Рэй Олдридж - Механический Орфей

— Попробую, — ответил бывший агент, уже перестав удивляться чему бы то ни было.

— Тогда ради спасения собственной жизни я обязан помочь тебе, так же, как и тогда. Хотя должен тебя предупредить: Орфей обладает прекрасным даром убеждения и станет яростно бороться за свое существование. Так что твоя решимость может поколебаться.

— А кто-нибудь из твоих соплеменников разделяет подобный образ мыслей?

Генш шевельнулся, по телу его пробежала дрожь, означающая примерно то же, что пожатие плечами у людей.

— Не все конечно, даже не большая часть. Все внимание Древних поглощено тем, чтобы подготовиться к Переходу. Они, естественно, не верят в то, что могут умереть. Им кажется, что они будут жить вечно, словно боги. Они слишком долго прятались здесь от захлестнувшего вселенную людского потопа и потому забыли о той опасности, которую представляет ваша раса для нашей. Вот почему они в последние годы подумывали о том, чтобы дать людям возможность использовать Орфея в обмен на владычество геншей. — Существо сделало паузу, слышалось только его слабое дыхание. — Я слишком долго был рабом Публия. Все эти глупые мечты не про меня, мне никогда не достичь просветления. Для такого развращенного существа вполне достаточно шанса выжить. И некоторые находят, что мои ограниченные притязания вполне нормальны. Давай скорее: у Кореаны проводник с радарной настройкой на машину.

Руиз снова включил ближнюю связь.

— Малыш, где ты? — спросил он, чувствуя, что голос начинает дрожать. Никто не ответил. Он выждал еще несколько мгновений и решился. — Идем.

Генш зашаркал вперед своей странной перетекающей походкой. При первом же ответвлении он свернул в сторону, противоположную той, куда уходил кровавый след. Чужак двигался гораздо быстрее, чем можно было предположить по его неказистому виду, и человеку пришлось увеличить подачу кислорода, чтобы не отстать от своего проводника.

Низа плелась, поддерживаемая Дольмаэро, который сумел каким-то образом восстановить силы, невзирая на то что они находились в самом настоящем аду. По обе стороны прохода валялись трупы почти полностью утративших человеческий облик существ, которые пытались помешать им вернуться к платформе.

Руиз и остальные ушли вперед, чтобы расчистить путь, оставив одного солдата охранять фараонцев. Через несколько минут наемник и дельтанец по имени Крун вернулись, но одни. Дельтанец хромал, а броня предводителя была забрызгана кровью. Возлюбленный по-прежнему держался до странности отчужденно, и это пугало Низу. «Это все наваждения, галлюцинации. Из-за них он кажется не таким, как всегда», — уговаривала она себя.

В конце концов они очутились на дне основной шахты и без приключений обогнули болото. Руиз вел себя все более странно, бросая тревожные взгляды через плечо. «Это нечто большее, чем обычная осторожность», — подумала девушка.

— Что такое? — спросила она.

Но мужчина промолчал, а по лицу, скрытому за темным забралом шлема, ничего нельзя было прочесть.

Они забрались в вагонетку, и Низой овладело одно желание — как можно скорее оказаться подальше от этого места. Она осознала, что губы ее широко, до боли растянулись в улыбке. Но вместе с предвкушением свободы в груди ее зародилось какое-то смутное нехорошее предчувствие. Она повернулась и увидела, что Руиз Ав не сел на платформу. Внимание его было обращено на светящиеся красным светом входы в пещеры геншей.

— Что такое? — снова спросила она.

Он обернулся, как ей показалось, нехотя. Потом откинул забрало и открыл лицо. Его красота — животная, звериная — опять поразила ее. Таким она всегда и помнила его — наркотик, уже заполнивший все кровеносные сосуды, только обострил восприятие, сделав эту красоту еще более хищной и яркой. Мужчина улыбнулся ей печально и нежно. И все же черные глаза стали чуть холоднее, чуть жестче, чем она помнила. Может быть, это влияние дурмана, подумала она.

— Ты знаешь, как ты всегда была мне дорога? — спросил он так тихо, что она едва расслышала.

— Да, — ответила девушка.

— А ты заметила, каким я был глупцом? — теперь он широко улыбался. Она поняла намек, который был в его словах, и не обиделась.

— Время от времени замечала, — ответила она серьезно.

Он посмотрел на нее так внимательно, словно хотел навеки впечатать ее образ в потаенную галерею памяти.

— Я всегда буду благодарен тебе за то время, что мы провели вместе. Не важно, что будет дальше, — произнес он, ужаснув ее этими словами, и попросил: — Поцелуй меня, пожалуйста, нежно и сладко, от всего сердца.

— Хорошо, — ответила Низа.

Руиз и его проводник торопились. Время от времени они проходили мимо человекоподобных существ. Твари поспешно отскакивали в сторону и, разинув рты, смотрели им вслед. Куда-то вбок уходили похожие на улицы проходы и лазы. Там, в глубине и темноте, Руиз смутно различал жилые кварталы, где уродливые существа устроили себе жалкие гнездышки. В этих жилищах полосы биолюма излучали свет более яркий, чем обычное здесь красное мерцание, и бывший агент разглядел жалкое подобие мебели, сколоченной, по всей видимости, из попадавшего в болото мусора. Стены украшали грубые росписи красной и белой краской: фигуры с тремя руками или ногами, но человеческой головой. Руизу вдруг бросились в глаза изображенные дети, причем самые маленькие еще не совсем утратили человеческие пропорции. Их мордочки с широко раскрытыми глазами могли бы принадлежать любому ребенку на любой планете пангалактического мира. Он запретил себе думать, на что могут быть похожи их жизни тут, в химическом безумии анклава.

Неожиданно генш свернул куда-то в боковой проход. Руиз скользнул за ним и увидел, как существо скорчилось за самой высокой кучей мусора.

— Что случилось? — прошипел Руиз, оглядываясь через плечо.

Чужак вздрогнул.

— Твой враг первым добрался до Орфея.

— Откуда ты знаешь?

Зрительные сенсоры уставились на Руиза. Это походило на удивление.

— Информация разносится через феромонную сеть по всему анклаву. Как я могу не знать?

— А почему тогда остальные генши не знают, что ты мне помогаешь? — Руиз почувствовал, как в душе нарастает паника.

— Они знают, — ответил молодой генш. — Но что они могут сделать? Наш род совсем не так легко принимает решения и тем более начинает действовать. Только отщепенцы вроде меня способны принять какое-то самостоятельное решение и начать его выполнять. Но теперь я не знаю, что делать. Мой план был основан на том, что ты сможешь уничтожить Орфея до того, как твой враг появится и убьет тебя.