Андрей Анисимов - Клуб любителей фантастики, 2014

— Пора, — сам себе сказал Ксандер и ввёл новую задачу в бортовой компьютер.

— Направление движения изменено, возможно временное снижение общей скорости на три десятых процента, — заботливо отрапортовал корабельный разум.

— Ничего страшного, наверстаем, — всматриваясь куда-то вдаль, рассеяно протянул Ксандер, — у нас впереди целая вечность… ТМ

Валерий Гвоздей

ПСИХОТЕРАПЕВТ

2'2014

Очередной пациент. Словоохотливый. Пока я проводил осмотр — негромко бубнил, изливая душу:

— Техник Петров говорит, я непутёвый. Руки-крюки, не тем концом вставлены… А разве бывает — не тем концом?

— Ты его слушай больше, он тебе ещё не то наплетёт… — фыркнул я.

— Хлебом не корми — дай унизить кого-нибудь… Тут придержи, одним пальцем.

— Техник Петров говорит, я дубина стоеросовая. Говорит — со мной раньше времени в гроб сойдёшь.

— Не бери в голову.

— Наши Петрова избегают, стараются не попадать в его смену. Шпыняет и шпыняет… А вчера мне сказал: «Ты плохо смазан».

Н-да.

Оскорбление для горнопроходческого робота.

— Ещё сказал: «У тебя логические цепи клинит».

Более тяжёлое оскорбление.

Даже, показалось, синтезированный голос прозвучал обиженно.

Хотя им не положено — обижаться. Ну, Петров. Так он разладит всё подвижно-механическое оборудование базы.

Едва различимое жужжание, сопровождающее перефокусировку объективов. Как раз тот самый «взгляд никуда», характерный для нуждающихся в коррекции.

Бедняга дезориентирован.

Оценка, навязанная человеком, противоречит собственному тестированию систем.

Раздрай. Комплекс неполноценности. Казалось, вот-вот из него посыплются шестерёнки. И робот осядет на пол грудой металла и пластика.

Хотелось погладить синеватые, в окалине, плечи ГПР-7. Но ведь робот не почувствует.

Я вздохнул.

Отвёртку положил.

Взял тестер. Полез в тускло поблескивающее, хорошо смазанное — что бы ни плёл техник Петров, — нутро агрегата. Не выявил неисправностей.

Вернул панель на место, закрутил винты как следует:

— Гироскопы в норме, зря переживал. Ты у нас в порядке. Спокойно работай.

ГПР-7 помедлил. И признался:

— Я не из-за гироскопов. Как пообщаюсь с вами — легче… Правда. Наши давно заметили. Спасибо вам…

Робот, стараясь мягко ступать, вышел за дверь мастерской.

Техник Петров становится проблемой.

Ребята в бригаде зубастые. Не очень-то наедешь. Отбреют — мало не покажется.

Вот он, зараза, и повадился. Отыгрывается на безответных.

И получается, я вроде психотерапевта. Вправляю мозги.

Сегодня же проведу с Петровым серьёзную беседу.

Если не уймётся, до начальника базы дойду.

Сколько можно — издеваться.

— Ну, кто следующий? — крикнул я.

— Заходи. ТМ

Константин Чихунов

СПОСОБНЫЙ ЭКЗЕМПЛЯР

2'2014

Шилов был вне себя от ярости. Он не терпел непрофессионализма и случайных людей в науке. И вот сейчас, когда результаты исследования собирались забрать военные, он просто не находил слов.

Всё началось чуть больше года назад, когда в результате пробного бурения геологи наткнулись на гигантскую полость в коре Земли. Данные видеосъёмки и лабораторные анализы проб воздуха из каверны заинтересовали учёных. Это способствовало принятию решения о более детальном исследовании объекта. Год ушёл на прокладку туннеля, соединившего поверхность Земли и пустоту в её недрах.

Шилов никогда не забудет той минуты, когда он впервые ступил в таинственный и необыкновенно красивый подземный мир. Поверхности, ограничивающие полость в тех местах, где до них добивал свет прожекторов, ярко сверкали антрацитовым цветом. Причудливые выросты и колонны создавали атмосферу неземного ландшафта, превращая учёных в исследователей неизведанных миров. Шилов присутствовал здесь в качестве биолога. Будучи доктором наук, он руководил лабораторией в одном из НИИ.

— Виктор Петрович! Смотрите! — Подбежал к нему лаборант Дима. Он сжимал в руке пробирку, а глаза его счастливо сияли за толстыми стёклами очков. — Я нашёл какие-то организмы.

— Но я ничего не вижу — сказал стоявший рядом с биологом горный инженер Злотников.

— А вы поближе посмотрите! — не унимался Дима.

И действительно, на дне пробирки копошились несколько крошечных, бесцветных и безглазых существ.

— Похоже на насекомых отряда бессяжковых, — подытожил Шилов, — примитивные, первично бескрылые членистоногие. Молодец, Дима, глазастый. Работай дальше. Лаборант умчался, а учёный поднёс к глазам представителей местной фауны.

— Интересно, чем они тут питаются? — Спросил Золотников.

— Микроорганизмами, грибками, плесенью, — ответил Шилов, — это только с виду здесь пусто, а копни глубже и можно найти много чего интересного.

Биолог тогда и не предполагал, что его слова окажутся пророческими…

Массивный человек в форме, возникший на пороге рабочего кабинета, отвлёк его от воспоминаний.

— Доктор Шилов? Разрешите представиться, полковник Стру-ев, — отчеканил вошедший. — С этого момента руководство над исследованиями осуществляю я, а вы поступаете в моё распоряжение.

— Что-то не припомню, чтобы я давал присягу, — недовольно проворчал биолог.

— Давайте без обид, доктор. Дело серьёзное. — И полковник протянул ему документ, подтверждающий полномочия Струева. Бумага была подписана на самом высшем, правительственном уровне. — Разумеется, вы можете отказаться. Но тогда ваше место займёт другой.

— Ничего не понимаю, — немало удивился Шилов, — вы можете что-нибудь объяснить?

— Охотно, но не раньше, чем вы подпишете вот это.

Следующим документом являлась подписка о неразглашении результатов исследования подземной полости. Пришлось подписать.

— Что дальше? — спросил биолог.

— Собирайте все необходимые документы, образцы и следуйте за мной. Мы продолжим работу в нашей лаборатории.

Исследования засекретили из-за космического корабля, найденного прямо в каверне. Как он туда попал, было совершенно не понятно, но факт оставался фактом.

Через несколько дней Шилову предоставилась возможность увидеть звездолёт лично. Около пятидесяти метров в длину и двадцати в ширину корабль имел сигарообразную форму и множество выростов и наростов на корпусе. Никакой речи о правильных линиях и о пропорции даже не шло. Его вообще можно было бы принять за часть ландшафта, если бы не сверкающий ртутью металл обшивки, без малейших признаков коррозии. Даже не специалисту с первого взгляда было понятно, что этот аппарат построили не люди.