Теодор Старджон - Синтетический человек

- Конечно, - сказал Горти будничным тоном. - А какая койка будет моя?

Зина нахмурилась.

- Дорогой - это ужасно важно. Ты должен запомнить каждое слово, которое я сказала.

- О, я помню, - сказала Горти. И к ее явному удивлению он воспроизвел все, что она сказала, дословно.

- Ну даешь! - сказала она и поцеловала его. Он покраснел. - Ты быстро запоминаешь! Это чудесно. Ну тогда хорошо. Тебе девятнадцать лет и тебя зовут - м-м - Гортензия. Это на тот случай, если ты однажды услышишь, как кто-то сказал Горти и Людоед увидит, что ты оглянулся. Но все называют тебя Малышка. Запомнил?

- Девятнадцать, Гортензия и Малышка. А-га.

- Хорошо. Черт побери, дорогой, мне жаль, что приходится заставлять тебя думать сразу о стольких вещах! Теперь только между нами. Прежде всего, ты никогда, никогда не должен говорить Людоеду о Джанки. Мы найдем здесь для него место и я не хочу, чтобы ты когда-либо разговаривал с ним, только со мной. Обещаешь?

Горти кивнул с широко раскрытыми глазами:

- А-га.

- Хорошо. И еще одна вещь, такая-же важная. Людоед вылечит твою руку. Не волнуйся, он хороший доктор. Но я хочу, чтобы ты передал мне каждый кусочек старого бинта, каждый кусочек ваты, который он использует так, чтобы он не видел. Я хочу, чтобы ни одной капли твоей крови не осталось в его трейлере, понимаешь? Ни капли. Я собираюсь предложить ему убрать потом - он будет рад; он терпеть не может это делать - а ты поможешь мне насколько сможешь. Хорошо?

Горти пообещал. Тут как раз постучали Банни и Гавана. Горти вышел первым, держа руку за спиной, и они назвали его Зиной, а затем танцуя вышла Зина, смеясь, когда они таращили глаза на Горти. Гавана уронил свою сигару и сказал:

- Ну-ну.

- Зи, он красивый! - воскликнула Банни.

Зина подняла крошечный указательный палец.

- Она красивая, и не забывайте об этом.

- Я чувствую себя очень странно, - сказал Горти, поправляя свою юбку.

- А где, скажи, ты взяла эти волосы?

- Две накладные косы. Нравятся?

- А платье?

- Я его купила и ни разу не одевала, - сказала Зина. - Оно мне тесно в груди... Пошли, ребята. Идемте разбудим Людоеда.

Они пошли между вагончиками.

- Иди более мелкими шагами, - сказала Зина. - Так лучше. Ты все помнишь?

- Да, конечно.

- Это хорошо - хорошая девочка, Малышка. А если он задаст тебе вопрос, а ты не будешь знать, что ответить, просто улыбайся. Или плачь. Я буду рядом с тобой.

Длинный серебряный трейлер был припаркован возле тента с ярким изображением человека в цилиндре. У него были длинные острые усы и из его глаз вылетали зигзаги молний. Ниже пылающими буквами было написано:

О ЧЕМ ВЫ ДУМАЕТЕ?

МЕФИСТОФЕЛЬ ЗНАЕТ

- Его зовут не Мефистофель, - сказала Банни. - Его зовут Монетр. Он был врачом, до того, как стал работать в карнавале. Все называют его Людоед. Он не возражает.

Гавана постучал в дверь.

- Эй, Людоед! Ты что, собираешься спать до вечера?

- Ты уволен, - прорычал голос из серебряного трейлера.

- Ладно, - сказал Гавана спокойно. - Выходи и посмотри, что у нас есть.

- Если только вы не собираетесь включить это в ведомость на получение зарплаты, - сказал сонный голос. Внутри послышалось какое-то движение. Банни подтолкнула Горти поближе к двери и махнула Зине, чтобы та спряталась. Зина прислонилась к стене трейлера.

