Георгий Гуревич - Рождение шестого океана

Забота о здоровье! Это прежде всего спорт. Спортивные общества обещают нам, что в каждом городском квартале и в каждом селе будет свой стадион. Каждый человек ежедневно час-полтора должен проводить на стадионе.

Итак, часов в семь вечера, побыв на свежем воздухе, отдохнувшие, полные сил, энергичные люди возвращаются домой. На что они употребят вечер?

Многие —на учение. Для них организована сеть вечерних, заочных и телевизионных школ, техникумов и институтов.

Многие — на искусство. Для них организованы самодеятельные кружки — литературные, драматические, художественные с любительскими выставками, театрами, киностудиями, журналами. Берегитесь, профессионалы! Вам угрожают могучие соперники, сильные числом и знающие жизнь. Ведь они будут не только изображать работу, но и работать ежедневно. Им не понадобятся командировки для изучения жизни.

И наконец пришла пора позаботиться о «болельщика» науки, о тех, кто прилежно читает научно-популярные журналы и собирает вырезки о последних достижениях, кто сам не сумел стать специалистом, но сохранил интересы своей юности или заинтересовался, будучи зрелым, новой отраслью; о тех, кого волнуют чужие дела и чужие проблемы; о «сверчках», не усидевших на своем шестке.

Для них создается Добровольное общество содействия науке... »

Какая-то женщина за стенкой захлопала:

— Как хорошо! Я так мечтала стать микробиологом, и не получилось — по конкурсу не прошла.

— Пустая затея! — возразил ворчливый старческий голос. —Ничего не сделают дилетанты без знаний, без сложного оборудования. Прошли времена Коперника и Гершеля, когда любитель мог что-нибудь открыть стоящее.

А энтузиаст цветоводства заявил с горячностью:

— Нет, не говорите, мы всегда привлекали любителей. На цветы надо глядеть миллионами глаз. А теперь каждый может посадить клумбу у себя под окошком. У соседа растут хорошо, у меня хуже. Почему? Так и познаются законы природы.

А потом вновь в щелку заглянула Кудинова:

— Вы слышали, что говорилось о передаче без проводов? Но почему не упомянули вашу фамилию? Даже некрасиво.

Любящая женщина замечала только то, что относилось к ее избраннику.

Открытие конференции было назначено на 10 декабря.

Изо всех стран мира съезжались в Москву делегаты. Летели на самолетах, плыли на пароходах, ехали в поездах и на своих машинах по автострадам. Ехали австрийцы, австралийцы и албанцы, арабы и аргентинцы, англичане, американцы, представители Андорры...

На белоснежном пароходе прибыли в Одессу наши знакомые — Бха и Рамия. Бха в качестве переводчика при делегации Джанджаристана, Рамия для ознакомления с советскими электростанциями. В кармане у него лежал блокнот, на ремешке висел фотоаппарат. Рамия ежеминутно прицеливался. Он хотел запомнить и запечатлеть все.

— Это нужно ввести у нас, — говорил он то и дело.

— Нет, нам это не подойдет, — возражал Бха. — Мы идем самостоятельным, оригинальным путем.

Выступление Ахтубина они услышали в поезде, как и Валентин.

— Какое счастье быть русским! — сказал Рамия. — Так хорошо: пришел с работы свежий, можешь писать стихи...

Бха держался противоположного мнения:

— Сопьются! Разве можно простому народу давать так много свободного времени!

Впрочем, тут же добавил непоследовательно:

— Когда еще мы дождемся? У них столько пятилеток прошло, а мы только начали первую.  — Они нам помогут, — сказал Рамия уверенно. — И дело пойдет быстрее. Помогли же они с током.

В комфортабельном железнодорожном вагоне пересекли советскую границу представители деловых кругов — Тутсхолд и Сайкл. Впервые вступили они на территорию страны, которая была у них, как бельмо на глазу, которую они ненавидели, и боялись, и охаивали, называя бессильной, а втайне считая слишком мощной.

Пограничная станция разочаровала их. Вокзал как вокзал, люди как люди, деревни как деревни, деревья как деревья. Видимо, им представлялось, что в Советском Союзе и люди и природа должны быть особенными.

Потом они начали брюзжать, как больные барыни-старухи. Никак им не угодить — и хлеб режут толстыми ломтями, и суп соленый, и кресло жесткое, и ложка не так положена, и чашка не так вымыта...

Сайклу не понравился станционный ресторан: буфетчица не знает по-английски, нет кровавого ростбифа и хлеб не поджаривают.

Тутсхолду не понравились солдаты-пограничники. Лица у них неприветливые — воплощенный железный занавес.

Им не понравились старые заводы с дымными трубами—чересчур коптят.

Им не понравились новые заводы с дымоуловителями — («И на завод не похоже»).

Им не понравились старые строения у рельсов, закопченные еще во времена паровозов — («Это же типичные трущобы! Такие же, как у нас»).

И не понравились керамические дома на окраинах— («Слишком нарядно. Много претензий для рабочего поселка»).

Им не понравились детишки в шубках, гулявшие в привокзальном сквере—(«Ишь вырядили! Наверное, со всего города собирают напоказ»).

И не понравились удалые школьники, которые с криком «ура» штурмовали ледяную горку... Пальто расстегнуты, залеплены снежками, уши на шапках торчком—(«Маленькие сорванцы! С такого возраста готовятся к войне! »).

И девушки им не понравились — («Захолустье. Отстали на полвека. В Европе давным-давно ходят в шароварах с белыми пуговицами.

Покажите мне хоть одну белую пуговицу здесь! »).

Подъезжая к Москве, они заметили возбуждение в вагоне. Кто-то из соседей объяснил: по радио говорят о новом сокращении рабочего дня. Академик Ахтубин предлагает привлекать всех желающих в науку.

— Безобразие какое! —сказал Тутсхолд. — Говорят о сосуществовании, а думают только о себе. И так у них ученых больше, чем во всем мире. А теперь еще любители прибавятся. У них бюджет позволяет, а в Джанджаристане — нет. Пойди объясни. А дурной пример заразителен, наши черные голодранцы тоже захотят подражать!

— Нет, это к лучшему, к лучшему, — отозвался Сайкл. — Тут они зарвались и сломают себе шею. Разбазарят науку, раздадут оборудование кому попало, а в результате — нуль. Кто же захочет работать даром?

В Москве гостям показали Электрическую выставку. Она была устроена специально для делегатов конференции; здесь демонстрировались и все способы получения энергии (этот раздел оборудовал Новосибирский институт), и все способы применения, накопившиеся за сто с лишним лет, начиная с электрического телеграфа.

На выставке был отдел освещения: обычные лампочки накаливания, лампы дневного света, цветные газосветные трубки реклам, громадные дуговые лампы маяков, прожекторы кинематографические, прожекторы авиационные, прожекторы межпланетные для сигнализации на Луну и на Марс,