Николай Романецкий - Найденыш

Пока Март возился с посудой, она легла. Вспомнила, как вчера к ней пришла какая-то мысль, но саму мысль поймать снова не успела – мгновенно провалилась в сон.

А утром, когда они завтракали, Март сказал:

– У меня есть два вопроса.

– Какие? – Айри поморщилась: вчерашний разговор не произвел на гостя никакого воздействия.

– Почему самцы и так должники женщин? И почему я должен произвести на какую-то там Бину благоприятное впечатление?

Айри даже жевать перестала. Нет, найденыш, впереди тебя ждет еще много неприятностей, пока научишься себя вести…

– Она не «какая-то там Бина» – Старшая Матерь, хозяйка, руководительница всей фермы. И от нее во многом зависит, как отнесется к тебе Хозяйка Бейр.

– А если она ко мне отнесется плохо?..- Тогда тебя ждет…- У Айри язык не повернулся выговорить слово «смерть».- Тогда тебя ждут большие неприятности!

Мгновение Март смотрел ей в глаза, будто проверяя, не шутит ли. Убедился – не шутит. И улыбнулся:

– Виноват, хозяйка. Прости!

– Вот-вот! – Айри покивала. Что же касается должников… Женщины рождают самцов и позволяют им жить. Думаю, никто из вас никаким трудом не способен оплатить подобного долга. В какой-то степени это удается только производителям, но и тут нельзя забывать, что они получают от совокупления наслаждение.

Март крякнул:

– Выходит, если бы совокупление приносило им мучения, это было бы искуплением долга?

– Несомненно.

– Странная философия. Я бы сказал, людоедская…

– С твоей точки зрения – возможно. Айри пожала плечами. Только не забывай, что именно женщины тебя спасли, лечат, кормят и пока ничего не требуют взамен. Наткнись на тебя кто-нибудь из сервов, он бы и пальцем не шевельнул!

На этот раз Март смотрел ей в глаза намного дольше. И когда заученно произнес: «Виноват хозяйка. Прости!» – на его лице не было ни тени улыбки.

– Так впредь и говори,- одобрительно порекомендовала девушка. Только голову не забывай склонять!

Самец молча склонил голову. А ведьма почуяла приближающихся колесничих.

– Нам пора! – Она вдруг вспомнила про его странную одежду. Нуада! Твое белье осталось нестираным.

– Я вчера постирал! – просиял он.

– Тогда возьми с собой.

Март достал из-под подушки небольшой валик, сунул в карман штанов.

– Это моя одежда в сложенном виде,- пояснил он, заметив удивленный взгляд Айри.

Та лишь головой покачала: снова почудилось, будто она заглянула она в бездонный колодец. Может, он из жукоглазых? Но у тех, по легендам, не человечья кожа, а твердый покров, как у насекомых.

Они вышли из дома и остановились.

Колесница уже показалась из-за поворота, подкатила ближе. Старшина гужевых поклонился Айри и равнодушно глянул на ее спутника.

– Привет! – сказал тот, но ответа, естественно, не получил.

– Садись! – Айри шагнула к колеснице. Март двинулся следом и вдруг замер, заметив на задней платформе смертоносца. Лицо найденыша исказилось, но Айри руку бы дала на отсечение, что самец испытывает не столько страх, сколько отвращение. Как будто вместо паука-волка увидал гриб-головоног…

– Садись же!

Март забрался в колесницу и угнездился напротив Айри. Лицо самца стало теперь непроницаемым. Он прикрыл глаза и застыл, как Старшая Матерь, когда та связывается с Хозяйкой.

– Вперед!

Колесница тронулась. Потом колесничие перешли на бег и в такт шагам затянули «Как у серва откусили ногу левую совсем». Айри знала эту шуточную песню обычно вызывавшую у юной ведьмы хохот. Такие смешные стихи могла сочинить только женщина. А вот на этот раз почему-то было не смешно. Ведьма глянула назад. Поверх бурой волчьей спины между согнутыми лапами виднелся родной дом. Сегодня он показался Айри маленьким и невзрачным. Ведьма вздохнула – ей пришла в голову мысль, что она видит свое жилище в последний раз. Скажи ей кто-нибудь об этом вчера, она бы заплясала от восторга. А сейчас плясать не хотелось – уж скорее плакать… Впрочем, плакать ведьме не к лицу. Тем более когда тебе в затылок смотрит самец! Айри дождалась, пока дом скрылся за поворотом, напустила на лицо маску беззаботности и повернулась к спутнику:

– До фермы недалеко, быстро доедем. До Гнезда Бейр дорога будет подольше…

– Зачем с нами паук?

«Опять глупые вопросы,- подумала Айри.- Любовник он мой!..»

– Хозяин охраняет колесничих. Здесь, в лесу, на них могут напасть хищные насекомые.

– Как же ты ходишь одна?

– На меня они не нападут. Я же ведьма! А вот как тебя на болоте не сожрали, до сих пор поражаюсь!

Март пожал плечами и принялся с интересом смотреть в окошко. Как будто никогда не видел леса…

Ферма вызвала у него еще больший интерес. Найденыш во все глаза смотрел на дома и на людей. Особенно его заинтересовали наставницы и воительницы в коротких юбочках. Он глаз не отводил от обнаженных грудей, – штаны с рубашками женщины носили только в лесу, где было можно поцарапаться,- и Айри понимающе ухмыльнулась: в самце проснулась природа. Впрочем, одногрудые воительницы ему явно не понравились.

Колесница выкатила на площадь, и Айри увидела темно-красное одеяние Бины. Остановив гужевых, кивнула Марту:

– Вот Старшая Матерь Бина. Не забудь поклониться!

Они вышли из колесницы.

– Привет тебе, досточтимая Матерь!

– Привет и тебе, ведьма Айрис! – Бина воззрилась на незнакомца. Это он?

Нависавший над нею самец вдруг согнулся в поясе и отвесил низкий – чуть ли не до земли – поклон. Так кланялись лишь Повелительнице, и лицо Бины порозовело от удовольствия.

Потом она вдруг застыла:

– А ну-ка, скинь рубашку, серв!

Март послушался, стащил через голову рубашку.

Застыв лицом, Бина обошла его кругом, и Айри поняла, что глазами Старшей Матери смотрит сейчас на самца сама Хозяйка Бейр. А вокруг уже раздавались голоса наставниц и воительниц:

– Откуда такое чудо?

– Ростом бычок, мышцами серв, а лицом производитель. Не иначе иблисово создание…

– Брось, Нида! Иблис знаешь каких создает – от одного вида кровь в жилах стынет…

– А ты будто видела!

– В Родильном доме рассказывали… У кого три ноги, у кого пальцев нет…- Небось, воспитательница Гира. Она такого нарассказывает, месяц кошмары сниться будут.

В круг протолкалась старшина воительниц Бета по прозвищу Рыжая, здоровенная – выше найденыша – ширококостая грубиянка с крутыми бедрами и такой тяжелой грудью, что ее приходилось подвязывать. Глянув на самца, тряхнула рыжей гривой:

– Ой какой красавчик! Перед таким бы я не устояла.