Владимир Яценко - 05 Истребители динозавров

– Может, они ищут не информацию, а правду?

– Правду? – она была поражена. – Что за блажь: искать правду у разбойников, что греются вокруг костра на пустом току…

– А ты полагаешь, что у бандитов в костюмах от Кардена в уютных креслах правды больше?

Она с минуту молчала, потом жёстко ответила:

– Я работаю на правительство, Макс. И твои настроения не способствуют нормализации обстановки.

– Иллюзии, Светлана, – устало сказал Максим.

– Что "иллюзии"?

– "Работа" на правительство – иллюзии. Твои размышления, что способствует нормализации, а что нет, – тоже иллюзии. Это как "высокая волна". Кажется, что всего лишь волнение усилилось, а на самом деле это пароход утонул. И нужно разжать руки. Обязательно отпустить себя от уходящей на дно бывшей опоры…

– Тем не менее, кто-то должен стоять у руля до последнего, Максим…

Он хрипло рассмеялся.

– Ты находишь это смешным? – зло спросила Светлана.

– Вспомнился диснеевский мультик, – поспешил с пояснениями Максим. – "Маугли".

Там есть такие кадры: Балу с королём обезьян пытаются вдвоём удержать разваливающийся древний город. И вот всё сыпется и рушится, а они стоят и держат…

В конечном итоге, оба устояли… и у каждого по кирпичу над головой…

Она раздумывала несколько минут, потом сказала:

– Знаешь, подобие с тонущим пароходом не такое обидное.

Максим пожал плечами и промолчал.

– Только зачем? – спросила она. – Зачем "отпускать", если всё тонет?

– Чтобы жить. Державе выгодно зомбировать население на предмет поголовной веры в синомию: "держава" и "жизнь". А жизнь ценна сама по себе. Что с державой, что без неё…

– Я могу в это поверить, – сказала Света. – Но ты не ответил. Зачем жить?

– Ну-у, хозяйка… – протянул Максим. – О смысле жизни такие головы ломались, что мне как-то не скромно… Но, может, твои "клиенты" что-то знают? Вот приедем в Преображенку, и, пока они будут с начальством о зерне толковать, мы их и зацапаем…

– Ирония твоя не уместна, Макс. "Зацапаем" обязательно. И спросим, по всей строгости…

– Со "строгостью" – понятно. А спрашивать о чём будем?

– Чем всё закончится, например. Мне почему-то кажется, что эта парочка в курсе…

– Чутьё сыщика?

– Оно самое. И я тебя просила не иронизировать.

– А то, что будет?

– Укушу.

– Это тебя в МЧС кусаться научили?

– Ты не представляешь, каким полезностям обучают в МЧС!

Максим вспомнил её приёмы вождения и решил воздержаться от колкостей.

– Знаешь, я тебе и без них скажу, чем всё закончится.

– Вот как? – усмехнулась она. – Что ж. Говори. Мнению эколога всегда рады.

– А кончится всё полным развалом, – сказал Максим. – Нам дали попользоваться. Ну, а мы, что смогли – поломали. И за собой тянем всё, чем пользовались. Как утопающий лезет на голову тому, кто хоть немного держится на воде. Может, это у природы рычаги такие: как только нормализуем свою жизнь настолько, что начинаем воевать не за из-за куска хлеба, а из-за спора, чей пирог слаще, так оно всё и рушится… Я думаю, это не в первый раз. Наверняка, с нами и в прошлом также поступали. А может, это какой-то глобальный сифон экосистемы: как только появляется человек, всё летит к чёртовой матери. Не исключено, что к этому сводится основное предназначение человека – на корню губить всё живое. И гибнуть вместе с природой. А после, без человека, всё опять расцветает. Принцип Феникса.

Глобальный сброс. Обнуление системы. А потом уцелевшие остатки людей вновь карабкаются к вершине пищевой пирамиды, чтобы вновь всё порушить и поломать…

Цикличность: дикость, расцвет природы, расцвет человека, Обвал, дикость, расцвет, Обвал…

Несколько минут они молчали.

– Какой может быть смысл у такого цикла?

– Бог его знает, – пожал плечами Максим. – Какой смысл в голубизне неба? Или в бирюзе океана? "Работал" бы эффект Комптона чуть иначе, наш мир был бы разукрашен по-другому. Что нам до смысла? Пользуем, что имеем. А что имеем, то и пользуем…

– Приятно говорить с учёным человеком, – с досадой произнесла Светлана. – Экологом, говоришь, был? Важная, конечно, профессия…

– Не нужно злиться, Света, – примирительно сказал Максим. – Легко спорить о том, чья профессия важнее: космонавта или музыканта, пока на столе булка с колбасой, а в морозильнике – пельмени… Я же не наезжаю на твою академию: паразиты на теле социума. И законы нарочно такими делали, чтобы без вас ни один спор не обошёлся. Все мы у вас в заложниках ходили…

– О чём это ты? Мы – не юристы, Макс. Мы – спасатели…

Её прервал сигнал зуммера. Максим глянул на экран радара и притормозил.

– Что это? – насторожилась Светлана, присматриваясь к "картинке".

– Очень похоже на баррикаду, – ответил Максим. – Только непонятно куда Вакса с Толиком делись. Они впереди нас минут на пять… может, десять… Впрочем, сейчас мы всё посмотрим… сейчас мы всё увидим…

Он не ошибся. Не прошло и минуты, как они увидели: впереди, колёсами кверху, перегородив дорогу, разлеглась Ауди. Максим остановился в метрах десяти от изуродованной машины, уперевшись в неё дальним светом.

Они посидели какое-то время, открыв окна, прислушиваясь. Потом Максим заглушил двигатель, включил противотуманки и аварийку, достал пистолет, передёрнул затвором и вышел на дорогу.

Одно из колёс Ауди всё ещё крутилось. Наверное, поэтому, сосредоточив внимание на вращающемся колесе, Максим не сразу заметил человека в ватнике.

Тот сидел прямо на асфальте, ближе к обочине, к Максиму спиной. Человек что-то бормотал, чуть раскачиваясь в стороны, лёгкий ветер доносил его невнятное бормотание.

Максим, держа пистолет перед собой, подошёл ближе: -… братику, не дури, – тихонько скулил человек в ватнике. Он прижимал к себе труп, у которого на месте головы была чёрная лохматая тряпка. – Вань, слышь, поднимайся… Тебя Марьюшка ждёт, Степанка и Василиска. Уходить нам надо, Вань…

Максим огляделся: скрученные кольца троса, вывороченный бетонный столб отбойника…

Вращающееся колесо Ауди.

"Тихо как"… – подумал Максим и поднял пистолет.

Человек обернулся, поднял измазанное кровью лицо и пожаловался:

– Я сказал: "подожди". А он сунулся. Я ему: "быстро едет, порвёт трос". А он…

"Трос лопнул и ударил разбойника, – подумал Максим. – А это, значит, подельник убивается, что вместо добычи домой труп везти надо"…

Он всё ещё держал пистолет и не знал, на что решится. Горе разбойника было столь очевидно, что Максим замер… и смотрел… и слушал…

А потом сзади подошла Светлана. Спокойно приблизилась к человеку и выстрелила ему в затылок. Тот дёрнулся, взмахнул руками, будто пытаясь взлететь, и, как сидел, нырнул вперёд, на труп своего брата. Светлана сделала ещё шаг и зачем-то ещё раз выстрелила ему в голову. Тот не пошевелился.