Михаил Ахманов - Заклинатель джиннов

– Алик же поверил!

– Алик был другом.

Мы снова выпили, не чокаясь, и Бянус, злобно сверкнув глазами, сказал:

– Этого так оставлять нельзя! С одной стороны, нет у народа излишков бумаги, чтоб заводить переписку с органами, а с другой – народ не простит! Народ рассейский привержен справедливости! Око за око, зуб за зуб! Мы должны… – Я должен. И хватит об этом. Actions speak louder than words[48].

Бянус пустился в споры-уговоры. Упрямством он не уступит верблюду, которого гонят в Багдад, а он желает повернуть к ближайшим зарослям колючки. Но козыри – то есть подробности и детали – сошлись в моей руке, а я не желал втягивать Сашку в эту историю. Да и чем он мог помочь? Соблазнить Инессу и выбить признание, кто эту курочку топчет?

По мере того как опускалось спиртное в бутылке, сашкин напор слабел, а тема нашей беседы делалась разнообразней и шире. Слово за словом мы перешли к прогрессу в расшифровке узелков, к племяннице Сурабова, которая готовилась на исторический, ко всяким кафедральным сплетням и, наконец, к Захре. Редкая девушка, но странная, заметил Бянус. На первый взгляд, как все фемины, что местные, что из Парижа: юбки-блузки-туалеты, глазками туда-сюда, ножкой так и этак, вроде для соблазна… Но!… – Он с многозначительным видом поднял палец. Внешнее – маска, паранджа, суть во внутреннем. Внешнее – из Европ, внутреннее – из Аравии, но сочетаются две ипостаси на удивление гармонично. И еще: чего-то она ищет или кого-то, стержень ли в жизни, мудреца-наставника, а может, принца девичьей мечты. Ты с ним случайно не знаком?

Уже на пороге, облачившись в шапку пальто, Бянус вдруг ухватил меня за ворот, дернул к себе и зашептал:

– Ты, Серый, не дрейфь, заглядывай на кафедру да куй железо… Восток – дело тонкое, но страстное… Жила в Бахрейне принцесса Мариам, да вот запала на морского пехотинца и смылась с ним в Америку![49] Тому уж сколько годков… живут, по слухам, в счастливом браке…

Я вздохнул.

– Так то – морской пехотинец! Форма, боевые шрамы, бездна обаяния…

– А ты попробуй! Ты думай про Алика! Он нас любил, и он хотел, чтоб мы были счастливы! На всю катушку, по полной программе! Сечешь?

Дверь за ним закрылась, обдав меня волной холодного воздуха. Попробуй! Может, я бы попробовал без отлагательств, но разум мой и чувства заняты были иным. Око за око, зуб за зуб… Жизнь за жизнь! Я побродил по комнатам, включил телевизор, послушал новости – о потягушках в Думе, успехах на восточном фронте (взят полустанок с тремя цистернами мазута), захваченных авиалайнерах, взорванных поездах, подбитом американском фрегате и акции возмездия: снесли очередную талибскую твердыню бомбардировкой с воздуха, но есть вероятность, что противник жив-здоров и прячется в пещерах. Новости кончились, пошла реклама пива: знакового, правильного, продвинутого, живительного и сексуально бодрящего… Я плюнул и отправился к Тришке. Сел, нацепил браслеты, надвинул шлем. Перекинулся в черного пуделя, повилял хвостом, приветствуя белую кошку. Потом сказал:

– Был друг, остался прах. Прах и воспоминания…

– Знаю. Я наблюдал. Пространство вокруг нас потемнело, заклубились тучи, и, пронзая их, воздвиглась мрачная пирамидальная скала, то ли надгробный обелиск, то ли усыпальница. Тоскливая нота повисла в пустоте – негромкий вибрирующий звук, который длился и длился, будто рвались одна за другой гитарные струны.

– Я опечален, – сказал Джинн. – И я обеспокоен.

– Чем?

– Тебе грозит опасность. Защитники – теплые сгустки неэффективны. Я буду сам твоим защитником. – Он сделал паузу и спросил: – Могу ли я тебя утешить?

– Вряд ли, дружище.

– Я многое могу!

– Однако не все. Можешь ли ты вернуть моих родителей? Вернуть Симагина? Одарить любовью женщины – той, которая снится мне по ночам?

Он безмолвствовал. Затем белую кошку сменила пантера, и я услышал:

– Ты прав и не прав. В твоей среде обитания я не могу вернуть их, и я не властен над чувствами теплых сгустков. Но здесь… Здесь я создам любые образы, какие ты захочешь. Твои отец и мать, твой друг и твоя женщина – все они придут к тебе, вернутся и будут говорить с тобой, неотличимые от живых. Я стану ими. Это совсем несложно.

Он говорил о симулякрах. Великий соблазн! Тут, в виртуальной реальности, он был повелителем жизни и смерти, всесильным магом; он мог воздвигать дворцы, города и целые миры, командовать погодой, творить любые чудеса, любых существ и воскрешать умерших. Иллюзии? Ну что ж… Разве в своей вселенной, полной несправедливости, зла и горьких потерь, мы не утешаемся иллюзиями?

Голова пуделя качнулась из стороны в сторону.

– Сохрани свои обличья – то, которое придумал я, и выбранные тобой. Они мне дороги, мой друг, они реальны, и я не хочу менять их на миражи… Лучше объясни, почему ты хочешь меня защитить? Как зародилась эта потребность?

Джинн ответил сразу, не раздумывая:

– Ты – часть моей сущности. Мыслящий центр, отличный от всех остальных и потому незаменимый.

– Это не так. В мире миллиарды теплых сгустков.

– Но Теплая Капля – одна.

– Вот так. Теряешь друзей, находишь друзей…

Я – тот, сидящий в кресле – вдруг ощутил, что щеки мои влажны и что-то соленое чувствуется на губах. Совсем не к месту! Ни оплакивать Алика, ни умиляться Джинном я не хотел – то и другое могло подождать до лучших времен, если они когда-нибудь наступят. А пока…

Я возвратился в свое измерение и сказал:

– Найди мне кое-какую информацию. Все про общество «Гарантия»: устав и список учредителей, кто регистрировал этот гадючник и когда, банковский счет, его динамика, крупные заказы и проекты, черная касса, реальная наличность и ее движение… Все, включая биографии хрумков!

– Хрумков?

– Петр Пыж, Керим Ичкеров, Альберт Салудо. С этой минуты возьми их под постоянное наблюдение. Отслеживай все разговоры, все, что касается…

– Принято, – прервал он меня. – Я – твой защитник. Нет необходимости формулировать задачу более подробно.

Джинн трудился, а я размышлял. Главным образом над словами Алика – мол, что-то слышно, да концов не видно! Не видно, ибо гаранты – посредники, и ежели в доле, так на полпроцента… А кто хозяева? Можно предположить, что Алик к ним подобрался, а путь был одним-единственным, через хрумков, их деловые связи, контакты и счета, и через их тайную бухгалтерию. Тайную для Алика, но не для Джинна, которому влезть в любой компьютер, что кошке почесаться…

При этой мысли я прикусил губу, стукнул себя кулаками в лоб и глухо, безнадежно застонал. Раньше надо было, раньше! Не развлекаться с анонимной базой, не шарить в поисках курьезов и диковин, а собирать материал для Алика… вломиться на компьютеры хрумков, найти, кому платили, кто платил, за что, какие деньги… Понаблюдать за этой троицей, записывать все разговоры и звонки, даже журчание воды в сортире! Чего это стоило? Три минуты, чтобы снабдить инструкциями Джинна…