Фриц Лейбер - Веселый город Ланхмар

Озабоченные лишь успешным осуществлением задуманного, приятели с пьяной самоуверенностью не обращали внимания на то, что происходит у них за спинами. Между тем ночной смог хам становился все гуще. Случись сейчас пролететь над Ланхмаром ястребу, он разглядел бы, как из всех кварталов города текут черные реки и ручьи, как они клубятся, завихряются и образуют водовороты - реки и ручьи зловонного ланхмарского дыма, что поднимается над очагами, жаровнями, каминами, кострами, печами для обжига, кузнями, пивоварнями, винокурнями, бесчисленными мусорными кострами, пристанищами алхимиков и логовами колдунов, крематориями, торфяными кучами углежогов и над многим другим… Ястреб увидел бы, что смог стягивается к Туманному переулку и нависает над “Серебряным Угрем” и покосившимся зданием за, ним. Чем ближе к зданию, тем плотнее делается смог. Он выбрасывал призрачные щупальца, которые цеплялись за грубые угловые камни и за неровности стен.

А Мышелов с Фафхрдом, подивившись мельком появлению звезд, с опаской перебрались через улицу Лудильщиков, которую моралисты именовали улицей Безбожников, и добрались до того места, где Чумной Двор разветвлялся на два переулка.

Мышелов выбрал левую ветвь, которая уводила к северо-западу.

- Аллея Смерти, - сказал он.

Один поворот, другой - и впереди, не далее чем в тридцати шагах, показалась улица Коробейников. Мышелов остановился и шутливо ткнул Фафхрда кулаком в бок.

На другой стороне улицы Коробейников отчетливо виден был низкий дверной проем Обители Воров, выделявшийся на фоне грязных каменных блоков. К нему вели две выщербленные множеством ног ступени. Из проема на улицу вырывался оранжево-золотистый свет факелов. У входа не было ни охранника, ни даже сторожевой собаки на цепи. Отсутствие стражи производило зловещее впечатление.

- Ну и как ты собираешься пробраться туда? - хриплым шепотом осведомился Фафхрд. - По-моему, тут пахнет ловушкой.

С ноткой презрения в голосе Мышелов ответил:

- Да просто войдем в дверь, которой ты так опасаешься. - Он нахмурился. - Пожалуй, надо постучать. Во всяком случае не мешает подготовиться.

Увлекая скептически ухмыляющегося Фафхрда обратно по Аллее Смерти, пока улица Коробейников не пропала из виду, он объяснил:

- Мы притворимся членами Гильдии Нищих. Нищие входят в Гильдию Воров и подчиняются своим мастерам, которые сидят в Обители. Назовемся новыми членами гильдии, которые работают днем, так что ничего удивительного, что Ночной Мастер Нищих не знает нас в лицо.

- Ну какие из нас нищие! - фыркнул Фафхрд. - У них ведь у всех страшные язвы на теле или руки-ноги скрючены, если вообще они есть.

- Именно этим мы сейчас и займемся, - хмыкнул Мышелов, обнажая Скальпель. Проигнорировав насторожённый взгляд Фафхрда, равно как и то, что северянин отступил на шаг, Мышелов внимательно осмотрел клинок, а потом, решительно кивнув, отцепил от пояса ножны, вложил в них меч и быстро обмотал сверху донизу широкой полосой бинта, которую достал из мешка.

- Вот! - сказал он, завязывая узел на бинте. - Чем тебе не клюка?

- Чего? - удивился Фафхрд. - Зачем тебе клюка?

Мышелов извлек из мешка черную тряпку и перевязал ею голову так, что она скрыла оба его глаза.

