Евгений Вецель - Социальная сеть "Ковчег"

– Да, вы правы, – улыбнулся я, не зная, что можно добавить.

– А какой тип демпферной установки используется в колёсном комплексе? – спросил надоедливый тип.

– На полиуретановых втулках, – подсказала Тринити в моей голове.

– На полиуретановых втулках, – уверенно сказал я.

– Но это же прошлый век! – воскликнул Эдуард. – Сейчас уже достаточно хорошо изучены газо-аморфные амортизаторы. Во все современные автомобили внедряются именно они.

Ольга смотрела на Эдуарда с обожанием. Было видно, что она ничего не понимает, но поклоняется этому техническому гуру. И непонимание не мешает, а даже помогает доверять этому гению. Когда Эдик молчал, он мне нравился больше. По сравнению с ним даже Ольга начала вызывать во мне симпатию. Судя по всему, на Эдика в жизни не обращают внимания, и за это заплачу сейчас я. Я встал поудобнее и облокотился на зеркало блестящего флипа. Мы стояли на этой крутящейся платформе, и я мечтал, чтобы у всех закружилась голова и они разошлись.

– Как часто нужно заезжать к вам на замену квазинейтрального газа для плазмы?

– Тут газ рассчитан на весь период эксплуатации, – подсказала Тринити.

– Менять газ не нужно, – перефразировал я.

– Ольга Петровна, вы слышали? – как будто жалуясь на меня, сказал Эдуард. – Он говорит, что газ менять не нужно. Мне кажется, он хочет вас убить радиацией. Вы должны знать, что если не менять газ довольно часто, то плазма погасает, и реактор начинает излучать гамма-лучи.

Ольга посмотрела на меня как на врага. Даже Андрей, который, как мне показалось, испытывал ко мне симпатию, стал смотреть на меня с большим недоверием.

– Эдуард, я прошу прощения, – пытаясь намекнуть, что хватит, сказал я, – но так как плазма не самый распространённый вид веществ в моей жизни, я могу ошибаться. Мы можем уточнить это позже.

– Молодой человек, – поправляя очки своим знаменитым пальцем, сказал Эдик, – чтобы вам было известно, вселенная на 99 процентов состоит из плазмы. И только благодаря её распространённости и токопроводимости летают наши современные космические корабли. Я 20 лет изучаю поведение квазинейтральной плазмы, и не стоит со мной спорить по поводу вечности газа в оболочке вашего реактора.

– Я согласен с вами и не спорю, – примирительно сказал я.

– А какой расход у этой машины? – более лёгкий вопрос задал Андрей.

– 11 на сто, – подсказала Тринити мне на ушко.

– 11 литров на сто километров, – ответил я.

– Литров? – спросил Эдуард.

– Литров? – спросил Андрей.

– Ой! Извините, – поправился я. – 11 коинов на сто километров.

Ольга стиснула зубы и всем своим видом показала, как я ей безразличен. Они всей своей компанией сошли с крутящейся платформы и смотрели на флип. Эдуард поменялся местами с Андреем, чтобы стоять рядом со мной, и спросил:

– А какой расход при крейсерской скорости?

– При какой скорости? – уточнил я.

– Это я вас спрашиваю, при какой скорости наступает крейсерская, и какой при этом расход?

– Я могу сейчас уточнить, – сказал я.

– Да не надо, – устало махнула рукой Ольга, – нам с вами всё понятно. С вами каши не сваришь. Позовите нам патрона.

– Вы обсудите с ним цену? – спросил я.

– Нет уж, – ответила Ольга, – мы обсудим вас.

– Владимир, – начал её муж, – я бы порекомендовал вам сначала узнать побольше, а уже потом выходить к клиентам. Вы плаваете в теме хуже, чем я разбираюсь в плазме.

– Мне кажется, тут даже обсуждать нечего, – сказал Эдуард и отошёл от меня как от прокажённого. – Ольга Петровна, он даже не знает, что крейсерская скорость – это скорость, при которой флип преодолевает максимум расстояния за минимум денег.

– Я позову Всеволода Владимировича? – спросил я.

– Мы справимся без вас, – отправляясь в сторону администратора, сказала Ольга.

Они, не оглядываясь, ушли от меня. Я впервые в жизни чувствовал себя униженным. Мне хотелось провалиться под землю, поэтому я неуверенной походкой побежал к себе кабинет. Мне захотелось запереться там и никого не впускать, а лучше вернуться в прошлое прямо сейчас.

Когда я сел за свой стол, я увидел, что эта троица, не закрывая ртов и размахивая руками, кричала на Всеволода Владимировича. Они иногда показывали пальцами на флип в стразах. Патрон «Эдема» внимательно их слушал и его вид становился всё угрюмее. Через 20 минут их криков Всеволод Владимирович проводил их к выходу, пожал мужчинам руки и уверенным шагом направился к моему кабинету. Я вжался в кресло.

Отношение

– Будете меня ругать? – спросил я вошедшего в кабинет Всеволода Владимировича.

– А как же? Конечно, буду, – строго сказал патрон автосалона, страшно вставая надо мной. – У нас в «Эдеме» действует простое правило. В любом случае, если клиент остался недоволен, то виноват только продавец. И тут не может быть оправданий, несмотря на то, что ты работаешь второй день.

– Я согласен, что я виноват, – попытался оправдаться я. – Но, если честно, то я впервые сталкиваюсь с таким истеричным типом характера. Даже муж этой женщины, когда отводил меня в сторону, предупредил, что большинство продавцов срываются при общении с ней.

– Владимир, ты сейчас говоришь абсолютно неприемлемые вещи, – присаживаясь на соседнее кресло, невозмутимо сказал Всеволод Владимирович. – Во-первых, клиент всегда прав. Во-вторых, даже в своих мыслях ты не должен говорить про эту женщину плохо.

– А кому какое дело, что у меня в голове? – спросил я обиженным тоном. Я не любил, когда лезут в мои личные дела. – Я же ничего плохого ей не говорил и вёл себя сдержанно. Зато она вела себя не стесняясь.

– Я сейчас попытаюсь тебе объяснить, почему важно думать про эту женщину хорошо, – начал Всеволод Владимирович. – Я не знаю, замечал ли ты такую простую вещь. Когда тебе клиент нравится, ты продаёшь ему автомобиль с большим желанием и с большей вероятностью. А когда он тебя нервирует, то вероятность продажи резко падает.

– Конечно, замечал. Я за свою жизнь продал несколько сотен автомобилей.

– Тем более, – продолжил патрон. – Вот теперь задумайся. Если человек тебе не нравится, ведёшь ли ты себя с ним так же, как с приятным клиентом? На 70% люди слушают не то, что ты говоришь, а то, как ты говоришь. И я тебя уверяю, что ты не сможешь говорить ласково и уважительно с человеком, про которого плохо думаешь.

– Ну почему же? – поспорил я. – Я могу играть искреннюю ласковость и уважительность к любому человеку, даже к клиенту, от которого меня выворачивает.

– Ну, значит, могу тебя поздравить, – улыбнулся патрон, – ты единственный на планете сверхчеловек, который научился управлять абсолютно всем своим телом, голосом и набором слов. Думаю, мы напишем про тебя в новостях, и к тебе будут стекаться паломники со всего мира, чтобы научиться этому.