Райдо Витич - Код Альфа

— Стася!!

Женщина с трудом повернула голову, чувствуя как кровь наполняет рот и качнулась: к ним бежали ребята. Чиж, Иван, Вадим, Иштван, Ян, Борис. «Зеленые» били все рекорды по бегу и казались миражом.

Стася шагнула им навстречу, не веря собственным глазам и еще не понимая — конец всем приключениям. Она не верила, что видит Чижа, живого, здорового, она не верила, что сама жива, не осознавала, что ребята пришли за ними.

Николай врезался в нее, обнял, почти раздавив, отпрянул, встряхнул:

— Стаська!! — в голосе боль, осуждение и радость одновременно.

Русанова хмурилась, разглядывая его и вот дошло — не мираж. Потянулась рукой, дотронулась до щеки — теплая. Он. Он!!

— Чиж!

Выдохнула, выпуская кровь. Она хлынула из рта, пугая ребят.

— Мать вашу!!… Стася?!… Доктор!!

Стася оседала, не спуская глаз с Николая. Ей очень хотелось покаяться, но еще больше успеть сказать, что не сказала тогда. Но кровь текла и текла, мешая говорить. Чиж же вовсе ничего сказать не мог: горло перехватило, сердце сдавило. Он опустился на траву, не выпуская любимую из объятий и, что-то шептал ей, сам не понимая что. Страх за нее буквально парализовал его и он не видел товарищей, доктора, что пытался оказать женщине помощь, не слышал, что они ему говорят.

— Четыре минуты до "зеленки", — сказал Ян, не надеясь, что его услышат.

— Переход выдержит? — спросил Хакима Иван.

— Возможно, — уклонился тот от ответа и многозначительно покосился на Николая. — За него бы не ручался.

Федорович хрустнул зубами и процедил, глядя в глаза Чижа:

— Уходим!

Забрать у него Стасю он не пытался, понимал — не отдаст, да и та повисла на груди мужчины, обвила шею руками намертво. Так и пришлось силой тащить обоих. Замкнули шествие Вит и Дон, под руки несущие Кира.

На «зеленку» не ступили — вывалились за секунду до закрытия коридора.

А группа Макарова еще долго повторяла непонятые Иваном изречения Чижа, убираясь за патрульными.

Один бластер так и не нашли.

Глава 17

Шульгин барабанил по столу пальцами, выслушивая Казакова. У того кончился словарный запас и он просто кинул перед другом файлы с докладами медиков:

— Реабилитация Русановой продлится месяцы, состояние Чижова вовсе расценивается как пограничное. А ты хочешь снять показания мозга у обоих! Причем тут Чижов?! — прошипел, качнувшись к полковнику.

— Ответа не будет. Ты меня знаешь, зря ничего не прошу, — глянул на него мужчина.

— Знаю. И никогда не просил объяснений. А теперь прошу! И пока не получу, ты не получишь ребят!

Шульгин подумал и решил приоткрыть карты:

— Они связаны друг с другом.

— Я в курсе что у них роман.

Мужчина поморщился:

— Это тривиальность. Я о фактах влияния на реальность.

— Русанова — понятно. После рандеву в параллели все может быть, но Чижов?

— В этом и заковыка. И пока я не получу данные с чипсета, регенерированного перед заданием, пока не буду иметь на руках данные о произошедшем, ничего не смогу сказать, кроме одного: этот клубок только ее показатели не распутают.

Казаков подумал и кивнул нехотя:

— Ладно: ее сканируешь, извлекаешь свою хрянь, но пока я не получу веских аргументов в пользу твоих слов на счет Чижова, ты его не трогаешь!

— Ему хуже не будет.

— Врачи другого мнения. Я согласен с ними и категорически против твоего вмешательства. У парня сердце отказало во время перехода. С какой радости?!…

— Это я и хочу выяснить.

— Ты уже выяснял на счет Х-Русановой и залетного графа! Чем обернулось? Граф чуть не перевернул всю историю, а баба вовсе призраком оказалась! Хватит с меня этих ваших штучек, экспериментаторы!

— У тебя тоже бывают проколы. Страховки от них ни у кого нет. И не время сейчас собачиться и выяснять кто прав, кто виноват. Нужно разобраться во всей этой истории. Важно.

Казаков послал бы с удовольствием Шульгина к чертям, но понимал, тот не от великой радости просит, не забавы ради.

— Ладно, — сказал примирительно. — Но условия мои ты знаешь. Будут аргументы, будет Чижов. Нет, извини.

— Речь идет не о нашем с тобой хочу-нехочу, о судьбе человечества.

Казаков отвернулся:

— Свою позицию я тебе объяснил.

— Я понял, — Шульгин поднялся. — Только ты видно не понял: я мог не приходить к тебе, не спрашивать согласия и не ставить в известность. Но речь идет о твоих людях, а я уважаю твоих бойцов.

— Вот и уважай — держись от них подальше.

— После завершения операции, — отрезал Шульгин и вышел из кабинета полковника.

Мимо «зеленых» стоявших у медцентра, как в карауле, прошествовал Шульгин и Лавричев с помощником, несущим кейс. Процессия навеяла неприятные подозрения и ребята переглянулись:

— Не понял? Нас значит, не пускают, а этим: прошу на зеленку? — проворчал Сван.

Федорович крякнул и, развернувшись, потопал к полковнику за объяснениями. Не нравилась ему троица, а кейс и тем меньше. Вот как пить дать, опять что-то задумали.

— Нам нужно снять показания мозга и извлечь чип, — мягко сказал Шульгин.

Стася прикрыла глаза соглашаясь.

— Будет не приятно.

Не уговаривай — делай, — посмотрела на него женщина.

Молодой парень извлек щуп-детектор из кейса и запустил иглу в вену.

Неприятно — слабо сказано. Русанову передернуло, в голове загудело, и по артериям и венам прошелся «смерч». Пару секунд «удовольствия» показалось ей вечностью. Наконец противный нанон оказался в хватке детектора и переместился в герметичный капсюль-датчик.

— Спасибо. За все, — похлопал ее по руке полковник.

Стася перехватила его руку и села, просящее уставившись н него.

— Тебе что-то нужно? — догадался тот.

"Хочу увидеться со своими, а их не пускают. Поговорите пожалуйста с доктором", — отбила на пульте под рукой. Шульгин прочел запись, высветившуюся на мини-дисплее и сомнением качнул головой:

— Трудно. Валерий Иванович категорически против посещений. Рано.

"Пожалуйста. Я знаю, вы сможете его уговорить".

Полковник улыбнулся:

— Попробую, но не обещаю. Главное, выздоравливай. Не прощаюсь, думаю еще увидимся, — поднялся.

Через пару минут разговора с врачом — куратором Русановой, троица покинула медцентр и молча прошла мимо патрульных, под их хмурыми, недовольными взглядами.

— Может не к нашим приходили? — родил идею Ян.

— Угу. К Геворкяну наведывались, спросить как его аллергия на клюквенный кисель поживает, — огрызнулся Иштван.

— В центе Геворкян с аллергией, Синицина с какими-то женскими проблемами и Стаська с Колей. Все. Гадать не надо, к кому Оуроборо галс держало.