Дверь открылась. Человек, который стоял там был высоким, бледным с впавшими щеками и длинной синеватой челюстью. В раннем утреннем свете его глаза казались просто черными впадинами на лице, глубиной в дюйм.

- Ну что?

Банни показала на Горти.

- Людоед, кто это?

- Кто это? - Он всмотрелся. - Зина, конечно. Доброе утро, Зина, сказал он, его голос вдруг стал вежливым.

- Доброе утро, - засмеялась Зина и танцуя вышла из-за двери.

Людоед переводил взгляд с Зины на Горти и обратно.

- О, мой худеющий счет в банке, - сказал он. - Выступление сестер. И если я не возьму ее, ты уволишься. И Банни с Гаваной тоже уволятся.

- Ты телепат, - сказал Гавана, подталкивая локтем Горти.

- Как тебя зовут, сестричка?

- Папа назвал меня Гортензией, - продекламировал Горти, - но все называют меня Малышкой.

- Я их не виню, - сказал Людоед добрым голосом. - Я тебе скажу, что я собираюсь сделать, Малышка. Я собираюсь назвать это блефом. Убирайтесь отсюда, и если всем остальным это не нравится, вы можете отправляться вместе с ней. Если я не увижу никого из вас на центральной аллее в одиннадцать часов сегодня утром, я буду знать, что вы решили.

Он закрыл дверь бесшумно и решительно.

- О - ну вот! - сказал Горти.

- Все в порядке, - заулыбался Гавана. - Он говорил это не серьезно. Он увольняет всех почти каждый день. Когда он действительно имеет это в виду, он платит деньги. Иди позови его, Зин.

Зина постучала костяшками пальцев по алюминиевой двери.

- Мистер Людоед! - пропела она.

- Я считаю ваше жалование, - сказал голос изнутри.

- Ой-ой, - сказал Гавана.

- Пожалуйста. На минуточку, - закричала Зина.

Дверь снова открылась. В одной руке Людоеда была пачка денег.

- Ну?

Горти услышал, как Банни пробормотала:

- Постарайся, Зи. Ну постарайся!

Зина кивнула Горти. Он растерянно сделал шаг вперед.

- Малышка, покажи ему свою руку.

Горти протянул свою искалеченную руку. Зина снимала грязные, пропитанные кровью носовые платки один за другим. Самый нижний прилип намертво, Горти вскрикнул, когда она прикоснулась к нему. Однако и так было видно достаточно, чтобы тренированный взгляд Людоеда увидел, что трех пальцев совсем не было, а остальная рука была в плохом состоянии.

- Как ты умудрилась сделать такое, девочка? - рявкнул он.

Горти отпрянул, перепугавшись.

- Малышка, пойди туда с Гаваной, угу?

Горти отошел, с радостью. Зина начала быстро говорить, тихим голосом. Он мог расслышать только часть того, что она говорила.

- Страшный шок, Людоед. Никогда не напоминай ей об этом, никогда... плотник... и отвел ее в свою мастерскую... когда она... а ее рука в тиски.

- Не удивительно, что я ненавижу людей, - сердито проворчал Людоед. Он задал ей вопрос.

- Нет, - сказала Зина. - Она вырвалась, но ее рука...

- Подойди сюда, Малышка, - сказал Людоед. На его лицо надо было посмотреть. Кнут его голоса казалось исходил из ноздрей, которые вдруг из прорезанных щелочек превратились в раздувшиеся, круглые отверстия. Горти побледнел.

Гавана тихонько подтолкнул его.

- Давай, Малышка. Он не злится, он жалеет тебя. Иди!

Горти прошел вперед и стесняясь поднялся на ступеньку.

- Заходи сюда.

- Встретимся позже, - крикнул Гавана. Он и Банни ушли.

Когда за ним и Зиной закрывалась дверь, Горти оглянулся и увидел, как Банни и Гавана серьезно пожимают руки.