Василий Головачев - Реликт (том 1)

Одевшись, Диего встретил Грехова в коридоре, и они направились в столовую, на ходу делясь впечатлениями утреннего подъема. После завтрака пошли в центр, постепенно заполнявшийся работниками исследовательского комплекса. Вычислители и задатчики программ для киберов уже работали, наполняя зал тихим звоном и писком.

— Вот человек, который, по-моему, что-то знает, — пошутил Диего, подходя к Сергиенко, наблюдавшему за одним из виомов.

— Это вы о толчке? — спросил тот, оборачиваясь. — Скорость роста корня резко возросла, думаю, это и породило колебание почвы.

— Вот как? — нахмурился Грехов. — И как велика скорость роста на данный момент?

— Четыре метра в час. А была три сантиметра…

Некоторое время все молчали, разглядывая грузный бочонок геологоразведывательного робота. Не верилось, что робот свободно проникает под землю на несколько сот метров и движется сквозь горные породы так же легко, как игла сквозь воду.

— Долго будет расти корень? — спросил наконец Грехов.

— Не знаю, — с неохотой сказал Сергиенко. — Может быть, он решил достичь мантии — для эффективного пополнения энергозапаса, а, может быть, скоро остановится.

— А вы представляете, что будет, если корень оборотня в самом деле проткнет кору Марса до мантии?

Сергиенко посмотрел на губы Грехова и не ответил.

— Я уже сообщил Пинегину, — сказал подошедший Нагорин, более угрюмый, чем всегда. — До заседания ВКС осталось шесть дней… — Он замялся.

— Договаривай, — скривился Сергиенко.

— Картина остается неясной, вот и все, собственно. Но вывод комиссия сделала однозначный: мы будем требовать удаления сверхоборотня с поверхности Марса в открытый космос.

— Тогда лучшее место для нового полигона — девятый сектор Пояса астероидов, — сказал Грехов. — Самый безлюдный уголок Солнечной системы. А базой для полигона может послужить древняя станция болидного патруля. Правда, метеоритная опасность там повыше, чем в других секторах Пояса.

— О размещении полигона решит Совет, хотя при веском обосновании подойдет и Пояс астероидов. Что же касается вашего вполне уместного волнения по поводу роста корня оборотня… — Нагорин посмотрел на Сергиенко.

— Говори все, — махнул тот рукой. — Все равно ничего изменить нельзя. Все-таки человечество заметно усредняется… В прошлые века гениев, возвышавшихся над средним уровнем науки, умеющих верно оценивать основные направления развития общества, было больше. Здесь я не вижу никого, кто смог бы оценить реальные объемы того богатства, которое заключено в сверхоборотне; даже не в самом Конструкторе — только в его споре! Оценить тот толчок, который даст науке овладение тайнами величайшего экспериментатора и строителя во Вселенной!

— Один толчок мы сегодня уже ощущали, — с иронией заметил Диего.

— Не согласен с вами, — сказал Грехов. — Я не социолог, но по сравнению с прошлыми веками уровень знаний и задачи человечества существенно изменились, от дифференциации наук мы идем к их интеграции, и любой ученый-универсалист нашего времени способен на то, на что были способны великие умы прошлого. Сегодня не до полемики, но, вероятно, в данной ситуации следует прогнозировать не пользу сверхоборотня для науки, а тот вред, который может принести человечеству рост споры Конструктора. Это гораздо трудней… и ответственней. Давайте вернемся к корню.

Сергиенко сжал побелевшие губы в линию, отвернулся. Напряжение разговора стало спадать. Диего понимал ученого, да и как его не понять, когда обстоятельства дают в руки человеку прекрасный материал для исследований, цена которому — рост могущества цивилизации?! Но, с другой стороны, можно так обжечься на этом невидимом огне любопытства! Сколько людей во все века гибло в атаке на неизведанное? Сколько погибло при изучении того же сверхоборотня? Но сколько еще может погибнуть в результате катастрофы, связанной с рождением Конструктора? «Черт возьми, как ты бываешь слеп и недальновиден, человек!» — подумал Диего.

— Сегодня стало известно, — виноватым тоном сказал Нагорин, не глядя на спасателей, — что оборотень начал активно поглощать энергию всей поверхностью своего тела. В результате вокруг него температура понизилась на пятьдесят два градуса. Плюс к этому возросло энергопотребление силового пояса.

— Это значит, — Грехов переглянулся с Диего, — что полигон фактически остался без защиты? Так вас понимать?

— Ну, остаются реактивные экраны, гравиконденсаторы… хотя вполне возможно, что он может поглощать все виды материи от полей до вещества. Растворяет же он породы континента! Единственная мера, с которой ему не справиться, — удар скалярного ТФ-поля.

— Веселенькое дело, — пробормотал Диего. — Неужели мы опоздали?

В зале вдруг произошло какое-то замешательство. У одного из виомов столпились люди, работа прекратилась.

— Что там у них случилось?

Грехов первым подошел к мигом собравшейся толпе и замер от изумления. В боку сверхоборотня распахнулись «ворота», часть корпуса опустилась пандусом на песок, и по этому наклонному желобу шествовали серые люди, вереницей вытягиваясь к куполу одного из наблюдательных пунктов! Было их много, около сорока, а они все шли и шли, и наконец остановились толпой у купола и замерли, превратившись в «глиняные» уродливые статуи, ни одним движением не напоминая, что они живые существа.

— Сто тридцать три! — подсчитал кто-то у пульта.

Дыра в боку оборотня закрылась, и все замерло. Толпа серых монстров не шевелилась, словно в них выключили жизненные центры. Молчание плыло по полигону, омывая зал центра управления волной немого удивления и ожидания.

— Роботы они, что ли? — пробормотал кто-то. И снова тишина…

Грехов очнулся первым.

— Прилипалы, — пробормотал он. — Рыбы-прилипалы на шкуре акулы, очищающие ее от паразитов. Симбиоты. Так? Существо-чистильщик — вот что такое серый человек. И не только чистильщик, а в зависимости от требований хозяина и чистильщик, и охранник, и связной, и существо для контакта, и, возможно, приманка, и, вероятно, множество профессий, которых я не знаю… Оборотень попросту выгнал их, выдворил своих добровольных помощников, потому что больше не нуждается в их заботе.

— А это значит, надвигаются кардинальные события. Надо что-то решать, и решать быстро, времени у нас, кажется, нет совсем!

— Что же нам с ними делать? — пробормотал Сергиенко. Диего впервые увидел растерянность на его лице.

— О них позаботятся экзобиологи, — сказал он, выступая вперед. — Срочно запросите ВКС и СЭКОН. — Он повернулся к Грехову. — Кто возьмет на себя смелость сообщить об этом Банглину?