Звёздный десант - Коллектив авторов

уровень, так что даже Цингали, изумленный не менее других, послал секретаря за напитком, потому что почувствовал, как пересохло в его горле. Барсиф Хатко, хотя и понимал происходящее меньше других, вопил и рвался к действию, словно шел на битву. Гринбей Сальва испугано оглядывался, потому что боялся, что коллеги перенесут свое возмущение на него.

Цингали выпил свой напиток и вдруг громко рявкнул:

– Хватит! Заткнитесь вы, дикари! Чего теперь возмущаться и бесноваться? Они победили, и нам надлежит выслушать условия капитуляции.

– Погодите, – спохватился Хануиль. – Разве не вы только что сказали, что вы нашли выход! Почему же тогда капитуляция?

Цингали посмотрел на него с ненавистью.

– Потому, идиот, что теперь никто из землян в нашу сторону даже не посмотрит! Теперь у них поднимутся такие реваншистские идеи, что нас будут рвать на куски при каждой встрече. Они вспомнят нам все, и энергетические удары, и зверства барсифов, и пытки пленных…

– Минутку, – загремел голос Ланго. – Все не так страшно, господа. Разумеется, от так называемых воспитательных инкубаторов нам придется избавиться, но учтите, что большая часть военных преступлений проведена с прямым участием земных специалистов, который были на нашей стороне. Так что вопрос о реванше перед нами не стоит. Земляне намерены провести ряд реформ, конечно, так что торговля младенцами закроется, но нам остается главное, контакт культур. И именно здесь кроется надежда на наше будущее.

Кто-то уже спешно покидал заседание, восприняв угрозу земного реванша, как реальную, кто-то просто сник и затих. Генерал Хануиль понял, что ему светлое будущее в плане контакта культур не светит, и он отправился срочно эвакуировать свой контингент, пока мстительные земляне не вспомнили, что он является главным героем победы.

Цигали поднялся и подошел к трибуне, где оставался Ланго. Он был в смятении, и не сразу собрался с мыслями.

– Почему учитель Трускальд сам не явился перед нами?

– В его возрасте летать на Луну ради триумфа очень легкомысленно, – отвечал Ланго. – Правда, на случай чего мы приготовили возможность появления его голограммы.

– Я был в числе его учеников, – сказал Цингали.

– И оказались в числе его убийц, – сказал Ланго. – И хотя вы убили двойника из числа земных крокодилов, преступление произошло. Не считая всех остальных.

– Вы сами поставили нас в экстремальные условия, – заявил Цингали.

– Вы смеетесь? – покосился на него Ланго. – Кто кого поставил в условия?

– И вы прекрасно знаете, что мы в этом деле шли на поводу у землян.

– Это будет зачтено, – кивнул Ланго. – Но все же, при всем моем уважении, профессор, я не вижу места для вас в новом процессе культурного контакта.

– Но Ихлемарунга, – вспомнил Цингали. – Вы оставите нам возможность проникать в замыслы Создателей?

– Оставим, – сказал Ланго. – Учитель Трускальд позволил проводить церемонии раз в год с участием фенцеров. Но под контролем земных специалистов, чтобы вы не подались искушению снова напасть на Землю.

Цингали поднял голову и посмотрел ему в глаза.

– И все же я не понимаю, – сказал он. – Что вы, рептилид, нашли в этом ценного? Ведь они вряд ли примут вас по-братски!

– Братские отношения, профессор, – улыбаясь, отвечал Ланго. – Предполагают под собой религиозную основу. А вы, как я помню, всегда чурались религиозных вопросов.

Цингали фыркнул и отошел.

Когда Ланго прошел в ангар, где стояли корабли, на которых прилетели посланники земной колонии, там уже было довольно пусто. Печальный Катрибус сидел у стены, где был пульт управления выпускным шлюзом, и переживал сложные чувства.

– Привет, Катрибус, – обратился к нему Ланго. – Ты готов возвратиться домой?

– Вы уверены господин, что эта база больше никому не понадобится? – спросил тот.

– Разве не ты так страдал от того, что сидишь здесь пятнадцать лет?

– Я страдал, потому что у меня не было выбора, – отвечал Катрибус. – Но теперь, как я понимаю, выбор появляется. Я тут прикинул, так наша база может стать звездным вокзалом! К тому же тут неподалеку есть памятник, и думаю многие захотят его повидать. Я смогу наладить поездки по историческим местам.

Ланго рассмеялся.

– А домой, в родное болото не хочется?

– Я слышал, на Земле есть прекрасные болота, – вспомнил Катрибус. – Надо же их посетить, а то что это я, пятнадцать лет просидел на Луне, и даже ни разу не был на Земле.

– Ладно, – сказал Ланго. – Если хочешь, я оформлю тебя смотрителем базы.

– Так и я о чем, – оживился Катрибус. – Что же пропадать без толку такому славному заведению.

Ланго махнул ему рукой и пошел к своему кораблю.

59

Особого выбора перед Стасом не стояло, он ясно понимал, что оставаться в комфортном доме Агаты ему нельзя, если он все еще думает о вопросах спасения. Он искренне любил своих родственников, но чувствовал, что развитие этой любви в конце концов приведет его совсем у другую сторону. Особенно при участии Дианы, которая даже в отсутствие задания вожделела соблазнить его, просто потому, что он сопротивлялся. Надо было уходить, в полном согласии с саном и предназначением. А тут очень кстати последовало приглашение от епископа Киншасы Христофора, который решил возобновить службы в покинутом селении Акулья Гора (африканское название теперь переиначили вполне официально), где предполагалось восстановить монашеский скит. Конечно, главным инициатором этого вопроса был престарелый рептилид Трускальд, и это обстоятельство никак не могло помешать славной инициативе. Стас едва успел дать свое согласие, как в глухие джунгли уже направились первые добровольцы.

Свою последнюю службу в Никольском храме Стас служил в воскресенье, и все прихожане уже знали, что он от них уходит. Девчонки на правом клиросе даже расплакались, а отец Глеб в конце произнес прочувственную проповедь.

Агата с Вандой присутствовали на этой службе, и терпеливо дождались, пока Стас попрощается со всеми своими доброжелателями, которых набралось немало. Когда он вышел во двор, Ванда немедленно напомнила ему:

– А ты меня так и не покрестил!

– А вот приедешь ко мне, – отвечал Стас. – Там и покрестишься.

– Там же монастырь, – напомнила Агата с укором.

– Там не только монастырь, – отвечал Стас. – Там теперь будет центр культурного обмена. Уже началась стройка. Кстати, тебе бы, сестренка, это было бы интересно.

– Я там, где Ланго, – отвечала Агата.

Стас многозначительно улыбнулся.

– Я почему-то думаю, что он у нас окажется частым посетителем.

Диана как обычно опоздала, но зато успела поднести Стасу огромный букет цветов.

– Извините, – сказала она, запыхавшись. – Владыку Иннокентия освобождают. При пересмотре там нашли кучу нарушений, так что он выходит.

– Могу только поздравить, – сказал Стас.

– Я обещала ему, что познакомлю его с тобой, – с сожалением вспомнила Диана. – А ты улетаешь!

– Такая у