Джордж Мартин - Хроники тысячи миров (сборник)

Ознакомительный фрагмент

И мы снова начали разговаривать с Сандерсом.

Все это время он практически игнорировал меня, Дубовски и всех остальных, кто был связан с поисками призраков. Если и разговаривал с кем-то, то ворчливым, недовольным тоном, здоровался коротко, очень сдержанно и по большей части проводил время с другими гостями замка.

После нашего разговора в баре в тот вечер, когда он высказал свое отношение к Дубовски, я, признаться, поначалу беспокоился, что он наделает каких-нибудь глупостей. Мне легко представлялось, как он убивает кого-нибудь в тумане, чтобы потом свалить это на призраков. Или, может быть, просто уничтожает ловушки. Я не сомневался, что он придумает что-нибудь, чтобы испугать Дубовски или как-то еще помешать экспедиции.

Видимо, я насмотрелся дрянных передач по головидению. Сандерс ничего такого не делал. Он лишь дулся, стрелял в нас сердитыми взглядами, встречая в коридорах отеля, и затруднял жизнь по мелочам, отказывая в советах и вообще в какой-нибудь помощи.

Однако спустя некоторое время он все же потеплел. Правда, не к Дубовски и его людям, а только ко мне.

Скорее всего из-за моих прогулок по лесам. Дубовски забредал туда, лишь когда этого требовала работа. Да и то с большим нежеланием и очень ненадолго. Остальные участники экспедиции следовали его примеру. Я оказался вроде как белой вороной. Впрочем, я с самого начала был из другой стаи.

Сандерс это, конечно, заметил – из происходящего в замке вообще мало что ускользало от его внимания – и снова стал со мной разговаривать. Поначалу вежливо, на нейтральные темы, но в конце концов он даже пригласил меня в бар.

Экспедиция работала уже около двух месяцев. На Призрачном Мире наступала зима, воздух вокруг «Облачного Замка» стал колким и холодным. Мы с Дубовски сидели на балконе, неторопливо потягивали кофе после очередного замечательного ужина. Сандерс и какие-то туристы расположились за столиком неподалеку.

Я уже не помню, о чем мы тогда говорили с Дубовски, но он вдруг перебил меня, передернув плечами, и заявил недовольным тоном:

– Здесь становится холодно. Почему бы нам не перейти внутрь?

Ему, я думаю, и раньше не нравилось сидеть на балконе.

– Ну не так уж и холодно, – возразил я. – И кроме того, скоро закат, чуть ли не самое красивое время.

Дубовски снова передернул плечами и встал.

– Как хотите. Но я пойду внутрь. Мне совсем не хочется простудиться из-за того, что вы решили посмотреть еще один мистфаль.

Он двинулся к дверям, но не сделал и трех шагов, когда Сандерс вскочил на ноги, взвыв, словно раненая скальная кошка.

– Мистфаль! Нет, вы только подумайте! Мистфаль! – закричал он и выпалил в адрес Дубовски длинную бессвязную очередь ругательств. Я еще ни разу не видел, чтобы Сандерс так злился, даже когда он выгнал меня самого из бара в тот первый вечер. Лицо его налилось краской, и он буквально дрожал от ярости, сжимая и разжимая кулаки. Я торопливо поднялся и встал между ними. Растерянный и немного напуганный, Дубовски повернулся ко мне.

– В чем… – начал было он.

– Идите к себе, – перебил его я. – В свою комнату. Или на веранду. Куда угодно. Только уходите отсюда, пока он вас не убил.

– Но… но в чем дело? Что случилось? Я не понимаю.

– Мистфаль бывает по утрам, – объяснил я. – Вечером, на закате, это называется мистрайз. А теперь идите!

– И это все? Из-за чего он так…

– ИДИТЕ!

Дубовски покачал головой, будто хотел дать понять, что все равно не понимает происходящего, но ушел.

Я повернулся к Сандерсу:

– Успокойтесь. Остыньте.

Он перестал дрожать, но его взгляд по-прежнему жег спину Дубовски бластерными импульсами.

– Мистфаль… – пробормотал Сандерс. – Этот ублюдок здесь уже два месяца, и до сих пор не понял, чем мистфаль отличается от мистрайза.

– Он просто не удосужился посмотреть ни то, ни другое, – сказал я. – Его подобные вещи не интересуют. Впрочем, ему же хуже. Не стоит из-за этого волноваться.

Сандерс уставился на меня хмурым взглядом, затем кивнул:

– Да. Может, вы и правы. – Он вздохнул. – Но мистфаль! Черт бы его побрал! – Короткая пауза. – Мне нужно выпить. Присоединитесь?

Я просто кивнул.

Мы устроились в том же темном углу бара, что и в первый вечер, видимо, это был любимый столик Сандерса. Прежде чем я справился с одним коктейлем, Сандерс одолел три. Три больших бокала. В «Облачном Замке» все было большое.

На этот раз мы ни о чем не спорили, просто говорили о мистфале, о лесах и руинах. Вспомнили и призраков: Сандерс с большой любовью пересказывал мне истории о знаменитых встречах. Я, конечно, все их уже знал, но Сандерс рассказывал гораздо интересней.

По ходу разговора я упомянул, что родился в Брэдбери, когда мои родители проводили свой отпуск на Марсе. Глаза у Сандерса загорелись, и еще около часа он травил анекдоты про землян. Их я тоже уже все слышал, но к тому времени мы здорово набрались, и анекдоты казались очень смешными.

После этого я стал проводить с Сандерсом больше времени, чем с кем-либо еще из живущих в отеле. Мне казалось, что я уже знаю Призрачный Мир достаточно хорошо. Оказалось, что я заблуждаюсь, и Сандерс легко это доказал. Он показал мне несколько укрытых от посторонних глаз лесных уголков, и я до сих пор не могу их забыть. Затем взял меня с собой на болота, где растут совсем другие деревья – они жутко раскачиваются при полном безветрии. Мы летали с ним далеко на север, где я увидел еще один горный кряж с очень высокими заледеневшими горными пиками, и на юг, где в одном месте туман непрерывно льется с обрыва, словно призрачная имитация водопада.

Я, конечно, продолжаю писать статьи о Дубовски и его поисках. Однако новостей было мало, и почти все время я проводил с Сандерсом. То, что материалов стало меньше, не очень меня беспокоило: моя серия очерков о Призрачном Мире была встречена очень хорошо как на Земле, так и на большинстве планет. И я не сомневался, что все в порядке. Оказалось, это не так. Когда я пробыл на Призрачном Мире чуть больше трех месяцев, руководство моего синдиката прислало мне новое задание. На планете Нью-Рефьюдж, что расположена за несколько звездных систем от Призрачного Мира, разразилась гражданская война, и мои боссы хотели, чтобы я занялся этой темой. Все равно, напомнили они, информации с Призрачного Мира пока что не будет: экспедиции Дубовски работать еще больше года.

Призрачный Мир, конечно, очаровал меня, но я был рад такой возможности. Очерки мои потеряли привлекательность новизны, идеи тоже иссякли, а события на Нью-Рефьюдж сулили большие новости.