Циклы "Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов

придется воспользоваться. Почему-то сейчас обоим стало ясно, что проект спуска к агракору, к его останкам, был просто авантюрой, на которую все согласились просто потому, что ничего другого не придумали. Теперь ясно было, в каком направлении двигаться. Но не вдвоем же?

– Что бы там ни было, в глубине, – когда с найденным мясом разделались, промолвил Онго, скорее размышляя вслух, чем советуясь с Керо, – но этим ходом они не пользуются. И поставили пост только по той причине, что ход этот существует. Наверное, издавна. Значит, если там что-то есть, то оттуда должны быть Другие выходы, поудобнее.

– И лучше охраняемые, – ввернул Керо.

– Да уж наверное. Значит, задача номер один: перетащить сюда всю группу. Только как? Ты парень опытный; может, какая-нибудь идея светится в голове? Керо лишь пожал плечами:

– На лысой голове вши не заводятся… Я могу, конечно, попробовать вернуться туда, к ним, но, честно говоря, уверенности нет. Слаб, да и темнеет, снаряжения никакого. Спуститься-то куда легче, чем наоборот.

– Ну, видимость пока еще есть. – Онго помедлил, принимая решение. – Ладно. Давай за дело. Режем трофейные тряпки на полосы. Материал крепкий.

Полосы – по пять пальцев шириной. Свяжем, понял? И отправим ребятам наверх с нашими кошельками. Лишь бы они там поймали. Ты семафором владеешь?

– Само собой, – кажется, Керо готов был обидеться.

– Тогда так: сейчас, пока видно, вызовем их, пусть смотрят. И ты им просигналишь…

– Это легко сказать, – перебил его Керо. – Для семафора нужны обе руки, а снаружи руки нужны, чтобы держаться. Как ты это себе представляешь?

– Да просто. Ты парень мускулистый. Высунешься лицом кверху из лаза, а тут я буду тебя удерживать. И вот так, в полувисячем положении, передашь все, что нужно.

Керо поджал губы:

– В теории все куда проще, чем на деле. Но попробовать, конечно, можно.

Что передавать?

– Нашли выход. Ловите антипады с фалом. Спускайтесь поочередно. Если надо, режьте свои куртки на полосы. Расстояние – пятьдесят. Быстро.

Керо усмехнулся:

– Форма одежды – подштанники казенные…

– И в подштанниках люди живут. А здесь, я чую, разживемся не только мундирами.

– Думаешь?

– А ты не чувствуешь – оттуда, из хода, теплом тянет. И даже вроде бы запашок есть, технический, так сказать. А?

Керо принюхался:

– А в самом деле… Ну, раз так – режем, вяжем, отправляем!

И они тут же принялись за дело.

До вечера Сури заставил себя заниматься все той же надоевшей программой, даже не зная, понадобится ли она кому-нибудь: он чувствовал, что после визита Ар-барама что-то бесповоротно изменилось, и не к лучшему; однако привык уже надеяться на лучшее, на то, что Творец не выдаст и как-нибудь все обойдется. Руки же работали без участия сознания, выстраивая длинные вереницы знаков, строку за строкой. Но с каждым делением часов, что отмечал указательный столбик, мысли все больше занимало предстоящее.

И в самом деле, не просто же так пригласил его в гости Руго, человек, по здешним меркам достаточно высокопоставленный и, судя по обращению Арбара-ма – вынужденно-уважительному, как показалось сегодня Сури, – независимый, за которым, видимо, стояла немалая сила. Зачем понадобился ему маленький программист? Хотелось думать, что не ради какого-то зла. К Сури он все время плена относился хорошо; так разве не может быть, что сейчас, когда Арбарам дал ясно понять, что Сури нечего рассчитывать на доброе будущее, разве не может быть, что Руго решил совершить хороший, благородный поступок и освободить Сури, отпустить его на волю? Может, конечно же, может быть, уверял себя программист, отгоняя подальше мысли о технической стороне этого вопроса. Как можно освободить его? Вывести из подземелья? Ну, а потом что – как и где он спасется на безлюдном, холодном, голодном плато, на котором если и наткнешьcя, то лишь на врагов? Да и чего ради станет Руго подставлять собственную шею под нож? Сури убедил себя, во-первых, в том, что задачи надо решать по мере их возникновения, а не все заранее (хоть этому успел он научиться в группе), а что касается его нынешнего начальника, он вдруг решил, что раскусил его сущность: Руго, без сомнения, был сотрудником разведки, засланным сюда, в самое сердце врага, под видом офицера ОСС; именно поэтому, зная, что и Сури является человеком той же службы и сейчас обладает ценнейшей для Свиры информацией, Руго отпустит его и даже сообщит, каким именно путем сможет Сури вернуться домой и передать все, что нужно, тем, кому нужно. Это казалось столь логичным, что не стоило никакого труда поверить в реальность придуманного; очень, очень хотелось поверить.

И поэтому, когда пришел условленный час и Руго показался на пороге, Сури встретил его с искренней радостью, написанной на его лице как бы самыми большими буквами, какие только могли на нем уместиться.

Руго прочитал его мысли без труда. И, ответно улыбнувшись, приобнял Сури за плечи и проговорил лишь:

– Ты готов? Молодец. Пойдем.

Они вышли из операторской. На этот раз охранники стояли не у самых дверей, как обычно, а отошли подальше и смотрели не на вышедших, а в противоположную сторону коридора. Наверное, так и было с ними условлено: наверное, Руго, выведя пленника из операторской, что-то там нарушил, и охранники делали вид, что ничего не видят, ни о чем не знают и даже не догадываются. Хотя Руго вовсе не старался идти на цыпочках, но шагал, как обычно – неторопливо и очень уверенно.

По коридору они прошли недалеко, всего с дюжину шагов, потом свернули в открывшийся справа ход поуже и вскоре остановились перед дверью, не отличавшейся от других ничем, кроме таблички-на двух языках:

РОМБ-ВОИН РУГО КУ ГЛАВНЫЙ ИНСПЕКТОР СПЕЦИАЛЬНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ ОСС Руго отпер дверь и шагнул в сторону, вежливо пропуская гостя перед собой. Сури вошел и остановился, не сделав и двух шагов. Не потому, что что-то помешало ему; впрочем – наверное, все же помешало его собственное удивление.

Он и не предполагал, конечно, что попадет в какое-то отделение казармы, вроде того караульного помещения, в котором они захватили горских женщин; сейчас воспоминание об этом заставило его ощутить болезненный укол где-то под сердцем: конечно, они тогда поступили не по-рыцарски, даже просто не как порядочные мужчины, и он сам в числе прочих проявил себя не с лучшей стороны.

Конечно, если бы им перед тем не видеть останков своих сослуживцев, с которыми обошлись еще хуже, разведчики, наверное, не унизили бы себя до такой степени.

Так или иначе, когда-нибудь за это придется расплачиваться. Но не эта мысль остановила его сейчас, а искреннее