Zero Hour - slip

закусила губу. Тогда, в темноте ночной арендованной квартиры, голову заволакивал плотный туман – и она не видела ничего вокруг, кроме безжизненного взгляда зеленых глаз Карстена, навсегда упершегося в потолок.

Но она была там не одна.

- Гай?

- М-м-м? – Цезарь оторвался от экрана телефона.

- Ты помнишь, что было написано на удостоверениях… - ком снова поднялся снизу, перекрывая горло, и следующие слова дались ей с огромным трудом, - Тех, кто убил Карстена?

- Фонд, - Цезарь задумчиво почесал переносицу, - И… Какой-то условный код. Точно не помню, кажется, 8-Гамма.

- Мобильная опергруппа, - ничуть не удивился Энлиль.

- Ты их знаешь? – зацепилась за соломинку Виттория.

Энлиль хмыкнул:

- Виттория, ты думаешь, сколько нас всего? Двести человек? Я и близко не могу знать всех.

За окнами пролетали постепенно сужающиеся улицы. Поток машин с каждой сотней метров становился все плотнее и плотнее, и в конце концов Энлилю все-таки пришлось сбросить скорость. Иначе до места назначения доехали бы три трупа в груде покореженного металла.

- Если вы хотите мое мнение, у нас только два возможных варианта, - выдохнул Энлиль вместе с очередным облачком дыма, - Либо немецкий филиал решил выслужиться. Либо… Их очень сильно попросил кто-то очень высокопоставленный, и попросил работать тихо и не под запись.

- Зачем ты нам это рассказываешь? – насторожилась Виттория.

- Я просто пытаюсь понять, - стало ей ответом.

Пробка на набережной еще не успела рассосаться и, едва завидев ее, Энлиль, выругавшись, свернул в переулки. По ширине они были его машине как раз, и Виттория каким-то краем сознания отметила, что после такой поездки ему точно понадобится сервис.

Телефон ежесекундно вибрировал сообщениями от Джузеппе. Ничего нового, но хотя бы они свидетельствовали, что он все еще был в состоянии их писать – а это имело куда больше значения, чем какие-то крупицы информации.

Очередной поворот – и на пути, между домами, выросла стена из людей.

Совсем близко.

- Cazzo! – воскликнул Энлиль.

Все произошло быстро. Взвизгнули тормоза. Мгновенно повинуясь приказу, машина встала как вкопанная – а Виттория с размаху ударилась о подголовник сиденья спереди.

Судя по развесистой латинской ругани, заполнившей салон, спереди то же самое случилось с Цезарем.

Хлопнула дверь.

- Ты в порядке? – голос Цезаря раздался сверху.

Виттория потрясла головой и открыла глаза. Изображение не двоилось, голова не пыталась расколоться на куски и на подголовнике перед ней не было следов крови, поэтому она неуверенно предположила:

- Кажется, да. Энлиль?

Ответа не последовало – и она подняла взгляд. Водительское сидение пустовало.

- Убежал, - отозвался Цезарь, пытавшийся открыть дверь со своей стороны.

- Поищи там кнопка должна быть, под ручкой, - подсказала ему Виттория, и дело тут же пошло быстрее.

Они выскочили из машины и уперлись в толпу. Энлиль ухитрился остановиться буквально за миллиметр до столкновения.

Все взгляды были обращены на них.

- Где он? – крикнул Цезарь, обращаясь одновременно ко всем, и ни к кому.

Знакомые и незнакомые лица. Возбужденные и обеспокоенные. Старые соседи, случайные прохожие, туристы с неизменными рюкзаками за плечами.

Сердце пропустило несколько ударов.

- Туда пошел, - махнул рукой кто-то.

Если здесь собралась такая разномастная толпа, там… Точно что-то произошло.

Сердце заколотилось с утроенной силой, нагоняя и перегоняя упущенное. Виттория сорвалась с места быстрее Цезаря. Толпа расступалась перед ней, пока…

За спинами людей не выросла стена оцепления.

Четверо в черной форме с нашивкой с красной рукой, казалось, пытались сжечь ее одними скрытыми под панелями шлемов взглядами.

- Пропустите, полиция! – похоже, Цезарю понравилась идея прикидываться копом.

Представление только для чужих, но не для своих.

К сожалению, оно не сработало. Равно как и не сработали проклятия, мольбы и уговоры. Оцепление стояло не на жизнь, а насмерть, и пускать их ближе, чем на два квартала от дома, никто был не намерен.

- Есть какие-нибудь предложения? – Цезарь откинулся на старую каменную кладку и закурил.

Толпа в стороне обеспокоенно перешептывалась, но никто не решался подойти к ним и заговорить. Может быть и правильно.

Джузеппе перестал отвечать на ее сообщения несколько минут назад, и то, что она до сих пор не слышала выстрелов, было слабым утешением.

- Слева есть узкий переулок, - отозвалась Виттория, сверля взглядом руины портика напротив, - Если они не местные, они вряд ли о нем знают. А даже если и знают, больше одного человека там не поставишь физически.

- Отлично, - резюмировал Цезарь, выхватывая пистолет, - То, что надо.

Он нырнул в небольшой зазор между древними, нависавшими над головой, домами первым. Стараясь не отставать, Виттория держалась сразу за ним. То и дело она обеспокоенно поглядывала на экран зажатого в руке телефона

Без толку.

Новых сообщений от Джузеппе так и не было.

- Какой же козел… - выругалась Виттория, запихивая бесполезный телефон обратно в карман, - “Поехали, покажете дорогу”… Ставлю на то, что он с самого начала все так и задумывал.

Цезарь аккуратно заглянул за угол и махнул рукой, показывая, что путь свободен.

- Виттория, если бы он все так и задумывал с самого начала, с чего бы ему отдавать мне свое оружие? – шепотом заметил он.

Виттория открыла рот, чтобы возразить, но возразить было нечего - и спор заглох, так и не разгоревшись.

Переулок закончился. Впереди маячил залитый светом фасад старой церкви. Цезарь остановился прямо перед перекрестком и предупредительно поднял руку, после чего аккуратно выглянул, держа пистолет наготове.

Виттория дышала ему в спину, но не решалась выглянуть. “Коллеги” Энлиля не вызывали никакого доверия.

- Идем. Только тихо, - было последним, что Цезарь сказал вслух, после чего они полностью перешли на жесты.

Стараясь ступать как можно более бесшумно, Виттория вынырнула из переулка вслед за ним.

Оцепление и толпа были справа, на небольшом отдалении от церкви.

К счастью, им нужно было в противоположную сторону.

Несколько секунд в прямой видимости показались вечностью, пока они полу-крались – полу-бежали через улочку. Одно неосторожное движение головы кого-нибудь из коллег Энлиля – и они бы даже не успели понять, что произошло, навсегда оставшись на этой холодной брусчатке, всего в нескольких десятках метров от дома.

Но в этот раз их пронесло.

Дверь в подъезд была широко распахнута. Вокруг не было ни единой души, но изнутри раздавался какой-то непонятный шум, вынудивший прибавить шаг. Время ускорилось до предела и замерло, когда они залетели на