Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10

— А какое у него лицо?

Джилл растерялась.

— Бен, ты когда-нибудь видел ангела?

— Только тебя, мой херувим. И никого больше.

— Ну и я тоже… но выглядит он именно так. У него мудрые старческие глаза на совершенно спокойном лице, на котором лежит отпечаток какой-то неземной непорочности. — Джилл даже вздрогнула.

— Неземной — уж это точно, — медленно сказал Бен. — Слушай, мне необходимо его увидеть.

— Бен, а почему его заперли? Он же и мухи не обидит.

Какстон сложил пальцы домиком.

— Ну, знаешь, они просто оберегают его. Он вырос в условиях силы тяжести Марса. Так что наверняка слаб, как котенок.

— Но ведь слабость мышц не опасна. Myasthenia gravis[5] куда хуже, но мы научились с ней отлично справляться.

— Еще они, очевидно, боятся, что он подхватит тут какую-нибудь дрянь. Он же наверняка вроде тех экспериментальных зверюшек, что на Нотр-Дам[6]. Ему ведь незнакомы человеческие болезни.

— Конечно, конечно — никаких антител. Но я краем уха слышала в ординаторской, что доктор Нельсон — судовой врач «Победителя» — позаботился об этом на обратном пути к Земле. Несколько переливаний крови, так что у Смита половина крови заменена.

— Могу я это использовать, Джилл? Это ведь сенсация.

— Хорошо, но без ссылок на меня. Кроме того, ему сделали прививки от всего, кроме разве что «колена горничной». И еще, Бен, защита от инфекции вовсе не объясняет вооруженную охрану.

— Ммм… Джилл, я тут подхватил кое-какие отрывочные сведения, которых ты, конечно, не знаешь. Использовать их я не могу, так как должен оберегать свои источники. Но тебе расскажу, при условии, что ты — молчок!

— Договорились.

— История длинная. Налить?

— Нет, давай займемся бифштексами. Где кнопка?

— А вот она!

— Так нажми на нее.

— Я? Ты же обещала, что будешь жарить сама.

— Бен Какстон, я лучше тут лягу и умру с голода, чем встану, чтобы нажать на кнопку, до которой тебе ничего не стоит дотянуться.

— Как вам будет угодно. — Он нажал на кнопку. — И не забудь, кто из нас готовил ужин. Теперь о Валентайне Майкле Смите. Есть серьезные сомнения в его праве на фамилию Смит.

— Как?!

— Милая, твой приятель — первый в истории межкосмических сообщений бастард.

— Что за чертову чушь ты несешь!

— Никогда не забывай, что ты все же леди! Ты что-нибудь помнишь о «Посланце»? Четыре супружеских пары. Две из них — капитан Брант и миссис Брант, доктор Смит и миссис Смит. Твой дружок с лицом ангела — сын миссис Смит от капитана Бранта.

— Откуда они это взяли? И кому какое дело! Это же позор — раскапывать скандал, случившийся Бог знает сколько лет назад! Они же все умерли — и Бог с ними!

— Что касается того, откуда они это взяли, так, надо думать, вряд ли найдутся еще восемь человек, которые были бы так подробно изучены и обследованы, как эти. Пробы крови. Резус-фактор. Цвет глаз и волос. Всяческая генетическая информация… Ну обо всем этом ты знаешь больше меня. Совершенно очевидно, что Мери Джейн Лайл-Смит — мать, а Майкл Брант — отец. Это дает Смиту отличную наследственность: коэффициент интеллигентности у Бранта сто шестьдесят три, у матери — сто семьдесят. Оба считались в своих областях знания самыми известными специалистами… Что же касается того, кому до этого дело, — продолжал Бен, — то очень даже многим, и их будет еще больше, если события и дальше будут так развиваться. Слыхала ли ты когда-нибудь о двигателе Лайл?

— Конечно. Это то, чем пользовался «Победитель».

— И чем вообще пользуется каждый космический корабль в наше время. А кто его изобрел?

— Не знаю… Подожди-ка! Неужели?..

— Леди, вы заработали себе на сигару! Доктор Мери Джейн Лайл-Смит. Она изобрела его еще до отлета, доводка делалась потом. Она подала заявку на принцип изобретения, получила патент и основала фонд. Заметь, не бесприбыльную некоммерческую корпорацию, а фонд, и передала временный контроль и распределение доходов «Сайенс Фаундейшн». Таким образом, контроль перешел в конечном счете к государству, но право собственности принадлежит теперь твоему приятелю. Стоит это все большие миллионы, даже сотни миллионов. Не знаю точно, сколько.

Сели ужинать. Какстон, чтобы не портить свою лужайку, пользовался столиками, спускавшимися с потолка. Свой он опустил возле стула, а другой, уменьшив по высоте до уровня японского, поставил прямо возле Джилл так, чтобы она могла продолжать сидеть на траве.

— Хорошо прожарился?

— Сногсшибательно!

— Благодарю. И помни, кто из нас готовил ужин.

— Бен, — сказала Джилл, проглотив кусок, — а как же насчет того, что Смит… незаконный? Разве он может наследовать?

— А он вовсе не бастард. Доктор Мери Джейн работала в Беркли. Калифорнийские законы вообще не признают понятия бастардности. То же касается и капитана Бранта, поскольку Новая Зеландия — высокоцивилизованная страна. В родном же штате Уорда Смита ребенок, родившийся в законном браке, считается законнорожденным, а там хоть трава не расти! Итак, Джилл, перед нами человек, являющийся законным ребенком трех родителей!

— Как? Нет, постой, Бен, быть того не может… Я, конечно, не юрист…

— Уж что не юрист, это точно. Юрист бы тут ничего странного не увидел. Смит законнорожденный со всех точек зрения и по любому законодательству, хотя фактически он бастард. Поэтому он законный наследник. Мало того что его мать очень богата, но и отцы — тоже весьма состоятельные люди. Брант вкладывал большую часть своего скандально большого жалования лунного пилота в «Лунар Энтерпрайз». Ты же знаешь, как подскочили эти акции в цене. Они и дивиденды выплачивают своими акциями. У Бранта был порок — он играл, но парень был удачлив, постоянно выигрывал и выигрыш тоже вкладывал в те же акции. Уорд Смит имел фамильное состояние. Майкл Смит — наследник обоих.

— Ого!

— Но это еще не все, девочка. Смит — единственный наследник всей команды.

— Это еще как?

— Все восемь подписали контракт «джентльменов удачи», который делал их наследниками друг друга и распространялся на их потомков. Документы были подготовлены тщательно, за образцы брались контракты XVI и XVII веков, так что оспорить их просто невозможно. Все они были большие ученые, и денег у них было немало. Кстати сказать, все имели акции «Лунар Энтерпрайз», не говоря уж об акциях Бранта. У Смита, таким образом, сейчас находится контрольный пакет… во всяком случае главный блок акций.

Джилл вспомнила детское лицо «Человека с Марса», сумевшего придумать такую трогательную церемонию водопития, и ощутила вдруг к нему острое чувство жалости.