Николай Гуданец - У нас в городке

Тут из амбара плавно взмывает летающая тарелка. Снизу в нее швыряют камни, грозят кулаками. Она подлетает к колокольне, и я даже без бинокля вижу прозрачный колпак, под ним двое встрепанных зеленых ребят улыбаются до ушей и посылают мне ручкой прощальный привет.

Я подмигнул, козырнул, тарелка покружилась над шпилем и умчалась.

Когда я посмотрел вниз, компания возле амбара еще не угомонилась. Они махали руками, лаялись, кто-то кому-то сплюнул под ноги, кто-то кому-то легонько заехал в ухо, словом, обычная разборка, чужих не догнали, срывают зло на своих. Чувства кипят вовсю.

Оно понятно. Вы представьте: встаете на зорьке, черви с вечера накопаны и присыпаны песочком, снасти в полной готовности, жена свое выложила еще вчера, больше не протестует. А на речке — тишь и гладь, благорастворение воздухов, местечко приважено, короче, ожидается изрядный улов. И тут, не успели вы дождаться первой поклевки, на берегу появляются два зеленых охламона, которые ни с того ни с сего начинают вопить, костерить вас на все корки, швырять в воду камни…

Небось зелененькие заправили свои бак под самую завязку.

Все это строго между нами. Никто из наших не знает, кто подал зеленым такую шикарную мысль, а то бы мне солоно пришлось. Надеюсь, вы не проговоритесь, ну, а ежели у вас не в порядке карбюратор, или кофемолка, или револьвер, или там летающая тарелка, милости прошу. Городок маленький, где мастерская Вьюнка, всякий укажет. За срочность особая доплата, идеи — даром.

VI. МАШИНА СЧАСТЬЯ

У нас в городке чудиков хватает, но такого, как Данел, сроду не бывало. Вообще-то его жаль, ежели б выучился и получил диплом, может, из него большой человек вышел бы. Только я в жизни не видел, чтоб кому-нибудь так не везло, как этому парню. Дня не проходило, чтоб он не порезался, не обжегся, а как-то раз он даже отхлебнул глоток салифенового клею — понимаете, я развел клей в бутылке из-под джиг-соды и оставил на верстаке, а жара стояла неимоверная…

И вечно он читал что-нибудь. Сидя, стоя, на ходу и так далее. Это надо было видеть, к примеру, как он рихтует капот, а заодно читает последний выпуск «Науки сегодня и завтра». Другого такого подмастерья поискать, но я терпел, потому как все-таки грех обижать сироту, вдобавок восьмиюродного племянника.

Как-то я заглянул в его книжки. Сплошная тарабарщина.

— Слыш, Данел, — говорю. — Ты хоть что-нибудь разбираешь в этой китайской грамоте?

— А как же, — отвечает. — Только там очень много ошибок. Де Бройль, например, открыл только половину истины, остальное просто не укладывалось в рамки его мышления.

— Очень может быть, — говорю. — Только, небось, этот самый Дебройль и то не смог бы запаять кастрюлю толстухи Лумины так коряво, как ты.

Само собой, парень надулся и денек-другой со мной не разговаривал. Чудик он был, но безобидный, покуда не сбрендил на этих своих виртуальных частицах. Тем более, у нас в городке виртуальных частиц никогда не было и в помине. И ничего, жили. А он мне прямо-таки все уши ими прожужжал и допек до самых печенок, так что я даже обрадовался, когда он натаскал в свой сарайчик гору всякого хлама, от перегоревшего пылесоса до разбитого транзистора, и каждую свободную минутку там пропадал с молотком и паяльником.

Через месяц он заявил, что соорудил вечный двигатель на виртуальных частицах, и я ничуть не удивился. В его возрасте оно простительно и все ж лучше, чем стишки кропать. По правде говоря, та штука действительно давала ток. Данел приладил к ней велосипедную фару, и та горела день и ночь. Школьный учитель Мулссон посмотрел на этот двигатель, на чертежи и поднял парня на смех. Он доказал как дважды два, что вечных двигателей не бывает. После этого Данелу в городке проходу не давали. Наконец ему надоело огрызаться, он взял тачку, отвез двигатель к реке и выкинул в омут возле мельницы. По ночам там до сих пор видят, как на дне светится лампочка.

Думаете, он после этого угомонился? Не тут-то было. Неделю-другую ходил тише воды, ниже травы. А потом разбудил меня среди ночи. Глаза горят, руки трясутся.

— Дядя Бьюнк, — говорит, — я открыл формулу когерентности.

— Да провались она пропадом, уже час ночи.

— Вы не понимаете. Это же залог абсолютной власти над природой.

— Брысь отсюда, — разозлился я. — Из-за тебя мне скоро хоть мастерскую отдавай под залог.

А он меня обнял и говорит:

— Ничего. Скоро вы поймете. Дайте только установку собрать.

Над второй своей штуковиной он корпел полгода и, между прочим, выклянчил у меня подержанный телевизор, где всего-навсего барахлил блок развертки. Ему, видите ли, потребовался вакуумный резервуар. Знал бы я, как обернется дело, он бы от меня и ржавого гвоздя не получил.

У нас в городке всякого навидались и ко всему привыкли, но Данел со своей машиной такое отмочил, что даже нас проняло.

Итак, он, в конце концов, собрал свою установку, и она заняла сарайчик почти целиком, а моя мастерская, надо признать, совсем очистилась от утильсырья. После этого Данел расклеил повсюду объявления, дескать, в воскресенье, в полдень, состоится бесплатная демонстрация Машины Счастья, и милости просим в его сарайчик.

Чего-чего, а посмеяться у нас любят, поэтому в тот день на площадь перед мастерской не явились разве что паралитики. Толпа шумела, волновалась, а капрал Думпи нацепил кобуру, хотя давно известно, что он из своей полицейской пушки с двух шагов не попадет в корову.

Данел вышел на крыльцо и произнес возвышенную речь. Ей-богу, проповедник из него получился бы первый сорт. Правда, скоро он съехал на свои разлюбезные виртуальные частицы и формулу когерентности, тут публика малость скисла, стала поглядывать на учителя Мулссона, а тот неопределенно пошевеливал усами.

Главное понял каждый. Машина Данела исполняла самое сокровенное желание, при условии, что оно вообще исполнимо.

— Прошу, — сказал Данел. — Кто хочет попробовать? Надо войти в эту дверь и нажать белую кнопку.

Тут народ замялся. Кому охота выставлять себя на посмешище? А старая ведьма Гайнц протолкалась к самому крыльцу и сказала:

— Не советую, Данел. Я полагала, ты умный мальчик.

После чего отправилась к себе на веранду вязать носок.

Вдруг из толпы вылез Ризл-Прыщ.

— Я хочу, — говорит.

Когда он скрылся за дверью, многие заржали. Известно, что у Прыща одно на уме, и стало даже интересно, как машина Данела справится с заданием.

Ризл вышел, направился прямо к красотке Беате… Батюшки-светы, как она на него смотрела! Дьяволу душу можно запродать за один только такой взгляд. Ризл взял ее под ручку, и они удалились.