Тед Чан - Понимание

Теперь я должен спланировать дальнейшие действия. Сперва надо позаботиться о простейшем самосохранении, начав упражняться в боевых искусствах. Я посмотрю несколько турниров, чтобы изучить технику возможного нападения, хотя сам буду применять лишь оборонительные приемы: я могу передвигаться со скоростью, позволяющей избегать любого контакта даже с самым стремительным противником. Это защитит меня и разоружит любого уличного бандита, если я подвергнусь нападению. Между тем мне необходимо обильно питаться, чтобы поддерживать мозг, даже с учетом возросшей продуктивности моего метаболизма. Также придется побриться наголо, способствуя лучшему излучательному охлаждению, ведь прилив крови к голове усилился.

Затем основная задача: расшифровать структуры. Дальнейшее усовершенствование моего разума возможно лишь с помощью искусственных средств, расширяющих его технические возможности. Соединение «компьютер-мозг» позволит загружать информацию напрямую, что мне и требуется, но для осуществления этого я должен создать новую технологию. Все, что основано на цифровых вычислениях, будет недостаточным; то, что я задумал, требует наноструктур, базирующихся на нейронных сетях.

Как только я наметил основные идеи, я настроил мозг на мультипроцессорную обработку данных: один из ответвившихся участков занялся математическим отображением сетевого поведения; другой принялся исследовать процесс переноса формирования нейронных связей на молекулярном уровне на самовосстанавливающийся биокерамический носитель; третий изобретает тактику убеждения частных научно-исследовательских организаций сделать то, что мне нужно. Я не имею права терять время: я внедрю в жизнь взрывные теоретические и технические достижения, чтобы моя новая промышленность с ходу приступила к работе.

Я выхожу во внешний мир, чтобы заново взглянуть на общество. Знаковый язык эмоций, который я знал когда-то, сменился матрицей взаимосвязанных уравнений. Между людьми, предметами, мыслями, учреждениями протянуты колеблющиеся силовые линии. Индивидуумы трагичны, как марионетки,- вроде бы самостоятельные, но связанные сетью, которую предпочитают не видеть; они могут сопротивляться, если захотят, но мало кто это делает.

Я сижу в баре. Через три стула справа от меня сидит мужчина, явно знакомый с подобными заведениями. Мужчина оглядывается и замечает пару в темной угловой кабинке. Он улыбается, подзывает бармена и наклоняется, чтобы сообщить ему что-то конфиденциально об этой паре. Мне не нужно прислушиваться, чтобы понять, что он говорит.

Он легко, экспромтом лжет бармену. Патологический обманщик, он делает это для того, чтобы как-то разнообразить свою жизнь, он лжет, наслаждаясь возможностью обманывать остальных. Ему известно безразличие бармена, известно, что тот проявляет интерес к его словам лишь из вежливости - что правда, - но ему известно и то, что бармен все равно одурачен, что тоже правда.

Моя чувствительность к языку жестов других возросла настолько, что я могу вести эти наблюдения, не глядя и не слушая: я просто чую феромоны, испускаемые его кожей. Кроме того, мои мышцы в некоторой степени ощущают напряжение его мускулов, возможно, посредством электромагнитного поля. Эти каналы не передают точной информации, но полученные впечатления создают достаточную основу для экстраполяции; они дополняют структуру сети.

Обычные люди могут воспринимать эти излучения подсознательно. Я работаю над тем, чтобы лучше настроиться на них; тогда, возможно, я смогу сознательно контролировать исходящий поток своих эмоций.

Я развил способности, напоминающие схемы управления чужим сознанием, рекламируемые в бульварной прессе. Мой контроль над соматическими эманациями теперь позволяет мне провоцировать определенные реакции остальных. С помощью феромонов и напряжения мышц я могу заставить кого-то разгневаться или испутаться, ошутить симпатию или сексуальное возбуждение. Достаточно, чтобы приобрести друзей и влияние.

Я могу даже пробудить в людях самоподдерживающуюся реакцию. Связывая определенный отклик с чувством удовлетворения, я создаю позитивную обогащающую петлю, вроде обратной биологической связи; тело человека само усиливает свою реакцию. Применю это к президентам корпораций, чтобы создать поддержку тем отраслям промышленности, которые мне необходимы.

Я больше не вижу снов в обычном смысле. У меня нет ничего, что можно было бы назвать подсознанием, и я контролирую все поддерживающие функции, выполняемые моим мозгом, так что нормальный «быстрый сон» просто отпал за ненадобностью. Бывают моменты, когда я теряю контроль над сознанием, но их нельзя назвать снами. Метагаллюцинациями, возможно. Чистая пытка. В такие периоды я разрознен: я понимаю, как мой мозг генерирует странные видения, но я парализован и не могу ответить. Я едва могу определить, что я вижу; образы столь причудливо и безгранично изменчиво ссылаются на самих себя, что даже я нахожу их бессмысленными.

Мой разум истощает ресурсы мозга. Биологическая структура такого размера и сложности с трудом поддерживает самоосознающую психику. Но самоосознающая психика также саморегулируется, до известной степени. Я даю моему разуму полностью использовать то, что доступно, и сдерживаю его, не выпуская за заданные мной границы. Но это трудно: я стиснут со всех сторон бамбуковой клеткой, не позволяющей мне ни сесть, ни встать. Если я попытаюсь расслабиться или попробую выпрямиться во весь рост, последуют агония и безумие.

У меня галлюцинации. Я вижу, как мой разум представляет возможные структуры, которые он способен постичь, и затем разрушается. Я свидетель собственных иллюзий, я вижу, какую форму может принять мое сознание, когда я достигну предельного гештальта.

Добьюсь ли я абсолютного самопознания? Способен ли я открыть составные элементы, формирующие мои собственные ментальные гештальты? Проникну ли я в наследственную память? Отыщу ли врожденное понимание нравственности? Я мог бы узнать, способен ли разум спонтанно возникнуть из материи, я мог бы понять, что связывает сознание с остальной Вселенной. Я увидел бы, как слиты субъект и объект: начало отсчета.

Или, возможно, я обнаружил бы, что гештальт разума нельзя создать, что тут требуется какое-то вмешательство. Возможно, я увидел бы душу, ингредиент сознания, превосходящий телесное. Доказательство существования Бога? Я узрел бы суть, истинный смысл существования.

Я обрел бы просветление. Какая это, должно быть, эйфория - испытать его…

Мой разум возвращается к здравомыслию. Я должен крепче держать себя в руках. Когда я контролирую мета-программирующийся уровень, мое сознание отлично самовосстанавливается; я способен возвратить себя из состояния, схожего с бредом или амнезией. Но если я заплыву слишком далеко в сферу метапрограммирования, мой разум может стать нестабильной структурой, и тогда я скользну далеко за грань обычного безумия. Я установлю пределы, за которые мой разум не сможет выходить при перепрограммировании.