Грег Иган - Лестница Шильда, роман

Он открыл глаза.

― Запускаем все самолетики одновременно. Потом посылаем обратно сообщение и используем его для уборки мусора.

― Ты это о чем? — со вздохом уточнила Мариама.

Чикайя, просияв, поглядел на нее.

― У нас есть перечень типов состояний, в которых может пребывать область, расположенная внизу, и мы разработали стратегии для работы с каждой из них. Но нам еще не удалось сконструировать зонд, который бы прошел через эту преграду и вернулся, дав нам точный ответ, какую именно стратегию следует использовать. Ну что ж. Мы переведем сам «Сарумпет» в суперпозицию состояний и испытаем их все одновременно.

Мариама осталась безмолвна. У Чикайи ушла пара секунд, чтобы интерпретировать этот ответ. Ему редко удавалось поразить ее, и совершенно точно он еще ни разу не смог ее шокировать.

― Кого заботит квантовая дивергенция, если один мир из каждого квадриллиона — лучший из всех возможных? Это звучит, как отповедь отчаявшегося фаталиста последних деньков доквасповой эпохи.

Чикайя со смехом покачал головой.

― Да знаю, знаю я! Но это не так! Ответь, если квантовый компьютер ищет решение уравнения, тестируя несколько триллионов подходящих вариантов одновременно, то в скольких мирах он потерпит неудачу?[111]

― Если решение существует, то ни в одном. Но тут у нас другая ситуация, — Мариама нахмурилась. — Дивергенция внутренняя, она касается скрытых состояний и не расщепляет окружение на ветвящиеся миры на полпути к ответу. — По лицу ее проскользнуло выражение неуверенности. — Но не думаешь же ты, что мы могли бы…

― Мы не на Этой Стороне, — сказал Чикайя. — Когерентность больше не является прискорбно уязвимой. Какой бы глубины ни был залив, на берегу которого мы застряли, нет никаких фундаментальных соображений, воспрещавших бы нам протянуть мостик единственного квантового компьютера на всю его ширину. И если относиться ко всем стратегиям с разумной осторожностью, мы сможем управлять всей системой так, что ошибки взаимно скомпенсируются.

Она медленно кивнула, и лицо ее озарилось изумленной усмешкой.

― Мы обращаем ситуацию и укрываем проблему под его гладью. Мы полностью интернализируем ее. После этого можно расчищать себе путь методом проб и ошибок, но так, что ни одной ошибки наш мир вообще не увидит.

Три следующих дня они провели, оттачивая детали плана в жарких спорах с библиотеками и самим кораблем. Маневр предстоял сложный и требовал прецизионного контроля над корабельным окружением, как до, так и после пересечения границы. У библиокомплекта было вдоволь времени, чтобы изучить вендеков поблизости, и в конце концов он понял физику этой мрачной cul-de-sac так же полно, как до того — физическую природу ближнестороннего вакуума. К решению второй части задачи, однако, было не подступиться прямыми наблюдениями. Впрочем, это не значило, что им предстоит петлять во мраке. Любая стратегия, выбранная ими для пересечения границы, опиралась на совокупность предположений о природе нововакуума по другую сторону. Как только корабль перейдет в суперпозицию состояний, каждый компонент автоматически займет нужное место… если займет вообще.

Чикайя внезапно очнулся и тут же понял, почему это случилось. Его разбудила внезапно натянувшаяся проволока, из которой он сплел петлю и установил ее на некотором отдалении по эту сторону преграды, когда работал вместе с библиокомплектом над программной оболочкой, призванной обеспечить взаимодействие их разумов и квантовых гейтов корабельного процессора.

Мариама сидела поблизости и смотрела на ячейку.

― Не хочешь мне рассказать, чем занимаешься? — спросил Чикайя.

Она повернулась к нему, слегка хмурясь.

― Всего лишь подгоняю внутреннюю конфигурацию в паре мест. Я не думала, что у меня так мало прав на личную жизнь.

― Всем тут распоряжаюсь я, — сказал он, — и ты это знала, отправляясь со мной.

Мариама всплеснула руками.

― Превосходно. Поройся в моей памяти и поищи, обратила ли я на это внимание.

Чикайя сел на край постели.

― Что ты пыталась внедрить в наше окружение?

Там, где ее симулированный квасп, коконом окружавший сознание, граничил с внешними слоями виртуальности, он заблаговременно установил несколько манков, подменив довольно сложные и в обычных обстоятельствах бесполезные для нее элементы стандартной аппаратуры так, чтобы при несанкционированном вмешательстве они подняли тревогу. Это решение он принял в последнюю минуту: библиокомплект без труда мог имитировать ее квасп в точности как он был. Но все спокойно работало даже после промежуточной фильтрации.

― Ничего, — ответила она. — Это ошибка. Я-то и не знала, что сижу в клетке. Считай, что я случайно наткнулась на прутья.

Она раздраженно махнула ему рукой.

― Иди спи.

Он встал.

― Ты мне скажешь или я сам посмотрю?

В обычном кваспе владелец аппаратуры без труда способен заморозить весь программный комплекс и исследовать его в таком состоянии. Но квантовые гейты работали на слишком низком уровне, для такой увертки не оставалось возможности. Все, что ему было сейчас под силу, так это выпустить рой утилит и нацелить его на поиск подозрительных объектов: перетасовать карты ее разума, не останавливая его работу. Неустранимого ущерба это не причинит, но он понятия не имел, как такой поиск ощущается изнутри. Он может оказаться чрезвычайно неприятен.

Мариама тихо ответила:

― Делай, что считаешь нужным. С меня уже однажды содрали шкуру.

Чикайя помедлил. Он не стремился причинять ей вреда. Если он ошибается, как потом смотреть ей в глаза? Должен быть и другой способ изобличить ее проделки.

― Не надо, — сказал он. — Я точно знаю, что ты пыталась сделать.