- Потому что я слепой! - объявил он и сделал несколько неуверенных шагов, хватаясь рукой за стену дома и постукивая забинтованным клинком по булыжнику мостовой, причем держал меч за гарду [4], благодаря чему рукояти из-под рукава совершенно не было видно. - Ну как, порядок? По-моему, неплохо. Ни дать, ни взять слепая курица. Подожди ругаться, Фафхрд, тряпка-то прозрачная. Я все прекрасно вижу. И потом, мне вряд ли придется убеждать кого-то в Обители в своей слепоте. Ты, верно, знаешь, что большинство нищих и убогих попросту дурачат народ. А вот как быть с тобой? Ослепить тебя тоже - не годится, двое слепцов наверняка вызовут подозрение.

Вынув пробку, Мышелов обратился за вдохновением к кувшину. Фафхрд из принципа последовал его примеру.

Мышелов причмокнул губами и сказал:

- Придумал! Подожми-ка левую ногу, Фафхрд. Держись, не надо на меня падать. Кому говорю! Ухватись за мое плечо, вот так. Подними ногу повыше. Меч твой мы замаскируем под палку - он толще моего и как раз подойдет. Вдобавок, ты сможешь держаться за мое плечо. И получится у нас, что хромой ведет слепого. Выше, выше ногу! Нет, похоже, придется ее подвязать. Но сперва отстегни меч.

Не тратя времени даром, Мышелов забинтовал Серый Жезл и крепко обмотал веревкой согнутую пополам ногу Фафхрда. Опоенный вином, северянин совершенно не чувствовал боли. Опираясь на свою новоявленную палку, он то и дело, пока Мышелов трудился над ним, прикладывался к кувшину и размышлял.

Внешне план Мышелова выглядел безупречным, но все-таки в нем присутствовали отдельные изъяны.

- Мышелов, - позвал Фафхрд, - по совести говоря, мне совсем не нравится, что мы не сможем обнажить клинки в минуту опасности.

- Зато мы можем использовать их как дубинки, - возразил Мышелов с придыханием, затягивая последний узел. - Кроме того, у нас есть ножи. Поверни-ка, кстати, пояс так, чтобы нож оказался у тебя на спине, где его под плащом никто не заметит, а я проделаю то же самое с Кошачьим Когтем. Нищие не носят оружия - по крайней мере в открытую. Кончай пить, с тебя уже хватит. А мне нужна еще лишь пара глотков, чтобы дойти до кондиции.

- Как представлю, что мне придется туда ковылять… Конечно, прыгать я могу быстро, но все же прыгать - это не бежать. По-твоему, мы поступаем мудро?

- Ты сможешь освободиться в мгновение ока, - прошипел Мышелов раздраженно. - Неужели ты начисто лишен артистической жилки?

- Ладно тебе, - буркнул Фафхрд, допив вино и отшвырнув в сторону пустой кувшин. - Так бы сразу и говорил.

- У тебя излишне здоровый цвет лица, - заметил Мышелов, критически оглядывая северянина. Он вымазал Фафхрду лицо и руки серой краской, потом подмалевал черным морщин. - А одежда слишком чистая.

Выковыряв из щели между камнями мостовой грязь, он измарал ею плащ Фафхрда и попробовал оторвать кусок полы, но материал оказался неподатливым. Пожав плечами, Мышелов взял под мышку свой полегчавший мешок.

- Твоя тоже, - сказал Фафхрд и, подогнув правую ногу, набрал целую пригоршню грязи. Выпрямившись единым рывком, он испачкал грязью плащ и серую шелковую куртку Мышелова.

Коротышка выругался.

- Драматическое правдоподобие, - объяснил Фафхрд. - Пошли, пока не протрезвели.

Ухватившись за плечо Мышелова, он споро поскакал в сторону улицы Коробейников, упираясь забинтованным мечом в. булыжники и совершая большие прыжки вперед.

- Тише ты, болван! - негромко окрикнул его Мышелов, вынужденный, чтобы не отстать, семенить за ним со скоростью лошади; клюка его беспомощно тарахтела по камням. - Калека должен выглядеть убогим. Вот что вызывает у людей сочувствие к нему.