Энди Вейр - Марсианин

В общем и целом, отличные новости. Критические компоненты работают отлично, а обе машины вновь на колёсах.

Конструкция шлангов, соединяющих ровер с трейлером, была хорошо продумана. Они расцепились, не поломавшись. Я щелчком закрепил их на месте, и обе машины снова получили общую систему жизнеобеспечения.

Единственное, что осталось починить — буксирная скоба. Она приняла на себя основную мощь удара, и починке не подлежала. Как я и подозревал, буксирная скоба трейлера оказалась в целости и сохранности. Так что я поставил её на ровер и заново скрепил обе машины.

В общем и целом моё маленькое ДТП стоило мне четырёх суток. Но сейчас я снова в строю!

Типа того, ага.

Но что, если я ещё раз попаду в яму, заполненную пылью? Сейчас мне повезло. В следующий раз я, скорее всего, так легко не отделаюсь. Думаю, всё же это было чистым невезением. Причина была в том, что одно колесо оставалось на твёрдой поверхности, в то время как второе погрузилось в мягкую пыль.

Мне нужен способ проверять, безопасен ли грунт впереди. Как минимум, пока я не спущусь по склону. Как только окажусь в основной части кратера, можно будет рассчитывать на привычный твёрдый грунт, к которому я и привык.

Если бы у меня спросили любое желание, я бы попросил звонок в NASA, чтобы они прочертили мне безопасный путь по склону. Впрочем, если речь идёт о любом желании, я бы пожелал, чтобы меня спасла прекрасная Королева Марса с кожей изумрудного цвета, и которую я мог бы научить такой истинно земной штуке, как «искусству любви».

Прошло столько времени с тех пор, как я в последний раз видел женщину. Просто говорю, чтобы вы знали.

В общем, чтобы избежать очередной аварии, я… серьёзно! Ни одной женщины за, чёрт возьми, годы! Я не прошу слишком много. Поверьте, к ботанику/механику женщины не выстраиваются в огромную очередь. Но всё же… годы!

Короче, я буду ехать медленно. Медленно, словно… ползком. В этом случае я наверняка успею среагировать, если одно колесо начнёт проваливаться. Кроме того, на низкой скорости лучше сцепление с поверхностью, поэтому меньше вероятность проскальзывания.

До сих пор я вёл ровер со скоростью 25 км/ч, поэтому сейчас я собираюсь снизить её до 5 км/ч. Буду катиться полегоньку до конца склона, в длину он лишь 40 км. Можно потратить время и осторожно добраться до самого дна. На это должно уйти примерно восемь часов.

Это будет завтра. Сегодня световой день опять подошёл к концу. А теперь о плюсах: как только я разделаюсь со спуском, можно будет направляться по прямой к МВМ — и при этом я буду отдаляться от стенки кратера. Я снова буду наслаждаться целым световым днём, а не жалким его огрызком.

Если я вернусь на Землю, я буду знаменит, так ведь? Бесстрашный астронавт, который выжил, несмотря ни на что, да? Держу пари, женщинам это понравится.

Ещё одна причина, чтобы остаться в живых.

— Итак, похоже, что он всё исправил, — сказала Минди. — И сегодня он оставил сообщение «ТАК ГОРАЗДО ЛУЧШЕ». Думаю, у него всё работает, всё в порядке.

Она посмотрела на радостные лица собравшихся.

— Чудесно, — сказал Митч.

— Отличные новости, — донёсся голос Брюса из динамиков.

Венкат склонился к микрофону:

— Брюс, что у вас там с изменениями в конструкцию МВМ? Лаборатория собирается выдать описание процедур? Как скоро?

— Мы работаем над этим круглые сутки, — ответил Брюс. — Большинство проблем улажено. Дорабатываем детали.

— Хорошо, хорошо, — сказал Венкат. — Есть сюрпризы, о которых мне следует знать?

— Э-э-э… — протянул Брюс. — Да, есть несколько. Но сейчас не лучшее время, чтобы о них говорить. Я буду в Хьюстоне через день-два, захвачу описания с собой. Тогда и пробежимся по ним.

— Настораживает, — заметил Венкат. — Ну ладно, позже так позже.

— Можно будет сообщить об этом прессе? — спросила Энни. — Будет классно показать что-нибудь получше места аварии.

— Разумеется, — ответил Венкат. — Будет здорово для разнообразия выдать порцию хороших известий. Минди, сколько ему осталось до взлётного модуля?

— Из расчёта 90 км/сутки, — сказала она, — Уотни должен быть на месте на 504-е марсианские сутки. Может быть, 505-е — если он не будет спешить. Он всегда ведёт ровер рано утром, останавливаясь около полудня.

Минди сверилась с программой на ноутбуке.

— Полдень 504-х марсианских суток будет в среду, в 11:41 по местному времени здесь, в Хьюстоне. Полдень 505-х суток будет в 12:21 в четверг.

— Митч, кто поддерживает связь с МВМ «Ареса-4»?

— Контрольная группа программы «Арес-3», — ответил Митч. — В зале N 2.

— Полагаю, ты там будешь?

— Чёрта с два меня там не будет!

— Договорились. Там и встретимся.

На каждый День благодарения моя семья выезжала из Чикаго в Сэндаски, до которого восемь часов езды. Там жила сестра матери. За рулём всегда сидел отец, и он был самым медленным, самым осторожным водителем из всех, которые когда-либо оказывались за баранкой.

Я серьёзно. Он вёл машину так, словно сдавал экзамен на права. Никогда не превышал скорость, чётко держал руки на десять и два часа, проверял зеркала перед каждым выездом, — короче, можете сами дополнить.

Поездки просто бесили. Мы ехали по шоссе, машины обгоняли нас со всех сторон. Некоторые из них сигналили, потому что — ну, правда! — когда ты едешь на максимально разрешённой скорости, ты представляешь угрозу для окружающих. Мне хотелось выбраться из машины и толкать её, чтобы она ехала быстрее.

Сегодня у меня вновь возникло такое чувство. Пять километров в час — скорость пешехода, буквально. И я вёл ровер на такой скорости восемь часов подряд.

Медленная скорость гарантировала, что я не провалюсь в очередную яму. Разумеется, ни одна яма мне больше и не встретилась. Я мог бы мчаться вниз на полной скорости, и у меня не было бы никаких проблем. Но лучше перебдеть, чем потом жалеть.

Хорошая новость в том, что со склона я сошёл. Я разбил лагерь сразу же, как только местность выровнялась. На сегодня я уже превысил свой лимит вождения. Мог бы проехать ещё немного — у меня осталось примерно 15 % заряда, — но решил поймать панелями как можно больше солнечного света.

Наконец-то я на дне кратера Скиапарелли! И довольно далеко от его стенки. Отныне, и до конца поездки, у меня будут полные световые дни.

Я решил, что настал тот самый, «особый случай». Я съел содержимое пакета, помеченное как «Пережил нечто, что должно было меня прикончить». О, Господи, я уже и забыл вкус настоящей, отличной еды!