Джаспер Ффорде - Дело Джен, или Эйра немилосердия

– В каком смысле? – ответила я. – Я же все испортила! Спалила Торнфильд дотла и покалечила несчастного мистера Рочестера!

Мисс Сандалик рассмеялась.

– По последней оценке девяносто девять читателей из ста заявили, что восхищены новой концовкой романа. Джен и Рочестер поженились! Разве это не замечательно?

– Но Федерация Бронте…

– Шарлотта не для них книгу писала, мисс Нонетот, – вмешался мужчина в льняном костюме с большой синей розеткой фэнов Шарлотты Бронте, нелепо смотревшейся на лацкане пиджака. – Федерация – горстка напыщенных ничтожеств. Позвольте представиться: Уолтер Бранвелл, председатель группы «Бронте для народа», отколовшейся от Федерации.

Он протянул мне руку и широко улыбнулся, а стоявшие вокруг люди зааплодировали. Когда маленькая девочка протянула мне букет цветов, засверкали вспышки фотоаппаратов, а настырный журналист начал выспрашивать, каким на самом деле человеком оказался мистер Рочестер. Водитель схватил меня за руку и потащил к зданию.

– Полковник Фелпс ждет вас, мисс Нонетот, – любезно прошептал он.

Окружающие расступились, и я оказалась в огромном, забитом до отказа зале. Тупо заморгала и огляделась по сторонам. Толпа возбужденно гудела. Шагая по проходу, я слышала, как люди шепотом произносят мое имя.

В старой оркестровой яме устроили импровизированную ложу для прессы, там сидели представители нескольких ведущих новостных агентств. Митинг в Суиндоне стал фокусом стихийного общественного мнения по поводу войны, и любое слово, произнесенное здесь, обретало необычайный вес.

На сцене было установлено два стола. Обе стороны в споре уже четко определились. Под большим английским флагом расположился полковник Фелпс. Его стол был щедро украшен гирляндами флажков, горшками с цветами, а также стопкой блокнотов и брошюрок для раздачи. С ним по большей части сидели одетые в форму представители военных министерств, которые бывали на полуострове. Все они были готовы до хрипоты отстаивать важность Крыма. Один солдат даже держал новую плазменную винтовку.

С другой стороны стоял стол оппозиции. Он тоже был здорово обсижен ветеранами, но только в гражданской одежде. Я узнала двух студентов из аэропорта и своего брата Джоффи, который улыбнулся и крикнул:

– Привет, Доктор Зло!

Толпа зашикала – все знали, что я намеревалась приехать, и ждали меня.

Под прицелом камер я подошла к сцене и спокойно поднялась по ступеням. Фелпс поднялся было приветствовать меня, но я направилась к столу оппозиции и села на стул, который пододвинули мне студенты.

Фелпс был потрясен. Он побагровел, но взял себя в руки, вспомнив, что камеры отслеживают каждое его движение.

Лидия Сандалик также заняла свое место на сцене. Она вела митинг. Это они с полковником Фелпсом настояли, чтобы все дождались меня. Сандалик теперь радовалась, а вот полковник – нет.

– Дамы и господа, – торжественно начала Лидия. – Зал переговоров в Будапеште пуст, того и гляди начнутся боевые действия. Миллионы солдат замерли друг против друга на ничейной земле, и мы снова спрашиваем: какова цена Крымского полуострова?

Фелпс приподнялся было, но я сыграла на опережение.

– Я знаю, это старая хохма, – начала я, – но даже если просто переставить в слове английские буквы, «Crimea» превратится в «a crime» – «преступление». – Я помолчала. – Именно так я и рассматриваю эту войну, и я готова бросить вызов любому, кто скажет, что это неправда. Даже полковник Фелпс, здесь присутствующий, согласится со мной, что настало время навсегда похоронить Крымскую войну.

Полковник кивнул.

– Мы с полковником расходимся только в одном: я считаю, что у России больше прав на эту территорию.

Аргумент был спорный. Сторонники Фелпса встали на дыбы, и понадобилось минут десять, чтобы навести порядок.

– Была хорошая возможность выбраться из болота еще два месяца назад. Англия и Россия сели за стол переговоров, чтобы обсудить условия окончательного вывода английских войск с полуострова.

Послышался шепот. Фелпс, откинувшись на спинку кресла, внимательно смотрел на меня.

– Но тут появилась плазменная винтовка под кодовым названием «круть».

Я на мгновение опустила взгляд.

– «Круть» – это ключевой фактор, секретное новое наступательное оружие, способное снова разжечь войну, которая, слава богу, последние восемь лет обходилась без сражений. Но вот в чем проблема. Все это грядущее наступление построено на песке. Вопреки всему, что говорилось и делалось, плазменная винтовка – это чистой воды липа. Она не работает!

Зал взволнованно загудел. Фелпс, сдвинув брови, мрачно сверлил меня глазами и что-то шептал сидевшему рядом бригадному генералу.

– Английские войска ждут нового оружия, а оно не работает и работать не будет. Корпорация «Голиаф» одурачила английское правительство: несмотря на миллиардные инвестиции, плазменная винтовка будет так же полезна в Крыму, как ручка от метлы.

Я села. Я выразилась предельно ясно для всех, кто следил за живым эфиром. Английский министр обороны уже тянулся за телефоном – звонить русским, чтобы не учудили чего второпях, вроде внезапного наступления.

А в Суиндоне полковник Фелпс поднялся с кресла в атаку.

– Смелое заявление со стороны трагически слабо информированного человека, – снисходительно начал он. – Мы все видели разрушительный эффект «крути», и вряд ли тут уместно продолжать этот разговор.

– Докажите, – ответила я. – У вас тут есть плазменная винтовка. Выйдем в парк и посмотрим. Хотите – можете выстрелить в меня.

Фелпс не нашелся с ответом – и проиграл спор и войну тоже. Он оглянулся на солдата с винтовкой, тот нервно хлопал глазами.

После чего и Фелпс, и его сторонники покинули сцену, постаравшись поскорее оказаться как можно дальше от толпы. Он-то, бедняга, рассчитывал на длинную отрепетированную лекцию о памяти погибших братьев по оружию и цене товарищества.

Больше он никогда не выступал перед публикой.

Не прошло и четырех часов, как впервые за сто тридцать один год было объявлено о прекращении огня. Через четыре недели политики уселись за круглый стол в Будапеште. Через четыре месяца ни одного английского солдата в Крыму не осталось. Что до корпорации «Голиаф», то их призвали к ответу за обман. Они с видом оскорбленной невинности заявили, что ничего знать не знают, ведать не ведают, и свалили все на Джека Дэррмо. Я надеялась, что просто так от корпорации уже не отстанут. По крайней мере, мне в спину они уже не дышали.

Глава 36

Замужем

Мы с Лондэном поженились в тот самый день, когда было объявлено, что в Крыму наступил мир. Лондэн шутил, что мы сэкономили на колокольном звоне. Я нервно оглядывалась в течение всей процедуры – пока священник не дошел до «Назовите же их сейчас или навек сохраните в тайне». Но никто не выступил, чтобы заявить о препятствии к браку. Я несколько раз встречалась с Федерацией Бронте. Они мало-помалу смирились с новым финалом романа, особенно когда поняли, что, кроме них, в общем-то, никто и не возмущается. Мне было жаль Рочестера, жаль его сгоревшего дома, но я была счастлива, что они с Джен после ста лет разлуки обрели наконец мир и счастье, которого оба стократ заслуживали.