Сергей Панченко - Апокалипсис «Фунги» (СИ)

Я попрощался с Артемом, который клевал носом. Ему так и не удалось поспать после ночного клуба, в отличии от меня. В комнате, где спал отец народу было битком. Кровати были заняты женщинами и детьми. Мужики спали под кроватями и в проходах. Воздух был душным, и мне пришло в голову приоткрыть окно. Благо оно открывалось вовнутрь.

В комнату ворвалась ночная свежесть и звуки ночи. Спать не хотелось и я присел на подоконник. Прожекторы с вышек постоянно шарили пространство за колючей проволокой. Военные патрули ходили вдоль забора. Я подумал про их семьи. Хорошо если о них позаботилась армия и укрыла их от опасности. Например, на территории военной части. А если нет? Каково им нести службу, постоянно переживая за свою семью. В душе появились теплые чувства к этим людям в форме. Все таки долг не пустой звук и помогает в критических ситуациях сохранить порядок.

Я забрался с ногами на широкий подоконник и обдуваемый свежим ветром не заметил как уснул. Разбудили меня выстрелы. Несколько одиночных выстрелов с обратной стороны здания. Уже светало и многие начали подниматься разбуженные стрельбой. Я прошел к отцу и потрогал его за плечо. Он резко выпрямился, как-будто даже во сне он был готов к опасности.

— Тихо, тихо, все нормально. Уже утро. Просто рядом стреляли и все начали просыпаться. — Успокоил отца.

— А, понятно. Я спал, как убитый, ничего не слышал. Как прошла ночь?

— Здесь спокойно. Я ночью слушал радио наше, в городе все плохо. Народ еще со вчерашнего дня сбегает из города. Военные пытаются локализовать инфекцию, но люди сбегают проселками. В самом городе люди уже не выходят на улицу. Кругом танки, стреляют во все, что движется. У нас здесь еще рай.

Отец отер лицо ладонью со сна и осмотрелся на просыпающихся людей. Некоторые достали свои телефоны и начали обзванивать родных и знакомых. Раздался громкий голос из громкоговорителей.

— Внимание всем, сейчас будет проведена повторная проверка на наличие заражения Кордицепс. Всем оставаться на местах. О замеченных случаях заражения докладывать заблаговременно!

Через пару минут открылась входная дверь усиленная металлическими накладками. Вошли несколько групп людей в халатах и респираторах. В руках у них были чемоданчики с красным крестом.

— Пожалуйста, пока мы не соберем анализы, не переходите с места на место, иначе проверка затянется.

Всех разогнали по комнатам. Двое военных с оружием в каждой комнате следили за тем, чтобы никто не уклонился от проверки. Мы с отцом не стали прятаться, а наоборот встали в самом начале толпы. Мне заглянули на конъюнктивы, взяли кровь из пальца, зачем-то дали понюхать горько пахнущей химией жидкость и отпустили в коридор. Следом вышел отец.

— Так-то по идее ничем не хуже пионерлагеря. Сейчас кормить будут. — Отец был полон оптимизма с утра.

В такой ситуации — это хороший знак. Буквально сразу послышалось движение в фойе, и потянуло едой.

— А ты прям оракул. Где моя большая ложка?

Мы двинулись в сторону фойе, надеясь в этот раз позавтракать одними из первых. Впереди себя пропустили мамаш с голдящими детьми и встали за ними. Можно было подумать со стороны, что мы где-то в санатории в Геленджике, а совсем не в изоляторе. Что вокруг нас плескается бескрайнее Черное море, а не жуткая зараза, истребляющая человечество.

На завтрак снова была каша. В этот раз ячневая. Не очень-то любимая мной, из-за сходства ее с коровьим комбикормом. Я все равно съел ее, не зная когда мне удастся поесть в следующий раз. Признаюсь честно, уже через несколько месяцев я мог убить человека за ложку такой каши.

Чтобы не занимать место мы вернулись с отцом в коридор, напротив нашей комнаты. Врачи продолжали брать анализы выпуская по одному человеку. Вдруг из смежной с нашей комнаты раздался пронзительный женский крик. Я не удержался и заглянул в дверь.

На кровати сидела старушка в коричневом вельветовом костюме, на руках у нее сидел растрепанный рыжий кот. Толпа людей стояла в противоположной от старушки стороне и со страхом взирала на нее. Пожилая женщина и ее кошка имели одинаковый черный взгляд. Непонятно, как службам удалось проморгать ее.

— Я нормальная, что вы на меня так смотрите. Нормальная я, у меня все хорошо. — Если не смотреть в ее глаза, а только слушать, то голос старушки ничем не отличался от голоса нормального человека. Казалось, что он немного трясется от обиды или от волнения.

Женщина-доктор, берущая анализы в этой комнате передала по рации о случае заражения.

— Мы не заразные с Барсиком, возьмите у нас анализы, мы абсолютно здоровые. — Продолжала всех убеждать старушка.

Кот на самом деле выглядел, как жертва голодомора. Шерсть на изможденном теле торчала пучками. Старушка гладила это плешивое тело за ушами. Но кот не ластился к ней. Он замер, прямо как мать перед тем как броситься на меня. И кот действительно бросился. Как рыжая молния, он стремительно соскочил с хозяйских рук и прыгнул в закричавшую толпу.

Я отскочил от двери в сторону. Дверь почти отлетела в сторону вместе с солдатом. Толпа выскочила наружу и как безумная понеслась вдоль по коридору на выход. Я заглянул в комнату. Пожилой мужчина топтал ногой кота. У него по руке текла кровь из расцарапанных ран.

— Зачем Барсика убили, вы же сами его напугали. — Голосила старушка.

По коридору раздались тяжелые шаги солдатских сапог. Человек пять в костюмах РХБЗ и противогазах, с ранцами за спиной вошли в комнату. Я поспешил уйти от комнаты подальше.

— Кота пропустили. Наверно бабка его в сумке провезла. Судя по всему уже зараженного. Комнату обработайте. Бабку и этого мужчину в лабораторию.

Надо признать, что из-за этой старушки, любительницы животных относительное спокойствие в лагере прекратилось. Потенциально зараженными считались все, кто находился в этой комнате. Микроскопические споры поднятые с шерсти больного животного могли спокойно распространиться по всей комнате.

Нас снова согнали в комнаты и запретили выходить оттуда. Через некоторое время всем принесли респираторы и заставили носить не снимая. У соседней комнаты приставили двух солдат. Они стерегли эту потенциально опасную группу.

От безделья я заскучал. Никого из сверстников в нашей комнате не было. Отец нашел в тумбочке старую газету с кроссвордами и самозабвенно разгадывал их. Я хотел послушать радио, но эфир молчал. Задорный ведущий тоже решил наверно спасать свою жизнь. Попытался поиграть на телефоне, но зарядка быстро заканчивалась, а в нашей комнате было всего лишь две розетки и большая очередь зарядить свои телефоны. В итоге я предался размышлениям.