вы сами? – спросил все же особист. Видимо просто для очистки совести. – Не сможете?…

Вадим усмехнулся.

– Я их делал, – сказал он. – Вот этими самым руками, можно сказать… – Вадим показал руки, посмотрел на одну, держащую другую и разжал кисть. – Ну и что? Вы думаете, я понимал, ЧТО именно я там выстраивал? Технологию изготовления – да, помню. А что там зашито… Увы. Я ж не математик. Это только Горчинский знал. Геометрия вероятностных полей – его специальность… А другого Саула Иосифовича вы вряд ли найдете…

– Жаль, – сказал Василий Витальевич, отворачиваясь. – Вы даже не представляете, насколько жаль…

– Да, – вдруг подал голос и Брэнсон, стоявший все это время с довольно мрачным видом. – Это очень все осложняет…

Лунин с удивлением взглянул на него: он успел уже забыть про исовца.

– Василий Витальевич, Ричард… Погодите! – внезапно вмешался Кремер. – Не торопитесь… Димка, – он повернулся к Лунину. – Подумай. Что, этих блоков было только две штуки?

– Да, – подтвердил Вадим сумрачно. – Мы больше не смогли сделать. Я и эти-то лепил полтора года… Чего ты хочешь – все вручную!

– И больше ничего? Никаких записей, расчетов, предварительных моделей?

– Почему же? – Вадим посмотрел на него. – Архив Саула Иосифовича остался. Там, надо полагать есть. У его жены… вдовы. Только кто все это разбирать будет? Руфина Залмановна его почерк, конечно, понимает, но в математике не рубит совершенно ни черта. Сколько с тем архивом возиться? И кому?

– Ну, математики-то найдутся… – заметил Витька.

Лунин пожал плечами.

– Описание было в файле, прилагавшемся к программе. Как я понимаю, его, как и программы – след простыл…

– А у тебя? – с надеждой спросил Кремер.

– Да мне то оно на что, Витька? На стенку повесить? Я ж в этом ровным счетом ничего не смыслю! А модели… Были, конечно… Несколько десятков. Но мы их не хранили – зачем? И какой вам в них смысл? Они все равно внутрь не поместились бы. Блоки заново пришлось бы изготавливать. Если так хочется – где-то еще должен быть стенд для тестирования всей системы… Контейнер размером со шкаф. Берите его. Только что вы с ним будете делать – не представляю. Там и элементная база другая, и параметры питания тоже другие… И координатор там размером с холодильник…

– Что вы сказали, Вадим Петрович? – шагнул к Лунину Василий Витальевич. – Все-таки блок координации есть? Чего ж вы сразу?!…

5

Лунин даже не обиделся.

– А вы меня о нем спрашивали? – спросил он. – Да и что вы с ним делать будете? Этот ящик на тележке возить надо, он килограмм пятьдесят весит…

– Где он? – перебил его Кремер. – Димка, ты ничего не понимаешь! Где он?! – он посмотрел на Генриха, потом на Татаринова, у которого был вид того самого интеллигента на чужом пиру. – Где?

Те переглянулись и в недоумении пожали плечами. Затем перевели взгляд на Вадима.

– Железный шкаф. Два на два и на метр, – сказал Вадим. – Крытый молотковой эмалью. Стоял в электрощитовой – его больше некуда было засунуть…

– А! – просиял Генрих. – Знаю! А я-то думал все время – чья это железяка! Действительно – стоит!

– Идемте! – скомандовал Василий Витальевич, как-то подрастеряв свое спокойствие. – Быстрее! Надо все это поскорее заканчивать!

Все дружно двинулись в подвал.

Стенд стоял там, где и было сказано. Покрытый пылью и никому не нужный. Как зачастую случается со многим экспериментальным оборудованием. Ключей от него, разумеется, тоже не нашлось. Но и замок зато отсутствовал: вместо него проушины были смотаны обычным куском проволоки.

Генрих распахнул железную створку.

– Ну, где тут? – спросил он, пропуская Вадима.

Вадим занял его место.

Несколько секунд вглядывался.

– Где-где… В Караганде!… Накрылась премия в квартал…

– Что?

– Сняли, – сказал Вадим.

Стало тихо.

– Причем аккуратно сняли. Именно блок координации. Знали, что берут. Остальное все на месте…

– И теперь все? – раздался в тишине переводный голос Брэнсона.

Ему никто не ответил.

Лунин посмотрел на исовца и удивился, насколько осунувшийся вид у того стал. Это, пожалуй, была самая неожиданная реакция для Вадима в данной истории. Что так могло расстроить представителя Ассоциации? Ясно же, что в андроидах он не понимает ни уха ни рыла. А уж во внутриинститутских дрязгах и подавно…

– Послушайте… – продолжил между тем Брэнсон. – А тот, кто это сделал… С ним нельзя договориться?

Это уж совсем ни в какие ворота не лезло. Чтобы представитель управленческой верхушки разговаривал в таком тоне… Один подобный индивид совсем недавно с возмущением покинул всех, хлопнув дверью. Следовало бы того же ожидать и от Брэнсона, но он почему-то вел себя иначе…

– Тот, кто это сделал… – помимо желания произнес Вадим. – Скорее утопит все в нужнике, чем признается в том, что это он.

– Но если ему хорошо заплатить…

– Он жадный дурак. Но не последний же идиот. Он не захочет терять имя и положение. Он их слишком ценит.

– Так вы его знаете? – бедолага, похоже, так ничего и не понял. Впрочем, не он один… Производить впечатление директор умел. Блестяще. И концов обычно не оставлял. По крайней мере явных. Иначе бы не руководил институтом.

Лунин вздохнул.

– У него их, скорей всего давно уже нет, – сказал он.

– Почему? – не понял Витька.

– Потому что пять лет прошло. Если б он разобрался, в чем там дело – эта штука уже где-нибудь бы всплыла. Под его именем… Ему нечего было стесняться – Горчинский не имел особой известности, никто бы сильно не озаботился… Эта скотина все время, пока я у Саула Иосифовича работал, пыталась его в соавторы притянуть. Но не договорились – этот сукин кот слишком много хотел…