Журнал «Если» - «Если», 2001 № 09

Ничего другого и ожидать было нельзя, утверждают некоторые. Что-то неизбежно должно пойти наперекосяк, и наш Джоэл был обязан с самого начала это предвидеть. Более того, достаточно подозрительный человек мог бы заявить, что все это только часть какого-то большого плана: новизна скопления пары сотен миллиардеров в одном месте уже начинала приедаться, а потому нам понадобился труп и человеческие страсти, чтобы обеспечить этому дурацкому фестивалю новый и длительный интерес.

Я подозрительный человек, но только в том, что непосредственно меня касается.

— Так сколько же этих типов тебе названивают? — в конце концов я спрашиваю Полину. И добавляю, прежде чем она успевает ответить: — Бьюсь об заклад, они звонят тебе на работу. Когда знают, что меня поблизости нет.

— Вот именно, — соглашается она, а потом пожимает плечами: — Ну, может, полдюжины. Моя ассистентка принимает все за меня. Телефонные звонки. Электронную почту. Простую почту. Ну, все.

Меня это ободряет, но недостаточно.

— Чего им от тебя нужно? — настаиваю я. — Кроме, конечно, того Джоэла, который предупредил тебя насчет Бекки.

— Сегодня об этом же звонил еще один, — отвечает Полина. — Двести Шестидесятый, по-моему.

— Он тоже был на ней женат?

— Нет. Эта Бекки некоторое время работала у него и умерла, и он подумал, что надо бы… ну, ты понимаешь… чтобы наша Бекки постаралась избежать этого.

— Да, добрый поступок, — соглашаюсь я.

Она кивает и скрещивает руки на груди.

Я сижу рядом с ней на диване. Леосегодня ночует у приятеля. В доме только мы. Но наилучшее, что я извлекаю из ситуации, ограничивается моим покашливанием, после чего я спрашиваю:

— А сколько из них женаты на тебе?

— Сколько — из кого? Из Джоэлов, которые звонят?

— Из них всех, — повторяю я. — У тебя много друзей и сотрудников. Сейчас ведь ни о чем другом не говорят. И кто-то наверняка что-то сказал.

— Вроде бы несколько.

— Женились на тебе, — заканчиваю я. Просто, чтобы напомнить, о чем мы говорим.

— На той, которая похожа на меня.

— Как, по-твоему, это случилось? Меня не было, чтобы завоевать твое сердце, или ты просто предпочла его мне?

Она бросает убийственный взгляд, а потом говорит:

— Все так, как есть, ясно? В школе я была с ним, а потом — с тобой. Потом короткое время встречалась с ним. Потом вернулась к тебе. И вышла за тебя. Так? Ты помнишь эту историю?

— Нет никакой причины, чтобы…

— Молчи! — прикрикивает она. А потом говорит: — Ты вспомни. Мы в доме моих родителей. Они в гостях на весь вечер, и мы дали себе волю, забыли про здравый смысл.

— Я помню.

— И в тот раз мы не попались.

— Я помню.

— Ни в каком смысле. Включая и физиологию.

Тут она откидывается на спинку и смотрит на меня, пока до меня не доходит.

— А с ним ты забеременела, так?

— Я не беременела! — рявкает она.

— Я знаю. Та, что похожа на тебя.

Полина предоставляет мне поджариваться долгую минуту, потом говорит:

— Большинство Джоэлов… тех, кто вспоминал про меня… они хотят знать, как сложилась моя судьба. Хотят рассказать мне про детей, которых я никогда не увижу. И тому подобную чушь. Тот первый, который звонил… Джоэл Девять? Он развелся с… надо полагать, она — Полина Девять. У них две дочери. И старшая заканчивает Стэнфорд с отличием. Что для него, видимо, значит очень много.

— Не знаю, что сказать.

— Джоэл Девятый — это действительно заноза, — признается она. — Он словно бы думает, что я не устою, и он каким-то образом сможет выкрутиться, поскольку напортачил в той, другой вселенной.

Теперь я знаю, что сказать, но только глотаю ртом воздух.

Полина высказывается за меня. Качает головой, смотрит в пол и говорит:

— Это для всех тяжело, а не только для тебя, Росс. Нет, не только для тебя.

В следующий понедельник Стэн в конторе не появляется, и еще до второго перерыва на кофе все уже знают, почему. Его вторая молодая жена переселилась в отель всего в трех кварталах дальше по улице и будет жить там, пока ее дружок не заберет ее сквозь зеркало навстречу новой жизни в том мире, который, надо полагать, в его описании выглядит гораздо лучше нашего.

— Это тот Джоэл, которого она ублажала на приеме? — спрашивает кто-то.

Наш всезнайка покачивает головой, смеется и сообщает:

— Нет, это новенький. Триста с чем-то.

Джоэлы теперь буквально рекой текут из зеркала. Этот фестиваль уже не кажется увлекательно-оригинальным, не кажется он и просто абсурдным, нет, он достиг стадии непроходимой тупости. Ну сколько миллиардеров можно запихнуть в один не очень большой город? В какой точке на этом клочке земли скопление самовлюбленных типов достигнет уровня критической массы и ослепительная вспышка сожжет и умертвит все и вся?

— А где сейчас Стэн?

— У своих адвокатов, — докладывает всезнайка. — Если только не ошивается в вестибюле отеля, выжидая случая пристрелить Джоэла с верным номером.

— Ты хочешь сказать: с неверным! — подхватывает кто-то, и все смеются угрюмым смехом.

И тут кого-то дергает ляпнуть:

— Если подумать, так обжегся здесь, может, не только Стэн.

Внезапно все обращают на меня многозначительные взгляды.

Затем тот же тип делает шаг вперед и произносит «Росс» особым тоном. Тот мелкотравчатый мерзавчик, который обычно слишком низок для моего радара. Но сегодня я его замечаю. Он скалит зубы в дурацкой самолюбивой улыбочке, и из какой-то сонной глубины возникают слова:

— Как поживает твоя жена? Полина здорова?

Все разом настораживаются.

— Это еще что? — огрызаюсь я. — Ты думаешь, я пущу кого-нибудь из этих Джоэлов на корм рыбам?

Мерзавчик не может сдержать ухмылки, подмигивает и говорит:

— Так ведь, Росс, если хорошенько подумать, значение имеет только один Джоэл.

В обеденный перерыв я решаю вместо насыщения заняться тяжестями. Но, переодевшись и поднявшись в зал, отказываюсь от своей затеи. Четверо Джоэлов бегут бок о бок на тренажерах, а пятый разминает брюшные мышцы. Движения бегунов одинаково ровные, но ближайший Джоэл погрузнее и заметно медлительнее. Меня замечает Джоэл с брюшными мышцами и машет мне, всем своим видом выражая готовность поболтать. Да только мне-то болтать совсем не хочется, и вот почему я прячусь, быстро отступаю в раздевалку, снова облачаюсь в костюм и галстук и выскакиваю на улицу.

Обычная компания обедает в новом ресторанчике за рыночной площадью. По дороге я замечаю минимум трех Джоэлов. Один за рулем «лексуса», второй выбирается из лимузина, а третий дает интервью на перекрестке толпе иностранных корреспондентов. Он говорит: